Какое-то время эта парочка мерилась взглядами, затем блатной кивнул.
— Ладно, тогда в субботу. — Развернулся и без всякой спешки потопал к автомобилю; парочка его приятелей двинулась следом.
«Восьмёрка» рыкнула мотором и покатила прочь, тогда Евген шумно выдохнул:
— Попадалово конкретное!
— Это да, — согласился с ним Рома. — Только я не понял: он о каком долге вообще базарил?
У меня засосало под ложечкой, ладно хоть развить эту тему помешал Костя.
— Блин, Енот, я же говорил, нельзя сразу запинывать! — досадливо выругался он. — Вот сейчас нам за это и предъявят!
— Так и так предъявили бы, — пожал плечами Рома. — И надо ещё поглядеть, что за авторитеты на стрелку придут! Может, ряженые? Как Костян в тот раз, а?
— Да какие ряженные? — отмахнулся Андрей. — Партаки их видел?
— Не все сидевшие в авторитете, — резонно возразил Евген, но особой уверенности в его голосе не прозвучало. — Может, тоже подтянем кого-нибудь?
— Кого мы подтянем, а? — поморщился Андрей. — Графа? Так у него бригада не больше нашей. Толку-то с него? И тогда мы уже по любому должны останемся. Не тем, так ему!
В этот момент дядька выкинул окурок в снег и двинулся обратно к воротам хозблока.
— Сергей! — окликнул он меня. — На два слова!
Но двумя словами дело ограничиться точно не могло, поэтому я предупредил парней:
— Вы идите, я догоню.
— Не теряйся только, — предупредил Андрей. — Будем решать, что с Йосиком делать.
Я кивнул и поспешил вслед за дядькой. В воротах нас дожидался успевший вооружиться двустволкой Крючков.
— Ну что там? — поинтересовался он, отступая от калитки.
— А вот сейчас этот обалдуй нам всё и расскажет, — указал на меня дядя Петя. — Давай, Серёжа! Излагай, во что ты опять вляпался!
— Да никуда я не вляпался! — отмахнулся я. — Сами разберёмся!
Но такое заявление дядю Петю лишь разозлило.
— Разберутся они! В прошлый раз так замечательно разобрался, что за решётку угодил и потом неделю по стеночке ходил! Я понять не могу, в тебе дури слишком много или здоровья? Это же не пацаны сопливые были! Это урки!
Ответить я не успел, Алексей Крючков ухватил меня под руку и потянул к лестнице.
— Давайте горячку пороть не будем. Внутри поговорим.
Вырываться было глупо, прошёл в дежурку. Там старшие товарищи усадили меня за стол, сами расположились напротив.
— Вы ещё лампу в глаза направьте, — пошутил я, откинувшись спиной на стену.
— Надо будет — направим, — пообещал дядя Петя. — Излагай, Сережа! Не тяни кота за яйца!
Вдаваться в подробности не стал, описал события предельно лаконично.
— Есть один деятель из приблатнённых — Йосик Немцов. Сначала был с одними, потом с другими, теперь собрал бригаду из боксёров-малолеток и сам по себе. Решил Лемешева крышевать и с нас за киоск брать, мы его отмудохали. Конец истории.
— А это что за деятели были? — поинтересовался дядька, закуривая.
— Без понятия. Первый раз их видел, — честно признался я.
Дядя Петя покивал, выдул струю сизого дыма и вдруг спросил:
— Что за долг на вас висит?
Я округлил глаза.
— Какой долг?
— Серёжа, дурачком не прикидывайся! Урка говорил, с вас долг требовали!
Рассказывать о той истории не хотелось, но и отмолчаться не вышло: к разговору подключился Крючков и очень быстро загнал меня в угол. Просто ухватил озвученные дядей Петей ниточки и принялся распутывать клубок, не позволяя уйти в сторону, будто заглотнувшую блесну щуку к берегу подводил. В итоге пришлось рассказать обо всём с самого начала, с того самого момента, когда угодил в переплёт, сломав нос младшему брату опера.
Думал дядька ругнётся матерно, но тот мне и слова не сказал, обратился к заместителю:
— Нельзя их одних на разборки пускать.
— Их вообще туда пускать нельзя! — заявил в ответ Крючков ещё даже более категорично.
— Да ладно вам! — фыркнул я. — Сами разберёмся!
— Ты уже разобрался один раз! — зло выдал дядя Петя. — Такую кашу заварил, что теперь расхлёбывать и расхлёбывать! Когда своим друзьям собирался о том долге рассказать, а?
Я лишь вздохнул, поскольку до сегодняшнего дня никому ни о чём говорить не собирался.
— Ты понимаешь, как это будет выглядеть? Ты своих втёмную сыграл!
— Блин, я…
— Головка от часов «Заря»! — рявкнул дядька и долбанул ладонью по столу. — Один раз прокатило, а сейчас всё — не получится сходу драку затеять. С урками такой номер не пройдёт. Да и боксёров второй раз врасплох не застанете. Всё вскроется, и нагрузят вас так, что мало не покажется!
— Не нагрузят!
— Нагрузят, Серёжа. Ещё как нагрузят! — уверил меня дядя Петя и глянул на заместителя. — Ну и что делать будем?
— Проще всего было бы того шебутного подрезать, — задумчиво произнёс Крючков, сопроводив слова характерным движением большого пальца поперёк горла, — но уже поздно. Блатные кровь почуяли, не отступятся.
— Не отступятся, — признал правоту заместителя дядька. — Придётся осадить.
— Придётся, — со вздохом признал Крючков. — И я тебе, Петя, так скажу: блатных бы с превеликим удовольствием под лёд спустил, ненавижу эту гниль, но там ещё молодые пацаны будут, боксёры. Полезут в драку — не палить же по ним картечью! Такое с рук не сойдёт.
— Не сойдёт, — кивнул дядя Петя. — А нам с позиции силы действовать надо. Нельзя с этими скотами на один уровень становиться. Давить их надо, иначе не отстанут. Но ментов в любом случае не будем привлекать. Им дай палец, руку по локоть оттяпают.
Крючков кивнул, соглашаясь, и предложил:
— А если молодняк на пятнадцать суток закрыть? Заплатить придётся, но, считай, малой кровью отделаемся.
Меня это предложение, мягко говоря, не воодушевило. Здесь и сейчас проблему решим, но тогда точно слушок пойдёт, что мы под ментами, жизнь это предельно осложнит. Так-то плевать, но может аукнуться в будущем.
Дядьке идея заместителя тоже не понравилась, но совсем по другой причине.
— Хрен редьки не слаще. Так и так объяснить, что и зачем, потребуют, — поморщился он. — Да и поди узнай, кого закрывать!
— Узнать как раз не проблема, — хмыкнул я. — Только как бы нам потом за это не предъявили. Их, если на пятнадцать суток примут, уже не выпустят. Они там все уклонисты.
— Военкомат! — в голос выдали дядя Петя и его заместитель.
Я озадаченно глянул на них.
— С военкоматом проще вопрос решить, чем с ментами?
— Само собой! — фыркнул дядька. — Алексей Васильевич к заместителю комиссара дверь ногой открывает!
— Пересекались по работе, — подтвердил Крючков. — Хороший мужик. Он и так поможет, но по уму надо будет его отблагодарить.
— Реши этот вопрос. А с тебя, Серёжа, имена и адреса. Ну или хотя бы имена.
Я озадаченно поскрёб затылок.
Армия — не тюрьма, вояки — не менты. Пришёл срок — служи.
Тоже, конечно, могут докопаться, но и по фиг, если разобраться.
Какие ваши доказательства? Нет доказательств? Идите в жопу. Да и незазорно, как по мне, Родине служить. Тебе западло? Так иди в отказ и садись за уклонение. Выбор за тобой.
— Постараюсь, — кивнул я.
— Сделай! — отрезал дядя Петя. — И вот ещё что: мы благотворительностью не занимаемся. Сколько там Борис Ефимович за решение проблемы отстегнул, шесть тысяч? Поедем впятером… Так, думаю? — Он посмотрел на заместителя, а после утвердительного кивка объявил итоговую сумму: — Итого с тебя тридцать тысяч.
Я хотел было возмутиться, но переборол первый порыв и пообещал:
— Найдём.
— Нет, Серёжа, никаких «найдём»! Ты эту кашу заварил, тебе и расхлёбывать, друзей к этому не приплетай. Из своих заплатишь.
— Суров! — усмехнулся Алексей Крючков. — А он потянет такие траты?
— Потянет. А нет — до двадцатого отсрочку получит.
— Не надо отсрочки, — поморщился я. — Дома отдам.
— Богатенький Буратино!
Я только отмахнулся и начал одеваться.
— С именами не тяни! — напутствовал меня напоследок дядя Петя.