Вторжение подавила его дочь. С блеском.

А юный принц стал новым Государственным Стратегом, к величайшему удивлению народа, который ничего не знал про его роль в предотвращении заговора и считал назначение не более чем очередным самодурством Патриарха…

Сперва назначение Герона на должность Главного Стратега действительно считалось не более чем прихотью со стороны Патриарха, но затем произошло несколько примечательных событий, которые переменили общественное мнение.

Первым из них была военная компания, во время которой армии Бешеного Грома запросто разгромили союз из дюжины небольших племён, используя для этого не только грубую силу, — которой, надо заметить, у них было предостаточно, — но и чрезвычайно хитрую тактику.

Затем у них получилось заключить союзный договор с Небесным Патриархом Столикого Древа и тем самым обезопасить свои отдалённые рубежи и надавить на племя Чистого Рассвета.

Все эти странные, необычайно хитрые манёвры были совершенно несвойственны патриарху Гурену, который в прежние времена всегда предпочитал идти напролом. Благодаря великой силе даже этот подход в его исполнении был необычайно действенным, и всё равно раньше он был похож на великана, который бьёт тыльной стороной меча. Теперь же он повернул его в правильном направлении, и оказалось, что клинок этот запросто может рассечь любую, даже звериную кость.

Что изменилось?

Прочие Патриархи задумались и наконец вспомнили таинственного стратега. Они решили подробнее изучить последнего, но сделать это оказалось проблематично. Некоторые действительно называли его необычайным гением, но затем оказывалось, что это были предатели, которые намеренно распространяли дезинформацию; другие говорили, что на самом деле он глупец, или что сам Патриарх Бешеного Грома всё это время был умён, а немощный принц — подставная фигура и так далее и тому подобное. Всевозможных сведений и фактов было такое великое множество, что вычленить достоверные казалось почти невозможным. Более того, пытаясь разгадать природу загадочной перемены, что произошла в пределах Громогласного Дворца, прочие племена, сами того не замечая, раскрывали собственные потаённые секреты.

Герон записывал их в отдельной книжке.

Иной раз они были совершенно бесполезными, как например сведенья о том, что Патриарх Чёрного Вепря спит с огромными монстрами, причём сам предпочитая находиться «снизу», но зато помогали ему проверить надёжность своих шпионов — сеть которых в это время стремительно распространялась по всей протяжённости Великого леса.

К тому же Гера любила слушать все эти сплетни.

В этом плане она была обыкновенной шестнадцатилетней девочкой.

Обыкновенной шестнадцатилетней девочкой, которая охотится на огромных монстров и регулярно избивает сильнейших учеников своего отца. Её силы росли не по дням, а по часам, неумолимо приближаясь к стадии Мастера (Второй ранг), по достижению которой она сравнится с некоторыми патриархами.

Размышляя об этом Герон остановился возле небольшого бассейна, в котором плавали красные лилии, и мрачно вздохнул.

Их племя станет намного сильнее, если в нём появится ещё один Мастер; тем не менее, тогда они начнут представлять великую угрозу для всех остальных обитателей великого леса. Прочие племена и королевства немедленно оставят свои распри и обрушат на них всё мощь объеденённой коалиции.

По-хорошему, им следовал спрятать Геру в тот самый момент, когда она обнаружила свой необычайный талант. Или сделать вид, что последняя погибла во время очередной охоты. Это было бы логично, и в то же время, когда Герон заикнулся об этом перед своим отцом, последний посмотрел на него с откровенным презрением:

— По-твоему я не могу защитить собственную дочь, отродье?

Герон быстро помотал головой.

Теперь он жалел, что вообще высказал это предложение — тем самым он сделал только хуже.

Юноша мрачно посмотрел на вереницу слуг, которые несли столы, стулья и медные вазы.

На следующий день после их разговора Патриарх Бешеного Грома официально заявил, что его дочь в ближайшее время станет Мастером, и что он собирается это отпраздновать, закатив великий пир.

Герон предупредил его об опасности, и Гурен решил рассмеяться ей в лицо — пусть, его право, но мог бы он при этом не держать его и Геру в заложниках?

Юноша мрачно вздохнул. На самом деле его никогда не волновало ни благополучие своего племени, ни даже собственные сила и влияние. Он просто хотел жить в тишине и спокойствие, но сделать это с таким родителем было весьма проблематично.

— Герон! Ты тут? Давай прогуляемся? Сколько деревьев в лесу?

Да и сестра была немногим лучше…

Видимо, размышлял Герон минуту спустя, когда Гера тащила его в лес, ему придётся отложить свои любимые книги до вечера. А жаль: совсем недавно он раздобыл редчайший том и страстно хотел заняться его расшифровкой…

Подготовка к празднику происходила всю неделю. Происходила как бы на фоне, ибо сам Герон дни и ночи напролёт разбирал карты и пытался придумать стратегию, когда придёт неминуемый час войны против коалиции.

С одной стороны, его племя и семья находились в смертельной опасности; с другой, если они смогут превозмочь последнюю, у них появится реальный шанс сделать то, чего не удавалось ни одному правителю после начала великой катастрофы: объединить племена великого леса под эгидой единого Патриарха.

Герона, опять же, никогда не беспокоила судьба его расы.

Он смотрел в будущее и прекрасно понимал, что, если не будет серьёзных реформ — а пока его отец находится у власти их разумеется не будет, — подобная империя распадётся в ту же секунду, когда остановится сердце её Императора.

Но всё это были дела грядущие. Будет хорошо, если он и его сестра смогут хотя бы несколько лет прожить в относительной безопасности.

Именно это желание заставляло его работать с таким бешеным упорством.

Однажды вечером, накануне великого праздника в дверь Герона постучали. Последний в этот момент читал письмо, которое доставил один из его многочисленных шпионов. Юноша отложил пергамент в сторону и сказал:

— Ты стала стучаться?

— Ты всегда об этом просишь. Я и решила попробовать, — ответила Гера, медленно приоткрывая дверь…

Герон нахмурился.

Не то чтобы его сестра никогда не навещала его посреди ночи — для неё это было в рамках обычного, в детстве она и вовсе делала это едва ли не каждый день, требуя, чтобы он читал для неё сказки (причём каждый раз история должна была быть новой, и к тому моменту, когда у него закончились старинные книги, ему пришлось придумывать их самостоятельно). Просто её поведение казалось немного странным. Она прокралась в помещение, неуверенно смотря по сторонам. Почему? Когда глаза их встретились, на её губах, которые с тыльной стороны подпирали маленькие клыки — у женщин орчьей расы они были меньше, чем у мужчин, — показалась хитрая улыбка.

— Что случилось? — стараясь сохранять спокойствие спросил Герон.

Гера вытянула указательный палец у себя перед губами, развязала небольшой мешочек, висевший у неё на поясе, и достала из него цветок. В ту же секунду золотистое сияние наводнило комнату и затмило красноватый огонёк свечи. Глаза Герона округлились. Немногие вещи могли вызвать у него подобную реакцию.

— Роза пустынь… — проговорил он напряжённым голосом, стараясь взять себя в руки.

— Ага, — просто и довольно кивнула Гера. Сестра явно испытывала необычайное удовольствие, что смогла удивить своего брата.

— Откуда она у тебя?

— Отец подарил. Сказал, что подобрал его с трупа своего противника.

— Странно, что не съел. С его-то характером, — прыснул Герон, между делом пристально рассматривая золотистую розу. Он знал, что последние произрастали в великой пустыне и даже там считались величайшей редкостью. Местные обитатели, раса мохнатых созданий с длинными ушами, которые немного походили на великого тирана Вуру, считали розу своим величайшим сокровищем и делили её на несколько категорий.