— Не, Игорь. В другой раз. Сегодня дел выше крыши.

— А то смотри — Лёха Румянцев с женой будет.

— Он где сейчас?

— Автокрановщиком работает. — Ваулин похлопал себя по карманам и спросил: — А есть на чём записать? Нам телефон провели. Созвонимся, встретимся.

Я достал записную книжку, мы обменялись номерами и разошлись. Дел у меня и в самом деле было просто невпроворот, и от остановки я двинул не домой, а к «Ручейку», в мебельный салон Гуревича. Застал там Андрея, Яну и Воробья, который как раз подошёл ей на смену.

— Пока, мальчики! — попрощалась с нами Яна, и мы проводили её пристальными взглядами.

— Да уж, — только и протянул Воробей, немало впечатлённый размером бюста бывшей одноклассницы.

— Так замути, чего ты? — с усмешкой сказал я.

— Не, уже познакомился с одной. Буфера не такие, конечно, зато ноги от ушей. И без прицепа.

— Ладно, Димон, торговля сегодня на тебе, мы на склад! — Андрей поднялся с диванчика и потянул меня на выход. — Пошли, Серый.

Мы вышли в проход между закутками отделов, и я уточнил:

— Никуда не едем сегодня, что ли?

Андрей зевнул и покачал головой.

— Не-а. С деньгами накладка случилась, Гуревич куда-то умотал, а Толстый в своём технаре застрял. Теперь уже только завтра. С утра текучкой займёмся, а тебя дождёмся и поедем.

— И чего ты здесь тогда сидел? — удивился я. — Через Янку бы передал, что всё отменяется.

Фролов лишь неопределённо пожал плечами.

— Моя после вчерашнего отсыпается, — невпопад ответил он и уточнил: — Ты домой заходить будешь?

— Да я бы дальше и не пошёл никуда.

— Серёга, хорош! Надо мебель собирать, и так на это дело болт забили. Да! — Андрей прищёлкнул пальцами. — Мы тот покоцанный диван на медицинский спирт обменяли! Двести литров вымутили, прикинь? Даром, считай! Пацаны поехали, сейчас привезут.

— Хорошо, но мало. За неделю точно разойдётся.

— Завтра с утра ещё «Роялем» закупимся. Я Тише ноги выдерну и спички вставлю, если он опять с деньгами прокинет. Уже два раза на него Гуревичу жаловался, а тот какие-то свои дела крутит, не до мебели в последнее время. Разве что реализацией сахара сам занимается.

— У него ещё что-то есть? — удивился я.

— Ты Гуревича не знаешь? — рассмеялся Фролов. — Есть, конечно! Спрашиваешь!

Дошли до меня, я отправился переодеваться, а Андрея послал на кухню.

— Глянь пока, что есть пожевать!

— Тут картошка варёная с тушёнкой в кастрюле на плите, ещё тёплая! — крикнул мне приятель.

— Накладывай! — разрешил я, снял трубку телефонного аппарата и покрутил диск, набирая номер квартиры Марченко.

Вскоре на том конце провода отозвалась Нина, немного покривлялась, но всё же позвала старшую сестру.

— Привет, Сергей! — послышалось в динамике после долгой паузы.

Голос Зинки прозвучал глухо, словно та говорила с заложенным носом, и точно — прогулка на холодном ветру обернулась для девчонки простудой. В школу она сегодня не ходила и даже вызвала врача, а пока отпаивалась чаем с малиновым вареньем.

— Может, мне зайти? — предложил я.

— Я полежу лучше, — вздохнула Зинка. — Голова болит. И нос из-за насморка опух. Как картошка стал. — Она на миг прервалась, а потом крикнула уже не мне: — Чего ржёшь, дура? У меня даже сейчас нос меньше твоего шнобеля!

Судя по донёсшемуся следом воплю, младшая сестра побежала жаловаться маме, и я нисколько не удивился, когда Зинка скомкала разговор и поспешила распрощаться.

Андрей при моём появлении на кухне отвлёкся от тарелки и поинтересовался:

— Ну и какие планы на день?

— До половины седьмого свободен, — сообщил я.

— Поможешь тогда с мебелью?

— Не вопрос.

Я наложил себе картошки с тушёнкой, отрезал успевшего зачерстветь хлеба и налил чая. Тем и пообедал. А когда со спортивной сумкой вышел в прихожую, Андрей спросил:

— Возьмёшь ствол на выезд?

— Не, отдал уже. — Я расстегнул молнию и показал топорик. — Сам вон чё ношу.

— Жаль, — огорчился Фролов. — Он хоть и газовый, а смотрится солидно. Дорогой, не знаешь?

— Полтинник.

Андрей задумался на миг, потом уточнил:

— Если денег наберём, сможешь купить?

— Спрошу, по идее — реально.

— Ладно, погнали!

Пока добирались до хозблока продрогли, но вот там — согрелись моментально. Нет, жарко в мастерской вовсе не было, просто как раз подъехала «буханка» с выменянным на диван спиртом и пришлось помогать пацанам таскать в дальнюю мастерскую тяжеленные коробки.

— А там что? — спросил Андрей, указав на лестницу, которой заканчивался поворот коридора налево. — Направо — это переход в основной корпус, а спуск куда?

— В подвал, — подсказал я. — Но там ничего нет, даже пол земляной.

Закончив с погрузкой, мы расположились перевести дух в мастерской, и Рома немедленно спросил:

— Дюша, а что с деньгами?

— Ты всё пропил уже? — удивился Андрей Фролов.

— Почему пропил? — оскорбился здоровяк. — Сигарет нормальных ещё купил. С нами когда рассчитаются вообще?

— Толстый обещал сегодня деньги занести, но пока не появлялся ещё.

Романов достал пачку «Бонда» и закурил, потом предложил:

— Может, из общака на пиво возьмём?

Одним только пивом дело ограничиться не могло, и понимавший это не хуже моего Андрей покачал головой.

— Завязывай, Рома. Тебе с утра сахар развозить. И ещё диван покупателю надо закинуть, а потом за «Роялем» на оптовую базу заскочим. После обеда ваучеры скупать едем.

Столь обширные планы на завтрашний день нашего водителя нисколько не впечатлили.

— Доставку мебели можно на среду перенести, — сказал он, даже не пытаясь скрыть раздражения.

— В среду у нас сборка кухни! — напомнил ему Андрей. — За сборку с нами по факту рассчитаются.

— Ништяк! Сразу и спрыснем это дело! Евген, ты как?

Зинчук оторвался от фасовки сахара и широко улыбнулся.

— Всегда!

Андрей тяжко вздохнул.

— Блин, пацаны! У нас реальная возможность появилась нормально заработать, неужели так сложно с бухлом притормозить? Такая лафа долго не продлится! Можете без загулов хотя бы этот месяц отработать?

— Можем, — подтвердил Зинчук. — Но, Дюша, ты не забывай — от работы кони дохнут!

— Вот-вот! А одна капля никотина убивает лошадь! — поддакнул Костя Чижов и сказал: — Рома, покурим.

Саша Романов глубоко затянулся и протянул окурок приятелю.

— В сахар только пепел не стряхивай! — потребовал Андрей и продолжил свои увещевания: — Вы поймите, это всё ненадолго! Гуревич по долгам рассчитываться начнёт в ноябре, он скупку ваучеров к концу месяца точно свернёт. Надо пользоваться моментом!

— Да ладно! — отмахнулся Зинчук. — Всех денег не заработаешь!

— Но хотелось бы! — усмехнулся Костя. — Дюша, я с тобой! Мне на кожанку ещё двадцать пять штук набрать надо. Воробей, обещал скидку сделать.

— На фига тебе кожанка, Чиж? — фыркнул Рома. — Зимой в ней всё равно ходить нельзя, только деньги на ветер выкинешь.

— А деньги мне куда? Солить их, что ли? Видел, как цены растут?

— Да я не об этом, — досадливо махнул рукой Саша Романов. — Возьми пуховик! В три раза дешевле обойдётся!

— Не, я кожаную куртку хочу. Кожанка — крутая, — покачал головой Костя, подошёл к столу и выщелкнул из магнитофона кассету, но ничего взамен не поставил, принялся изучать подкассетники.

— Воткни «Сектор газа», — попросил Рома, — а то Лёня придёт, опять муть электронную врубит, меломан херов!

Чиж так и поступил, после забычковал окурок и вернулся к фасовке сахара, а мы с Андреем сначала занялись распаковкой составных частей дивана, потом приступили к сборке мебели. Время от времени я посматривал на часы и в половине седьмого отложил киянку, надел ветровку и подхватил сумку.

— Дюша, закрой за мной, — попросил Фролова, и на пару с ним вышел во двор.

Навстречу в коридоре попались Лёня и Тихон.

— Привет, пацаны! — поздоровался я и спросил: — Вас кто пустил?