– Кстати, – прохрипел Денис, – это правда. Я кувалдой по нему пиздячил, плечо вывихнул, и ничего. И след зубов тоже есть…
– «И перестал расти Стебель, и сделался великий глад. И многие твари умерли, и люди. А другие люди искали пищи и не нашли, и тоже умерли, а третьи ослабли, а иные возлегли без сил и ждали чуда. А диавол торжествовал, и учил так: нет Бога, нет Семени его, и нет Стебля из Семени, и нечем вам питать себя и потомство. Так учил диавол, и как сам был рожден из праха жирного, и сам в жире, отрезал от себя жирное сало, и дал, и сказал: вот пища, моя и от меня, насыщайтесь или умрите, ибо люблю вас более Бога. Еще так учил: нет с вами Бога, а я есть, и всегда буду с вами, ибо Бог без вас может, а я не могу. И дано вам от Бога только Семя его, а от меня – часть меня; любите меня и насыщайтесь салом моим. И насытились твари салом диавола, и человек насытился, и нашел сало диавола сладким и мягким, и триста дней ел сало диавола, и слушал речи диавола. И учил диавол: горек Стебель Божий, но сладко сало мое, неужели выберешь горькое, если можно взять сладкое? А на триста первый день не дал сала своего, и сказал: теперь оно не для всех. Еще так сказал: иди и убивай, и питайся плотью и кровью тварей, она горяча и жирна, и сладость в ней, и сила. И стало так, и кровь залила землю, и лилась тысячу раз по тысяче лет. И стали твари злы, ловки и быстры, а человек злее всех и быстрее, и плотью тварей насыщал себя, женщин своих и потомство свое. И был рад диавол, и весел, и правил миром, но имел одну печаль: найти Семя Стебля и угрызть. И позвал людей, и сказал так: лучшему из вас дам сало свое, если найдет Семя Стебля, во прахе сокрытое…» Сетка остыла, а иглы прибавились в числе и уже ощутимо врезались в кожу. Денис пытался напрячь спину и ноги, выгибал тело, упираясь только пятками и затылком, но каждая попытка встать на «мост» заканчивалась обрушением вниз – иглы вонзались в спину, в ягодицы, в шею, в бедра; постепенно появилась боль. А хуже физической боли было изумление и отчаяние, понимание того, что все происходящее – реальность, все – всерьез, никто не придет и не скажет: вставай, мы просто проверяли тебя и теперь видим, что ты стойкий парень. Здесь хотят изувечить его или убить. Здесь всем наплевать, что он живой человек, молодой и сильный, что он студент, активист слома и гражданин России. Его растерзают, или он истечет кровью, или подохнет от переохлаждения, привязанный за руки и за ноги, под ровное бормотание безумца, читающего безумный текст, сочиненный лучшим другом его, Дениса, отца.
Одна игла вылезла особенно высоко, воткнулась в поясницу, острие было твердым, но сидело неплотно; если Денис пытался сдвинуться вбок, или чуть выше, или ниже, оно шевелилось, но не покидало раны. Попадет грязь, решил он, и – все. Сепсис, гангрена, не спасут.
– Стих четвертый. «И был царь, именем Иоаким, и было царство его велико и изобильно, люди жили сыто и вкушали пищу четырежды в день, и жизнь их была легка. Сам же был пресыщен, жесток и видом подобен сухому дереву. И положил все дни жизни своей на приумножение величия своего и на истребление врагов, и всех истребил, и пропитал земли царства своего кровью врагов в глубину на тридцать локтей, так что нельзя было погрузить плуга в борозду, чтоб не узреть кровь. И нечего было желать ему, и был скучен. И тогда послал людей многих искать во прахе Семя Стебля, и нашли. И повелел Иоаким умертвить нашедших, и уединился, и триста дней смотрел на семя, не умея отвести глаз. И оставил дела, и народ свой, и жену, и потомство. И явился ему диавол, в облике нагой девы, обильной телом, и сказал: бери меня и сало мое, а Семя отдай, ибо желаю угрызть. И искушал его, говоря: кто пробовал меня и сало мое, тот все пробовал, и знает вкус тысячи тысяч яств. И сказал Иоаким: знаю сладость плоти тварей земных, и цвет крови врагов своих, и любовь дев, юных и зрелых, и люди мои сыты, и жизнь их легка; но не знаю горечи Стебля Божия; оставь меня, ибо хочу бросить Семя в почву и увидеть, как взойдет. Ибо не салом жив быть хочу, но промыслом Господа моего…»
– Хватит, – прошептал Денис. – Хватит. Больно.
– «И диавол спросил: откуда знаешь, готова ли почва для Семени сего? И ответил Иоаким: знаю. И сказал так: царство мое велико и изобильно, и полито кровью врагов моих в глубину на тридцать локтей, и люди вкушают пищу четырежды в день, и жизнь их легка; сие есть почва Семени Божьему. Ибо не та почва хороша, что возделана, а та хороша, что полита кровью врагов. Так сказал, и повернулся к диаволу спиной, вышел к народу своему, и бросил Семя в почву, и вырос Стебель до неба, из праха к свету, по прямой, и бежали люди в страхе, ибо то был страх Божий. И посрамлен был диавол. И познал Иоаким царь радость, и призвал народ, и сказал: вкусите от Стебля, и живите, как Бог устроил от первого дня. И еще сказал: более ни капли крови не пролью на землю; да будет мир вовеки. И призвал Иоаким царь немногих вернейших, и сказал: отныне знаю тайну тайн. И сказал так: когда пропитается земля ваша кровью врагов ваших на тридцать локтей, когда люди ваши будут вкушать пищу четырежды в день и жизнь их будет легка – тогда будет готова почва Семени Божьему; тогда ищите во прахе Семя и бросайте в землю. А до того не бросайте, ибо не время. А кто обменяет Семя Божие на сало диавола, тот будет проклят. А кто бросит не ко времени, тот будет дважды проклят…»
Иглы были живыми и теперь сделались остриями кинжалов, глубоко вошедшими в кожу. Руки и ноги онемели, но Денис опять и опять пытался напрячь их, приподнять корпус повыше, и опять после нескольких мгновений ослабевал, и плотнее насаживал сам себя на острия.
– «И повелел Иоаким немногим вернейшим запомнить дословно волю свою, и трижды повторить. И народ его вкушал от Стебля, и был радостен, и никто не желал вкушать от плоти тварей земных. И изгнали купцов, продающих яства из плоти тварей земных, и одежды из шкур тварей земных, и побили камнями продавцов возбуждающих напитков, и вкушали только от Стебля, и пили только воду. И любили только Бога, друг друга и свет желтой звезды. И был золотой век. И когда почил Иоаким царь, триста дней трубили золотые трубы».
«Бамбук, – догадался Денис. – Мы же в Азии, они пытают меня бамбуком. Легендарная китайская казнь. Побеги прорастут сквозь меня. Проткнут. И я умру. От боли, или от потери крови, или от холода».
Он закричал. Это не слишком помогло. А тот, сидящий (или стоящий?) рядом, продолжал читать, монотонно, не прерываясь, – видимо, знал текст наизусть.
– Стих пятый. «Но диавол, быв посрамлен, не отступил, ибо помнил, как научил человека ходить дорогами разными. И был книжник, мечтавший счесть звезды, именем Иофанаил. И явился диавол Иофанаилу, в облике старца, и сказал: смотри, беда грядет. Люди не умеют проливать кровь, не плачут, не завидуют, и не хочет один, чтобы дом его был выше дома соседа его, и не хочет другой, чтобы жена его была краше жены соседа его. И нет мозолей от рукоятей мечей на ладонях воинов. Не думаешь ли ты, что так будет всегда? Не боишься ли ты, что придут дальние народы, вкусить от Стебля, как ты вкушаешь? И ответил Иофанаил: боюсь. Ибо уже идут. Ибо слух о Стебле наполнил дальние земли, и многие желают вкусить и познать радость. И сказал диавол: не бойся, что явятся многие; бойся, что явятся все. И спросил диавол: не боишься ли ты, что от Стебля вкусят все люди, сколько их есть? Не боишься ли ты, что не хватит? И ответил Иофанаил: боюсь. И спросил диавол: что вкушать будешь, когда придут все, сколько есть, когда толпы будут топтать детей твоих, и пыль до неба будет стоять над домом твоим во всякий день? И ответил Иофанаил: не знаю. И сказал диавол: вкуси сала моего, и укрепись. И вкусил Иофанаил, и укрепился телом, и стал весел и жесток. И сказал диавол: иди и сожги; так спасешь дом свой и народ свой. Ибо кто имеет – тот слаб, а кто не имеет – силен, и горе тому народу, который имеет больше, чем другой народ. И сказал Иофанаил: так. И пошел непрямой дорогой, в нощи, и предал огню Стебель Божий. И пришли люди, и схватили Иофанаила, но не пролили крови его, ибо так наказал Иоаким царь, но изгнали. И прокляли имя его, и потомство его».
