Я поднял оброненную уркой финку с наборной рукоятью, кинул её на брезент и склонился над покойником. Из дыры в черепе медленно сочилась какая-то красноватая жижа, при одном взгляде на неё к горлу подкатил комок тошноты, да так что свело судорогой рёбра. Сдержался с превеликим трудом, но сдержался и принялся обшаривать карманы спортивных штанов и брезентовой спецовки.

Всего-то и отыскал, что стопку мятых советских червонцев и четвертаков — по нынешним временам не такие уж и большие деньги — связку абсолютно бесполезных ключей, коробок спичек и полупустую пачку «Явы». А вот осмотр тяжеловеса порадовал несказанно больше. Пусть денег у него не набралось и сотни, зато в нагрудном кармане обнаружилось кольцо с ключом и брелоком, на котором красовалась известная всем и каждому ладья.

Ну конечно! Не пешком же они сюда припёрлись! Где-то рядом машину оставили, и держу пари — это та самая вишнёвая «шестёрка»!

Я двинулся было к двери, но тут же свернул к задвинутому в угол сундуку, откинул массивную деревянную крышку с железными уголками и принялся копаться в сваленном внутрь тряпье. Отыскал заношенную до дыр на локтях рубаху, сразу надел её и продолжил свои изыскания. Застиранное трико пестрело россыпью мелких прорех от пролитого электролита, но тут уж было не до жиру, запихнул его в матерчатую сумку. Туда же сунул вытертый пиджак с подшитыми замшей локтями — уже не мой, а отправленный сюда дядькой. В нашей семье старые вещи выбрасывались на помойку исключительно после отбытия срока в качестве половых тряпок, и сейчас это оказалось как нельзя более кстати. Надевать перепачканную кровью олимпийку, липкую и влажную, не хотелось, возвращаться в ней домой и вовсе было нельзя. Так не ходить же голым?

Только вот кроссовки…

Я с сожалением глянул на обувь и скрепя сердце решил, что оставлять её слишком опасно. Полностью кровь из швов никаким ацетоном не оттереть. Ну да ладно, другие куплю. Не подставляться же из-за каких-то шмоток…

Чем дальше, тем сильнее болело лицо, правый верхний клык шатался, кровила прокушенная изнутри щека. Я кинул в мешок к одежде обычные матерчатые тапочки и сплюнул в ведро алую слюну, затем вынес его на улицу и выплеснул бурую воду подальше от гаража. Вернулся за ТТ, прикрыл его сверху скомканной майкой и отправился на поиски машины, не забыв закрыть перед уходом дверь. На моё счастье, убийцы решили не осложнять себе жизнь и оставили «шестёрку» сразу у въезда в гаражный кооператив. Я отпер автомобиль, уселся за руль и бросил пистолет на пассажирское сиденье, а ключ воткнул в замок зажигания. Повернул — и завелась!

Водитель был из меня как из говна пуля; курсы ДОСААФ — это конечно замечательно, но практики отчаянно недоставало, тронулся с места лишь со второй попытки, да ещё зацепил бампером ворота, а когда сдавал задом по проезду, и вовсе рассадил о стену левый задний фонарь. Круговая тонировка хороша исключительно днём, ночью от неё одни только проблемы. Но — доехал, это главное. И даже определённую уверенность в собственных силах ощутил, что немаловажно.

Брезент я распорол финкой на две части, ухватился за край одного из ковриков и выволок из гаража лежавшее на нём тело урки. Этот покойник был костлявым и жилистым, так что поднатужился и запихнул его в багажник автомобиля, а вот с тяжеловесом пришлось повозиться. Чуть не надорвался, прежде чем затянул его на заднее сиденье «шестёрки». Ещё рёбра эти….

Посидеть бы, перетерпеть головокружение, да куда там! Бежать надо, а то мало ли кого принесёт нелёгкая!

Я закинул на пассажирское сиденье сумку с одеждой, напоследок расплескал по полу и растёр тряпкой немного ацетона, а полупустую бутылку с растворителем прихватил с собой. Уселся за руль, захлопнул дверь, провернул ключ в замке зажигания. И тут же заглушил движок. Я просто не знал, что делать дальше. До того действовал на автомате, а сейчас пришло время обдуманных поступков. Импровизация могла выйти боком.

Надо избавиться от трупов и машины, но недостаточно просто отогнать «шестёрку» от гаражей и бросить её где-нибудь неподалёку. Я не дипломированный криминалист, просто не знаю, где мог наследить. Как пить дать, найдут. Казалось бы, самый простой вариант — сжечь машину с телами, но это сразу привлечёт внимание милиции, начнётся следствие, и риск разоблачения возрастёт в разы. В идеале и машина, и тела должны пропасть с концами.

Выехать в лес, тела закопать, а «жигули» сжечь?

Как говорится, безумству храбрых поём мы песню. Придётся ехать через пост ДПС, да и выкопать могилу в лесу — задача воистину нетривиальная. Хотя, как вариант…

Я вновь отпер гараж, взял штыковую лопату и закинул её в автомобиль. Затем тронулся с места и доехал до поворота, а там колесо угодило в яму, автомобиль мотануло и сумка с одеждой слетела с пассажирского сиденья, а вместе с ней упал на коврик и ТТ. У меня так и обмерло всё в ожидании самопроизвольного выстрела, но обошлось.

Вернув сумку на место, я немного подумал, затем приподнялся и сунул пистолет под ногу, так чтобы бедро прижимало его к сиденью, потом завёл заглохший двигатель и уже без особых проблем выехал из гаражей. Дальше свернул не к Новороссийской, а в частный сектор, сразу подался вперёд и буквально прикипел взглядом к дороге, не желая прозевать одну из многочисленных выбоин или того хуже — влететь на следующем перекрёстке в яму, оставшуюся после ремонта труб центрального отопления; из неё уже точно не выехать, намертво засяду.

Но беда пришла, откуда не ждал. Позади вдруг замелькали всполохи проблесковых маячков и рявкнула сирена!

Менты?! Они-то здесь откуда?!

Я оглянулся и застонал от досады. Так и есть — менты! Это ж надо было так влипнуть! Ну что за невезение?!

Дабы не бросаться в глаза лихачам, гаишники припарковали служебный автомобиль за кустами на обочине дороги, и хоть я вывернул позади них и поехал в противоположном направлении, этот манёвр незамеченным не остался.

Машина сине-белой расцветки резко развернулась и поехала следом. Сразу накатило осознание, что от погони не уйти. Моментально влечу в яму и заглохну. Я убрал ногу с педали газа, а когда «шестёрка» замерла на обочине, вытащил ТТ из-под ноги и переложил его на пассажирское сиденье.

Бей-беги? Бей или беги?

Что делать? Делать-то что?!

Автомобиль Госавтоинспекции затормозил метрах в десяти, водитель остался за рулём, его напарник выбрался из салона и решительно двинулся ко мне. Через тонированные стёкла ему было в любом случае ни черта не разобрать, так что я поспешно заблокировал все дверцы, а затем покрутил ручку, самую малость опустив боковое окошко со своей стороны. Не слишком сильно, но чтобы пролезла рука. Или ствол.

Усатый старший лейтенант что-то требовательно произнёс, я ни черта не разобрал из-за волнения и мерзкого звона в ушах. Просто высунул из окошка два пальца с зажатой меж них банкнотой в двадцать долларов и сказал, попутно дыхнув свежим перегаром:

— Командир, давай без протокола. До дома ехать сто метров.

Сердце колотилось как сумасшедшее, пульс зашкаливал, а в голове лихорадочно металось заполошное: что делать, что делать, что делать, если не возьмёт?!

Вот попросит выйти из машины, потребует для проверки документы — и что тогда?

Стрелять? Топить на газ в надежде оторваться, а после бросать машину и уходить огородами? Или сразу сдаваться и оформлять явку с повинной?

Какой вариант предпочесть? Вот какой, а?

Если газану, то наверняка влечу в яму на перекрёстке, там меня и возьмут тёпленьким. Тогда — шмалять? Так это уже какой-то беспредел голимый получится! Бандитов завалить — это одно, но не ментов же!

Что же делать? Так ведь толком и не протрезвел, зараза! Мозги словно ватные!

Ещё эта яма на перекрёстке… Ага, на перекрёстке — яма! Так, может, рискнуть?

И тут отмер старший лейтенант. Возможно, сверни я к оживлённой дороге, а не в посёлок или сунь вместо двадцатки с портретом американского президента мятые рубли, усатый милиционер повёл бы себя по-другому, а так он явственно растерялся и машинально взял деньги. Наверняка, гаишнику, как и мне, прежде не доводилось держать в руках доллары, банкнота завладела всем его вниманием. Он даже отошёл, чтобы внимательно изучить валюту в свете фар своего автомобиля.