Он вскинул сухонькую ручку, нараспев прочитал короткое заклинание и на его ладони мгновенно набух огромный огненный шар. Сине-багровый сгусток пламени переливался на морщинистой ладошке старика, распространяя жар и ужас.
На площади началась паника. Шеренга женихов нарушилась, самые сметливые догадливо опустили на четвереньки и юркнули под свисающие до самой земли ковры, устилающие дощатое возвышение. Народ кинулся врассыпную. Впереди всех, побросав щиты и сабли, мчались доблестные стражники, громко завывая от страха. Еще бы! Ночью демоны, днем – маг с огнем в руках… Это оказалось слишком, даже для прочных нервов таких опытных, закаленных в боях воинов. Визирь Бухтяр находился в глубоком обмороке, умудрившись крепко приложиться затылком об последнюю ступеньку лесенки. Сам же великий хан Исхаган, нервно тряся иссохшими губами и громко стуча редкими, гнилыми зубами, робкой мышкой прятался за перевернутым троном. И только гроб принцессы Будур, один-одинешенек, всеми заброшенный и покинутый, все так же возвышался в центре праздничного помоста, пугая траурным отрезом покрывавшего его черного шелка.
Асдахад Уррагский торжествующе расхохотался. Уже предвкушая скорую победу, он легонько подтолкнул огненный шар, посылая его в сторону обреченно скорчившегося хана. Сгусток пламени взвился в голубое небо, своим смертоносным сиянием почти затмевая блеск солнечных лучей, и падающей звездой устремился к земле. Повелитель Рохосса взвыл загнанным зверем, безнадежно прикрывая голову растопыренными пальцами.
Ланс возмущенно взмахнул головой, отбрасывая с глаз копну серебристых волос, одним отточенным движением выхватил свой миниатюрный арбалет из укрепленного за плечом футляра и, почти не целясь, выпустил в огненный шар болт, уже бывший уложенным в желоб на передней части оружейного ложа. Полыхнуло изрядно. Не достигший цели сгусток пламени рассыпался гроздью огненных капель. Огвур восторженно присвистнул, и одобрительно хлопнул ладонью своей правой руки об с готовностью подставленную ладонь меткого стрелка. Маг раздосадовано ругнулся. Он сцепил тощие пальцы в странном жесте и затянул нудную мелодию, спешно выплетая второе заклинание. Ланс иронично хмыкнул. Он вынул из колчана новый болт, в мгновение ока перезарядил арбалет с помощью медного крючка и, прежде чем Асдахад успел что-либо предпринять, выстрелил повторно. Маг шумно повалился навзничь, неподвижно распростершись на спине и крестообразно раскинув руки. Из его переносицы торчало, еще чуть подрагивая, толстое древко тяжелого арбалетного болта.
– Хилый тебе, однако, колдун попался! – выразительно прокомментировал Али-Баба, подъезжая к друзьям на своем неизменном ослике. – Ему сначала нужно было научиться побыстрее заклинания произносить, а уж только потом государственные перевороты затевать!
– Да куда ему! – хвастливо заявил Огвур, демонстративно зачехляя так и не понадобившуюся секиру. – Мой отважный Ланс даже высших демонов с одного выстрела валит, не то, что каких-то там провинциальных чародеев! – и он собственническим жестом обнял зардевшегося от радости полуэльфа за тонкую талию.
– Любовь зла! – притворно опечаленно вздохнул Лансанариэль, кокетливо строя ему глазки. – Полюбишь и орка!
– Нет, ну чем-то недовольным – для разнообразия предлагаются еще и толстые визири! – насмешливо начал ничуть не обидевшийся Огвур, и тут же бурно расхохотался, получив сердитый шлепок ниже пояса.
Красивые женщины редко рождаются умными. А вы разве об этом не знали? Чаще всего слепое провидение, видимо по наитию, все же поступает справедливо, и раздает ценный товар предельно честно. Поштучно – либо ум, либо красоту в одни руки. Как говорится – всем сестрам по серьгам. Так то оно так, если конечно не принимать во внимание ошибочно или преднамеренно отбракованные экземпляры, не получившие ничего. Или наоборот, получившие вместо ожидаемого дара – хороший удар по жадно протянутым рукам, да еще и обидную реплику в качестве бонуса – нечего мол, клешни тянуть к тому, что тебе не предназначается. И на этом все, дорогая – будь здорова, не кашляй. Вот и нечему удивляться, что в итоге из подобных, дефектных девиц, обделенным как умом, так и внешностью, и по сему – вынужденных самостоятельно пробивать дорогу в жизнь, получается фиг знает что. Читали мы о таких случаях слезливые эльфийские фаблио, то бишь драматические притчи-баллады, знаем. Там, к примеру, подробно описано, как одна венценосная, влюбленная псевдоумница сдуру поменяла русалочий хвост на ножки, отдав за сей сомнительный бартер чистейшее меце-сопрано, при этом – совершенно не умея читать-писать. А в наше, просвещенное время, неграмотные жены ой как не в моде. Вторая – решила самонадеянно выпустить собственный бренд и, соревнуясь с королевскими мануфактурами, принялась в бешеном темпе вязать рубашки из крапивы. А знаете, что из этого получилось? Страшнейшая аллергия на самопальный трикотаж, постигшая ее младшего, любимого братца и закончившаяся обрастанием птичьими перьями, которую не смогли излечить даже умнейшие придворные архимаги. Нет, я конечно понимаю, что в балладах подобные несуразицы запросто раздувают до уровня увлекательнейших сказок. Вот и хотелось бы узнать, а что лет этак через двести-триста станут рассказывать про мою сумасбродную особу? Потому что я, похоже, умудрилась перещеголять всех непутевых принцесс разом. Красотой меня судьба от рождения обделила, ума я так и не нажила, зато сомнительных подвигов успела наворотить с лихвой, на целый десяток длиннющих легенд хватит с избытком, и еще останется! Вот такие дела… Но если меня когда-нибудь спросят, жалею ли я обо всем том, что со мной приключилось, то я лишь недоуменно пожму плечами и засомневаюсь, как же все-таки ответить нужно – честно или вежливо?
Всем доподлинно известно – если душа безудержно рвется к свободе и справедливости, то она обычно очень легко покидает бренную физическую оболочку. Чаще всего так и происходит, но увы, не у тех – кто состоит в близком, кровном родстве с самой королевой Смертью. И поэтому, открыв глаза, я сразу же вспомнила известную фразу, вычитанную в одной старинной франкской книге, гласившую «де жавю», что значило – «все повторяется». Вот все и повторилось. Моей жизни, видимо, так и суждено развиваться по спирали, резко переходящей в головокружительный штопор. Безобразное однообразие многообразного своеобразия наблюдались воочию – та же самая черно-белая комната и уютная кровать с многоярусным балдахином. Даже драное покрывало на ложе поменять не потрудились. Тяжеленный бабушкин кот нахально устроился у меня на груди и насмешливо щурит круглые глазищи. Я, как и в прошлый раз, совершенно раздета и заботливо укрыта до самого носа, а моя одежда и оружие аккуратной стопочкой сложены на низеньком креслице. Давно знакомые чертоги Смерти, уже традиционно ставшие отправным пунктом для самых запутанных приключений. Короче, картина маслом – добро пожаловать домой, Сумасшедшая принцесса!
Хотя нет, на этот раз в знакомом до боли пейзаже присутствовало одно, сразу же бросившееся в глаза отличие – на расшитом шелком покрывале небрежно валялся свернутый пополам листок бумаги. Я протянула голую руку и развернула записку. Емкое, лаконичное, справедливое слово: « Бестолочь», а внизу, вместо подписи, красовалось стилизованное изображение черепа с оскаленными зубами. Недаром краткость всегда считалась родной сестрой истинного таланта. Вобщем то, все итак ясно – каким же еще словом можно назвать непонятливую внучку, в очередной раз умудрившуюся наскрести неприятностей на свой, оказавшийся неожиданно прочным, хребет!
Я язвительно расхохоталась, скомкала записку и с комментарием: « Спасибо, бабуля!» со всего маху запулила ее в угол комнаты. Откормленный кот проводил бумажку завороженным взором по-охотничьи прищуренных глаз, не выдержал, и резко скакнул следом. Я невольно пожалела заскучавшую животину, по всем видимости, тяготившуюся вынужденным бездельем. Похоже, извините за каламбур, во владениях смерти даже банальные мыши, и те не прижились. Я села на постели, с удивлением ощущая некоторую слабость, головокружение и неприятный дискомфорт в желудочно-кишечном тракте. Утешила себя мыслью, что для только что ожившего трупчика это вполне нормальное состояние, и принялась одеваться. Неторопливо натянула штаны, сапоги и только накинула на голову легкую, батистовую рубашку, как дверная ручка неожиданно пришла в движение, и резная дубовая створка растворилась с легким скрипом.
