— Суки! — с чувством выдохнул я и покачал головой. — Блин, звал же тебя в субботу с нами! Нет же: хоккей, пиво!

Упрёк дядьку ничуть не смутил. Он пригладил прокуренные усы и спокойно спросил:

— И что бы это изменило?

Я только рукой махнул.

— Ещё насчёт друга твоего спрашивали, Чижа этого, — добавил тогда дядя Петя. — Кто он и откуда.

— И что директор?

— А что он? Раскололся, конечно. Сознался, что охранное предприятие привлёк.

— Час от часу не легче, — вздохнул я. — Заявление в ментовку писать будет?

— А вот сейчас и узнаем, — усмехнулся дядька. — Боря уже телефон оборвал, нас вызванивая.

— Я тебе зачем? Ехал бы один!

— Да разбежался!

Так вот и получилось, что сорок минут спустя мы сидели в пропахшем табаком и валерьянкой кабинете директора НИИ, а тот нервно курил и выговаривал Борису Ефимовичу:

— Вы же обещали решить проблему! Вы ручались!

Зинкин папенька краснел, потел и протирал платочком залысины, но возражать не решался. Зато не сдержался дядя Петя.

— Самое простое решение проблемы вам предлагалось изначально! — прямо заявил он. — Нет смысла крайних искать! Пишите заявление о вымогательстве, и будем с милицией работать!

Юрий Тимурович, в волосах которого, такое впечатление, прибавилось седины, вдавил окурок в переполненную пепельницу и отрезал:

— Никакой милиции! Это всё только осложнит! Я уже проконсультировался на этот счёт!

— Тогда платите.

— Два с половиной миллиона?! — взвился директор. — Даже если квартиру продам и покупателя на акции найду, столько всё равно не наберу!

Но криком дядьку было не пронять.

— Тогда пишите заявление.

Юрий Тимурович закатил глаза.

— По-вашему, милиция ко мне охрану приставит?! Как заявление помешает бандитам меня ножом пырнуть? Они из принципа это сделают! Они обещали!

— Сложно человека ножом пырнуть, когда в тюрьме сидишь!

— У них мои расписки! Дело рассыплется! И что потом? Вам-то легко рассуждать, а каково мне?

И тут в разговор вклинился Зинкин папенька.

— Юрий Тимурович, вы насчёт милиции всё правильно сказали: она охранять вас не возьмётся. Но можно ведь частную охрану организовать! Пётр Трофимович предоставляет такого рода услуги!

Дядю Петю откровенно перекосило, но он сдержался, опровергать заявление соседа не стал.

Хозяин кабинета нервно сцепил пальцы.

— В самом деле? — И тут же воодушевление в его глазах потухло, будто рубильник дёрнули. — Не важно! Проблему это не решит!

— Почему же это? — оживился Борис Ефимович. — Ещё как решит! Рано или поздно они от вас отстанут! Тут надо просто переждать!

Дядька хмуро глянул на соседа и отрезал:

— Свободных людей у меня нет!

— Так найми!

— Фонд оплаты труда не резиновый! Мы так в трубу вылетим!

Директор НИИ смерил нас всех одного за другим пристальным взглядом, потом откинулся на спинку кресла и вновь закурил.

— Честно говоря, не вижу иного выхода. Но охранять придётся ещё и мою жену.

У дяди Пети вырвался обречённый стон.

— Ещё и жену!

— Дополнительно три человека придётся нанять, — прикинул я. — Минимум пятьдесят тысяч в месяц уходить будет.

Юрий Тимурович округлил глаза.

— Пятьдесят тысяч?! Да…

Директор подавился дымом и закашлялся, этой заминкой воспользовался Борис Ефимович.

— Можно переложить затраты на институт! — заявил он, украдкой показав мне под столом кулак. — Заключим два договора: один лично с вами, второй на охрану институтской базы отдыха. По первому назначим плату в тысячу рублей, по второму пропишем пятьдесят тысяч в месяц.

Хозяин кабинета задумался на миг, потом не слишком уверенно кивнул.

— Да, можно. Фонды изыщем.

Дядя Петя протестовать не стал, лишь буркнул:

— Четыре человека понадобится. Учитывая ненормированный рабочий день, будет выходить сто тысяч.

Но эта сумма Юрию Тимуровичу показалась чрезмерной, и после обсуждения всех деталей ежемесячный платёж подняли только на пятнадцать тысяч рублей. Решили, что два охранника станут сопровождать директора, а его жене хватит и одного телохранителя.

— И все переговоры с вымогателями исключительно через нас! — предупредил напоследок дядя Петя, передавая хозяину кабинета листочек с телефонным номером хозблока. — Петра Трофимовича пусть спрашивают. Это я.

Директор кивнул и откинулся на спинку кресла, мало-помалу в его лицо начали возвращаться краски. Борис Ефимович так и вовсе выглядел неприлично довольным.

— Договоры на охрану подготовлю до конца дня, — сказал он, поднимаясь из-за стола.

Дядя Петя хмуро глянул на него и предупредил:

— До подписания нужно будет базу отдыха проверить и состояние фондов в акте осмотра зафиксировать.

Зинкин папенька мигом надулся как индюк, но директору это условие показалось вполне уместным, и он снял трубку с телефонного аппарата, покрутил диск.

— Анатолий Сергеевич, зайди. — А после предупредил завхоза: — Он вас свозит.

Мы покинули кабинет, и дядька ожидаемо объявил, что на осмотр не поедет, после оттянул меня в дальний угол приёмной и, понизив голос, спросил:

— Владельца иномарки сам установишь или мне Никифорова привлечь?

— Сам, — сказал я, решив, что по собственным каналам сделать это окажется дешевле, а то и вовсе платить не придётся.

— Вот и займись.

Как оказалось, отвести нас на осмотр базы поручили заместителю директора. Зинкин папенька заранее предупредил, чтобы при том держал язык за зубами, вот я и помалкивал на заднем сиденье. Разве что на «Ручейке» попросил на секунду притормозить, якобы намереваясь взять сигарет. На деле подошёл к слонявшемуся с табличкой «Купим ваучеры» Зинчуку, поздоровался и спросил:

— Евген, ты с Лемешевым насчёт «бэхи» разговаривал?

Рыжий помотал головой.

— Нет пока. Не видел его ещё.

— Вы же вчера на авторынок собирались?

— Да какой?! Я в двенадцать еле встал. Чуть с похмелья не сдох.

Я достал записную книжку, скопировал на последнюю страничку номер «BMW» и вырвал её, потянул приятелю.

— Попроси Лемешева пробить через ментов, у него точно связи есть. Если надо будет, мы забашляем, сколько скажет.

— Вот ты, Енот, деловой! Тебе надо, ты и договаривайся!

— Евген, не гони, а? Мы с теми жуликами конкретный косяк упороли. Обещали человека прикрыть и ничего не сделали.

— Так они же не приехали!

— Это вчера они не приехали! Сегодня прорезались, когда нас не было.

Зинчук сплюнул.

— И стоило из-за вшивых десяти косарей вписываться?

— Человек нужный, вот и вписались. И если сейчас его на бабки разведут, можно будет киоску рукой помахать.

Я вернулся к «шестёрке» заместителя директора НИИ, и мы поехали дальше. На кольце взяли правее, затем миновали больницу трубников и покатили вдоль железнодорожных путей. За противоположной обочиной потянулись сады, меж крытых шифером и рубероидом крыш замелькала заснеженная гладь озера. К нему-то автомобиль минут через пять и свернул, благо в снегу были накатаны глубокие колеи. Прятавшиеся за штакетниками и сетчатыми оградами садовые домики почти сразу остались позади, но непосредственно на берег, где в ранних сумерках темнели какие-то кирпичные корпуса, мы не выехали, вместо этого метров через сто обогнули невысокий взгорок и ещё раз свернули. Проезд сузился и завилял, но ехали мы тут не первыми, «жигули» не забуксовали.

— На выходные народ выбирается, — пояснил Борис Ефимович. — На лыжах катаются, шашлыки жарят.

Небольшой холмик, кусты и облетевшие на зиму деревья, дальше очередной поворот и вот уже — ворота.

— Здесь вас подожду, — сказал заместитель директора. — Развернусь пока.

Я выбрался, огляделся и прикинул, что напрямик через озеро на лыжах сюда можно добраться примерно за те самые десять-пятнадцать минут, которые мы ехали на машине. От силы километров пять, никак не больше.