Кормили нас в красном доме на славу, или, точнее, как выразился Зорган, на убой. Причем, выслушав пространный рассказ старосты, мы поняли – на убой во всех смыслах этого слова.

Плеснув в граненый стакан мутного самогона, староста Димитр выпил, горестно подпер кулаком рыхлую щеку и пустился в пространное повествование:

– Произошло это много столетий назад. Жил в нашем селении могучий черный ведьмак Вышегор. Поговаривают, будто даже имя свое он получил за то, что обладал такой великой мощью, с коей запросто управлял природными стихиями и двигал огромные камни. Вот только силу свою он брал не от добра, а забирал у селян их новорожденных детей да приносил в жертву демонам, которые в благодарность делились с Вышегором своим могуществом. Жители Сопянок долго терпели тиранию ведьмака, но потом не выдержали, накопили денег и наняли некоего богатыря, прозванного Зухтимом. Оный Зухтим прославился многочисленными подвигами, среди коих значилось и убиение нескольких черных колдунов. Вот и пошли люди на поклон к богатырю, умоляя избавить их от проклятого убивца. Зухтим подумал-подумал, а затем согласился и деньги – принял… Три дня сражались Вышегор и Зухтим, сцепившись не на жизнь, а на смерть. Полыхало зарницами небо, и сыпались с него градины величиной с куриное яйцо. Сотрясалась земля, и гремел гром, а близлежащая река вышла из берегов. Но по истечении третьих суток в Сопянки вернулся богатырь Зухтим – весь чудовищно израненный и истерзанный. И поведал он людям следующее: не в силах человеческих победить ведьмака, но он сумел скрутить лютого ворога и похоронить заживо в глубокой могиле, хотя перед тем Вышегор проклял жителей родной деревни, пообещав отомстить им за предательство. А еще Зухтим забрал у Вышегора некий волшебный артефакт, без коего ведьмак утратил большую часть своей силы и уже не сможет губить невинные жизни. Только артефакт этот нужно унести как можно дальше, чтобы не попал он обратно в руки ведьмака. Сказал Зухтим эти слова, ушел и сгинул. И никто о богатыре с тех пор не слышал… – Староста глотнул самогона и замолчал.

– Занятная сказочка, – недоверчиво усмехнулась я. – Вот только при чем тут мы и воля богов?

– А ты слушай, девочка, да не перебивай! – строго цыкнул на меня уже заметно нетрезвый Димитр. – Это только присказка, сама сказка – впереди…

Я согласно кивнула, ухватила с блюда кусок жареной курятины и приготовилась слушать дальше.

Староста снова смочил горло самогоном и вдохновенно продолжил:

– Не ведаю, много ли, мало ли лет прошло с поражения Вышегора и исчезновения Зухтима, а потом в деревне начали пропадать жители. Днем на наших улицах было многолюдно, зато ночью они пустели, а вместо людей появлялись всякие уродливые твари. А все селяне, кто еще остался жить в Сопянках, внезапно лишились зубов. И еще спустя некоторое время в деревню прибыл Охотник, принеся письмо из храма, в коем значилось – боги велят всем прибывающим в Сопянки паломникам ночевать на кладбище, дабы разгадать тайну обрушившегося на деревню несчастья…

– Там те группы и ночевали, да только поутру никто с кладбища не вернулся? – прозорливо предположила я.

– Воистину так, кто-то их там растерзал и всю кровь выпил! – кивнул староста. – Теперь пришла ваша очередь на кладбище отправиться. Мои люди вас проводят… – Тут Димитр упал головой в тарелку с зеленым луком и оглушительно захрапел.

– Не стоит нас на кладбище провожать, сами дойдем, не сбежим, – заявила я, поднимаясь из-за стола и обращаясь к набившимся в комнату мужикам. – Я же поклялась. Дайте нам с собой провианта, возможно, мы там на несколько дней задержимся.

На меня взглянули недоверчиво-насмешливо, дескать, зачем вам еда, если ваша песенка уже спета, но тем не менее вручили увесистую корзину с хлебом, сыром, колбасой и кувшином парного молока. Мы медленно шествовали через деревню, провожаемые благоговейным молчанием, будто несомые на погост покойники. Впрочем, именно таковыми нас тут и считали. Я же, проанализировав полученную информацию, пришла к выводу – до храма уже недалеко, раз сюда Охотник с письмом приходил. Похоже, боги тоже поняли, что мы находимся на подступах к храму, и поэтому придумали для нас новое испытание – труднее, чем все предыдущие. Кровь из носу, а нужно любой ценой разобраться с этими пропадающими из деревни людьми и, как подсказала мне старуха с пирожками, найти вторую монету. Уверена, она напрямую связана с этой историей про Вышегора и Зухтима…

– Теперь понятно, чего у селян с дикцией приключилось! – констатировал Тай, отвлекая меня от скорбных мыслей и на ходу с аппетитом уминая шаньгу с творогом. – А без зубов «с» в их речи сменилось на «ж»…

– С тех пор у них все через «ж»! – язвительно подхватил Зорган. – И название деревни, и сама жизнь!

– А мне их жалко! – всхлипнула чувствительная Витка. – Рогнеда, ты им поможешь?

– Постараюсь! – коротко пообещала я, терзаемая какой-то невнятной, еще не полностью оформившейся догадкой. У меня возникло ощущение, будто я уже где-то слышала эту историю про бесследно сгинувшего богатыря или точнее – как-то в нее замешана…

Путь к центру кладбища оказался не близким. Змеящиеся между могилами тропинки заросли травой и крапивой, земля проседала под ногами, норовя увлечь нас в ямы и выбоины. Стемнело так внезапно, что хоть глаз выколи – все равно ничего не видно, и мы сильно рисковали здоровьем, пробираясь между каменными надгробиями и острыми углами могильных оград. Почти выбившись из сил, мы все-таки приблизились к странному не рассеивающемуся туману, окутавшему центр погоста.

– Теперь я понимаю, почему и зачем он тут! – произнесла Лиззи, рассматривая серую тучу, нависающую над неброским каменным зданием с единственной, широко распахнутой дверью. – Этот туман – магический, кем-то специально созданный…

– Заходим внутрь, – приказала я. – А утром решим, как дальше поступим…

– Ты собираешься там ночевать? – панически завизжала Витка, дрожащим от ужаса пальцем указывая на часовню. – В проклятом месте? Да нас же там сожрут!

– А еще быстрее нас сожрут снаружи! – заявил Тай, хватая любимую в охапку и силком затаскивая внутрь. – Смотри, тут нет ничего страшного…

Принц оказался абсолютно прав, ибо внутри часовни не было ровным счетом ничего. Нас встретило пустое помещение, слабо освещаемое лунным светом, проникающим сквозь дырявую крышу. Стены уродовали подтеки дождевой воды, но пол радовал сухостью, чуть подпорченной толстым слоем пыли. Мы наспех смели ее вениками из полыни, растущей возле часовни, и заперли дверь изнутри, воспользовавшись тяжелым и совершенно целым железным запором, который Лиззи укрепила парочкой охранных заклятий.

– Гарантирую, сюда никто не проникнет. Рекомендую всем лечь и хорошенько выспаться, – предложила магичка, первой занимая угол помещения.

– Правильно, утро вечера мудренее! – поддержала я, последовав ее примеру.

Друзья еще немного повозились, справедливо распределяя полезную площадь помещения, и вскоре тишину в часовне нарушал лишь мерный храп мужчин да тонкое стрекотание цикад, доносящееся снаружи…

Ночь прошла довольно спокойно. За стенами часовни что-то периодически скрипело и ухало, чавкало и подвывало, но в двери никто не ломился и на наши жизни не покушался. Сквозь рваный сон мне даже чудилась чья-то осторожная поступь, но я не стала особо полагаться на свои впечатления, посчитав их галлюцинациями, ибо мало ли чего ночью на кладбище померещится. Возможно, от обещанных старостой бед нас уберегли заклинания Лиззи или нечто иное… Если честно, то лично я в силу магической защиты Лиззи верила слабо, ибо помнила предупреждение слепца о том, что на этом острове колдовство паломников почти ничего не значит. Но так или иначе, а поутру все мы чувствовали себя не менее здоровыми, чем вчера. Единственная неудача – корзинка с провиантом переночевала вне стен часовни. Вечером я повесила ее на ветку ракиты, да там благополучно и забыла…