— Странно. Он использует собственные водяные техники, но вся духовная сила принадлежит другому человеку.

После мимолетной передышки со скоростью двух молний Чу Ваньнин и Ши Минцзин снова столкнулись друг с другом. В этот момент сила обоих была полностью высвобождена, и эта невероятная мощь придавила троих невольных зрителей так, что какое-то время было тяжело даже вздохнуть.

Золотая лоза колыхалась под ногами Бессмертного Бэйдоу, в руке ослепительно сиял Хуайша. Меч вспыхнул, осветив его глаза, которые были острее и безжалостнее, чем отраженное в них лезвие. Крепче сжав рукоять, он с легкостью ласточки взмыл в воздух и рубанул по Ши Мэю!

— Чу Ваньнин! — гнев полностью исказил голос Ши Мэя. — За две жизни я ни разу не пытался убить тебя… а ты вот как со мной обращаешься?!

Выкрикнув последнее слово, он поднял руку, чтобы сформировать печать, и тут же перед ним появился темно-синий барьер, заблокировавший атаку Чу Ваньнина.

Однако, присмотревшись, можно было заметить, что барьер не родился из воздуха, а был образован длинным мечом без ножен… Это был Бугуй. Тело Ши Мэя было до краев наполнено духовной энергией Тасянь-Цзюня. Аура императора была такой мощной, что даже Бугуй, не признав своего хозяина, откликнулся на призыв Ши Минцзина и теперь был готов служить ему.

Глаза Чу Ваньнина потемнели:

— Нет, это ты убил меня в обеих жизнях, — сказал он.

Когда золотой меч был отведен назад, после яркой вспышки на созданном Ши Мэем барьере появилась едва заметная трещина. Ши Мэй увидел, как Чу Ваньнин, перевернувшись в воздухе, ногами ударил прямо по трещине. Используя всю силу отдачи, он отскочил назад и в следующий миг направил Хуайша прямо на него! Были слышны лишь раскаты грома, и черные тучи быстрее помчались по потемневшему небу в тот момент, когда в сердце бури, что потрясла до основания всю Поднебесную, Хуайша пробил барьер Ши Мэя!

Ши Мэй вскинул руку, чтобы блокировать атаку, но в конце концов он все-таки не был Мо Вэйюем.

Ему не удалось выдержать напора Хуайша, поэтому вырванный из его рук длинный меч с лязгом вонзился в землю. В следующий момент сияющее золотом божественное оружие пронзило грудь Ши Минцзина!

— Ах... — Ши Мэй с большим трудом смог уклониться, чудом избежав смертельного ранения в сердце, но полностью уйти из-под удара ему не удалось. Алые брызги разлетелись во все стороны. Хуайша насквозь прошил плечо Ши Мэя и, умывшись в его крови, вернулся в руку Чу Ваньнина.

Ши Мэй упал на землю. Среди обломков кладки и черепицы он из последних сил старался зажать рану и подняться на ноги.

В его взгляде читались ярость и дикая злоба:

— Почему ты помешал мне! Зачем меня останавливаешь?! Если ты остановишь меня, те, кто уже умер, смогут вернуться к жизни?! Если ты остановишь меня, жизнь у всех вас снова станет прекрасной? А может, остановив меня, ты сможешь вернуть в прошлое эти два мира?!

Чу Ваньнин спустился с небес на землю и, приземлившись на носки, твердо встал на ноги посреди руин.

Он промок насквозь, кровь продолжала течь из его ран, но из-за выражения полного безразличия на его лице он был совершенно не похож на Чу Ваньнина.

То, что он только что сказал, было правдой.

Цветок Вечного Сожаления Восьми Страданий Бытия поглотил его возлюбленного, поэтому в обоих мирах он умер от рук Ши Минцзина. В обеих жизнях.

— Что бы ты ни пытался сделать, уже слишком поздно! Знаешь, что ты должен был сделать, чтобы предотвратить все это?! — скаля зубы в бессильной злобе, обезумевший Ши Мэй продолжал кричать на Чу Ваньнина, и даже проливной дождь, что накрыл их, не мог погасить огонь его ненависти. — В той жизни ты должен был открыть Пространственно-временные Врата Жизни и Смерти и, вернувшись в прошлое, убить Мо Жаня, разорвать его труп на куски, сжечь его дотла, а пепел развеять по ветру! Ты должен был убить его!

Взгляд Чу Ваньнина остался таким же безразличным и холодным.

— Какое еще новое начало, какое спасение через искупление грехов! Смех да и только! Только потому, что ты хотел спасти его и не хотел убивать, я смог заполучить его вновь окрепшее, невероятно мощное духовное ядро! Только благодаря этому я смог вновь переплавить Тасянь-Цзюня, и мы пришли к такому итогу! — после этих слов Ши Мэй рассмеялся в голос.

Его взгляд источал яд, словно клыки гадюки, хвостовой коготь скорпиона и тысячи осиных жал.

— Это все из-за тебя... — снова процедил он сквозь стиснутые зубы, — потому что ты не смог этого сделать. Разве ты не хотел остановить меня? Если бы ты без жалости убил его раньше, все было бы кончено. Что бы мне тогда оставалось делать?! Это ты втянул два бренных мира во все это! Нет, только подумай, весь такой из себя ярчайшая звезда небосклона Юйхэн, Бессмертный Бэйдоу, что ты натворил?! Это ты ничего не сделал! Я же просто использовал оставленный тобой пространственно-временной разлом, чтобы овладеть тайной первой запретной техники и вновь открыть Пространственно-временные Врата Жизни и Смерти… Ха-ха-ха… Ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха…

С его губ сорвался смех, липкий, как паутина, и жуткий, словно кружащийся над головой стервятник.

Этот смех вертелся как уж на сковородке, то поднимался, то опускался, вытекая с кровью из уголков рта Ши Мэя. Магические руны на его теле начали бледнеть и исчезать, но ему было все равно. Все свои силы он бросил на то, чтобы оскорблять и проклинать человека, который стоял перед ним.

Неважно, было то искушение сердца или сердечная привязанность…

Все исчезло под проливным дождем.

Возможно, он недооценил Чу Ваньнина или слишком переоценил себя. Раньше его переполняло тщеславие при мысли о том, что Чу Ваньнин может стать игрушкой в его руках, и после того, как его великая цель будет достигнута, можно будет поднять ее и наиграться всласть. Ему не нужна была его жизнь, но в этот момент…

— Если смогу начать все сначала… — в персиковых глазах полыхало пламя гнева и блестела холодная сталь. Закрыв рукой свое раненое плечо, Ши Мэй продолжил, — …я убью тебя!

Последние магические руны на его теле исчезли, после чего исчез и наполнявший тело Ши Мэя мощный духовный поток.

Лежащий на земле человек вновь превратился в обычную прекрасную костяную бабочку.

Задыхаясь, Ши Мэй смотрел на Чу Ваньнина сквозь завесу дождя.

Только что он использовал свою самую смертоносную технику — «Занять у Бога»[302.4]. Когда-то в гостинице на Острове Линьлин он уже использовал этот трюк перед перерожденным Мо Жанем.

Эта техника по сути представляла собой принятие чудодейственной пилюли. Сама таблетка была закалена кровью Тасянь-Цзюня, что позволяло ему получить силу Мо Жаня примерно на то время, которого хватило бы, чтобы сгорела одна палочка благовоний.

Хотя эффект от таблетки нельзя было сравнить с истинной силой Мо Жаня, и время действия лекарства было очень коротким, но в большинстве случаев этого было достаточно, чтобы решить все проблемы.

Но на сей раз за отмеренное ему короткое время ему не удалось победить Чу Ваньнина, так что теперь он окончательно исчерпал все свои возможности[302.5].

Он очень ясно это понимал.

Стоявший неподалеку Сюэ Мэн окаменел. В растерянности он хрипло позвал:

— Учитель?.. Ши Мэй?

Хотя его голос был очень слаб, Ши Мэй упал не так далеко от Сюэ Мэна и, услышав его, повернул голову. Когда их глаза встретились, все мысли окончательено покинули разум Сюэ Мэна.

Какое-то время Ши Мэй просто смотрел на него, потом его взгляд вспыхнул, а на красивом лице появилась грустная улыбка.

— Молодой хозяин…

Потрясенный Сюэ Мэн вздрогнул.

Словно во сне, он будто бы вновь увидел Ши Мэя из прошлого. У него был тот же взгляд и то же лицо, кроме того, он был так жалок и слаб. Ши Мэй же не стал тратить время на пустые слова и просто протянул руку в сторону Сюэ Мэна.