— Подонок… — ненавидяще прошипел священник, резко дергая головой и вырываясь из гадких цепких пальцев мучителя.

Резкий удар кастетом в лицо распорол архонту бровь. Кровь немедленно заструилась по лицу, заливая глаза. Удары посыпались один за другим.

«Конец!» — обреченно подумал Рид.

Тут тяжелая дверь скрипнула, и в помещение вошли двое.

— Эй, Марк, прекрати! — властно потребовал незнакомый Риду голос. — Я люблю работать в нормальных условиях, когда пытаемый находится в сознании, а не уподобляется бесчувственному куску мяса.

— Спокойно, Альвус, этого урода не так просто отключить. — Тот, кого назвали Марком, схватил архонта за волосы и рывком отклонил его голову назад.

Альвус на секунду оцепенел: кривая издевательская ухмылка на разбитом окровавленном лице священника выглядела воистину жутко.

— Чего скалишься?! — не выдержал палач.

— Крылатая смерть за твоим плечом, человек, — продолжая ухмыляться, пророчески прохрипел архонт. — Я вижу тень ее крыльев…

Резкий удар в солнечное сплетение оборвал Рида на полуслове, заставив повиснуть на цепях, хватая ртом воздух.

«Они идут… Главное, продержаться… — напоследок мелькнуло в его сознании. — Продержаться еще чуть-чуть…»

Магистр Ливонского ордена, седоусый дядька лет эдак пятидесяти с небольшим, могучий, широкоплечий и еще не разжиревший, куда уместней смотрелся бы на ратном поле в полных доспехах, чем в кабинете за заваленным бумагами столом.

— Мессир магистр, — низко поклонился начальник тюремной стражи, — тот молодой священник из Будапешта, которого сегодня заключили под стражу вместе с ведьмой ди Таэ…

— Ну? — Магистр выжидательно уставился на подчиненного.

— Он требует поединка чести, — закончил орденец.

Мужчина за столом задумчиво потер переносицу:

— Поединка чести, говоришь…

— Да, мессир, Божьего суда для себя и пленной ведьмы.

— Скажи, ведьму остригли?

— Да, мессир, как вы и приказали. К тому же на ней шанторевые браслеты.

— Угу… — Магистр взвешивающе потарабанил пальцами по столу. — Ладно, подготовьте ристалище и оповестите братьев. Поединок чести состоится сегодня вечером.

— Но мессир, инквизиция…

— Кодекс ордена инквизиции не касается! — сухо оборвал рыцаря магистр. — А в своде церковных законов сказано, что каждый, кроме богопротивных магиков, может требовать Божьего суда. Если бы его требовала ведьма, мы могли бы отказать, а так… К тому же инквизиции все равно, как они умрут. Готовьте ристалище.

— Анна, проснитесь… — Хьюго осторожно тронул спящую чародейку за плечо.

Девушка чуть заметно вздрогнула и открыла глаза.

— Как вы?

— Вас действительно так интересует мое состояние? — хриплым со сна голосом спросила княжна. — В таком случае скачите и прыгайте, пойте и пляшите, ибо так гадко, как сейчас, мне еще никогда не было! Ох… — Она села, перебирая руками по стене.

Де Крайто недоуменно воззрился на упражняющуюся в сарказме девушку. Боже, и эта женщина несколько часов назад плакала от боли, вцепившись в него, как в последнюю защиту? Даже не верится!

— Я должен воспринимать ваш ответ как оскорбление? — сухо осведомился он.

— Воспринимайте как хотите. Можете даже на дуэль вызвать, когда выберемся… Если выберемся, — поправилась княжна.

Хьюго молча смотрел на нее исподлобья.

— Господи, ну что вы так на меня таращитесь? — не выдержала Анна. — Никогда не видели ведьму в дурном расположении духа?

— Я добился поединка чести, — проигнорировав вопрос, сообщил он будничным тоном. — Сейчас за нами придут.

Чародейка провела ладонями по лицу, сгоняя остатки сна:

— Сколько я проспала?

— Часов пять, — неохотно откликнулся де Крайто.

— Я о чем-нибудь говорила во сне? Бредила?

— Хм… — Хьюго запнулся. — В общем-то да. Некоторое время после того, как потеряли сознание. Несколько раз я различил свое имя, а дальше шла какая-то тарабарщина. Впрочем, достаточно часто в сочетании с моим именем вы произносили одну и ту же фразу: «Lire t’e eska та dae, eneshi sarient». Что это означает?

— Считайте, что я материла вас по-эльфийски, — хмуро разъяснила княжна, отводя взгляд.

Окованная железом дверь приоткрылась, чиркнув по каменному полу, и четверо стражей в форме рыцарей Ливонского ордена потребовали подойти к выходу, прервав тем самым дальнейшие расспросы Хьюго касательно древних наречий. Впрочем, Анна даже под страхом смерти не выдала бы священнику истинного значения так хорошо запомнившейся ему фразы. Тем более что в исполнении Хьюго она действительно звучала как довольно пошлое ругательство. Но княжна была более чем уверена, что она произносила эту фразу в истинном значении. Потому что только человек, не владеющий старшей речью, мог напутать с интонацией и ударениями. А для Анны древние наречия давно уже стали практически родными — ведь большинство заклятий и магических трактатов создавались именно на старшей речи.

Преодолев несколько коридоров, конвоиры вывели их на внутреннее ристалище, окруженное деревянными трибунами, лепившимися к стенам наподобие ласточкиных гнезд. Над ними виднелась открытая галерея.

— В идеале, если победа будет за нами, — Хьюго окинул взглядом ристалище и заполняемые рыцарями и оруженосцами трибуны, — нам должны вернуть оружие и отпустить на все четыре стороны.

— В идеале, — согласно буркнула Анна.

— Если победа будет за нами, — уточнил священник, сделав ударение на слове «если».

— Я беру по максимуму, — язвительно ухмыльнулась княжна.

Их незамысловатый диалог прервал верховный магистр, сидевший на высоком резном кресле, установленном в некоем подобии ложи. Мессир поднялся на ноги и провозгласил:

— Мы все собрались здесь, дабы стать свидетелями Божьего суда, которого требуют эти двое. Назовите себя!

— Святой отец Хьюго де Крайто, мечник при спецотделе Дипломатического корпуса Единой всеблагой матери-церкви, — сухо представился молодой священник.

— Княжна Высокого дома Анна ди Таэ, боевой маг в статусе мастера при спецотделе Дипломатического корпуса Единой всеблагой матери-церкви, — не отстала от него чародейка.

Магистр даже не мигнул, ничуть не впечатленный громкостью прозвучавших титулов.

— По правилам поединка вам не положено никакого оружия, — холодно проинформировал он. — Но если Господь на вашей стороне, то вы одержите победу. Именем Господа да будет так. Начинайте!

Рыцари на трибунах возбужденно загалдели, предвкушая увлекательное зрелище.

— Спина к спине! — шепотом скомандовала Анна, наблюдая за тем, как в одной из стен поднимается решетка.

— Чего? — не понял Хьюго.

— Делайте, как я сказала! Верьте мне, Хьюго! И тогда, возможно, мы выберемся отсюда живыми.

Де Крайто послушно прижался к ней спиной, ощущая острые, предельно напряженные лопатки девушки. Решетка в стене поднялась полностью, и на ристалище вышло нечто…

— Мамочки… — ошеломленно прошептала Анна ди Таэ, ибо то, что появилось на ристалище, больше всего напомнило чудовищного вурдалака-переростка. Нет, двух вурдалаков…

Противостоящие им твари имели не менее трех метров в холке. Два мощных тела, покрытые частично черной и бурой шерстью, частично — роговыми пластинами и чешуей, выглядели абсолютно одинаковыми, словно сделанными под копирку. Оскаленные пасти демонстрировали внушительный набор клыков. Насколько чародейка смогла определить, это все-таки оказались вурдалаки, пусть и значительно укрупненные. Но роговые пластины и чешуя ставили Анну в тупик.

— Что это? — одними губами спросил Хьюго.

— Если бы я знала! — так же тихо откликнулась княжна. — Здесь явно поработали над генокодом.

— А чем это называлось раньше?

— Вурдалаками, полагаю.

Тем временем монстры, утробно рыча, обходили их с двух сторон, стремясь взять в смертоносные клещи. Твари осторожничали, и чародейка это заметила. Осторожность свидетельствовала об опыте. Анна чувствовала, что твари голодны. Да, будь они неопытны, уже давно дружно накинулись бы на вожделенное мясо, находящееся так близко от них.