– А почему ты сама с ним не расправилась? – Я остановила чересчур подвижную пророчицу, крепко ухватив за плечо.

– Не могу, – честно захлопала ресницами простодушная Алька, – чем угодно поклянусь, но нельзя мне живых существ убивать. Сразу дара лишусь…

– Ясно, – понимающе кивнула я. – А из храма почему убежала? Вроде тебя-то никто насильно замуж идти не принуждал?

– Не-а, – просияла радостной улыбкой девчонка. – Видение у меня было, что после твоей победы над демоном я счастье свое долгожданное встречу, радом с тобой. Вот я и убегла… Ну давай, – она аж на месте от нетерпения приплясывала, – веди меня к моему счастью, мочи уже ждать нету!

– Пошли, – вымотанно вздохнула я, с тоской понимая – до города нам еще тащиться и тащиться, – пока ты меня со своим нетерпением в могилу не загнала!

Никогда не мечтала о стезе пророчицы, но мое мрачное предсказание относительно могилы едва не исполнилось, ибо к Гындыркару я подошла еле живой, громко пыхтя, словно загнанная лошадь, с трудом волоча одеревеневшие, напрочь отказывающиеся подчиняться ноги. Доротея тоже вся изворчалась, жалуясь на ревматизм, вполне естественный в ее возрасте, зато резвой Альке все было нипочем. Всю дорогу до города она вприпрыжку неслась впереди нас, то пускаясь в длительные рассуждения о жизни, то начиная негромко напевать. Девчонку так и распирало от предвкушения…

Протиснувшись сквозь столпившийся на улице народ, мы вступили на храмовую площадь, и первым, кого мы там встретили, стал Михась, скромно сидящий на чурбачке и полирующий свой кривобокий шлем. Увидев нас, мой верный оруженосец выронил элемент обмундирования, вскочил и…

– Ах, какая хорошенькая! – возопил он, вперившись взором в раскрасневшуюся от волнения Альку.

– Ах, какой лапочка! – не осталась в долгу юная пророчица.

После чего они замерли, не замечая никого вокруг, взявшись за руки и не сводя друг с друга горящих обожанием глаз…

– Все с вами понятно, – насмешливо проворчала я, вскарабкиваясь по ведущей в храм лестнице и попадая в торопливо распахнутые объятия друзей, – любовь с первого взгляда у вас приключилась! Ну и ладненько, а я спать хочу. Милуйтесь там на здоровье. Как говорится, кому и кобыла – невеста, а кому и Михась – жених!..

А еще спустя три дня мы прощались с Алькой, обнимаясь у окраинных городских домов. Час для ухода из Гындыркара мы выбрали весьма ранний, пока все еще спят и не кинутся нас провожать, ибо уходить из гостеприимного места под рыдания целой толпы народу – примета нехорошая.

– Точно остаешься? – в последний, тысяча первый раз спросила я у Михася, не отпускающего руку своей пророчицы. – Уверен, что не передумаешь, не пожалеешь и домой не захочешь?

– Тут теперича мой дом! – непривычно серьезно покивал Михась. – С Алькой останусь на веки вечные, – он любовно уставился на свою ненаглядную рыжульку, – и никогда уже ее не покину. Все у нас уже решено. Я в храмовую дружину вступлю, поженимся, детишек нарожаем…

– Точно! – поддакнула девчонка, крепче сжимая их переплетенные пальцы. – Я как тебя первый раз увидела, у меня аж сердце екнуло!

– Серьезный аргумент! – насмешливо согласился подслушивающий нас Зорган. – У меня вон оно от каждой новой выходки Рогнеды все екает и екает…

– А ты привыкай, тренируйся! – спокойно предложила я.

– Птичка ты моя сладкоголосая! – расплылся в наигранно приторной улыбке ехидный эмпир. – Мозгоклюйка! Ишь как поет? – Он подмигнул пророчице.

Но Алька ничего ему не ответила, только нахмурилась и отвела глаза.

«Чего это с ней?» – мысленно удивилась я.

– Я ведь на Ледницу за судьбой своей приплыл, – поддержал любимую Михась. – Вот и нашел.

– Ну, совет вам да любовь тогда! – фыркнул Зорган и зашагал за значительно ушедшей вперед группой, сделав мне красноречивый жест – дескать, не задерживайся долго.

– Будь счастлив, дружище! – Я растроганно похлопала своего оруженосца, вернее – уже бывшего оруженосца, по плечу. – Спасибо тебе за все!

– Пусть хранят вас боги, княжна! – Михась сдернул с головы шапку и поклонился в пояс. – Счастливого пути!

– Твои бы слова да судьбе в уши! – хмыкнула я, в последний раз прощально махнула рукой, отвернулась и только вознамерилась догнать Зоргана, как…

– Постой! – неуверенно выдохнула Алька, с каким-то жалобным всхлипом. – Слушай, не ходи туда, а?.. Нехорошо там…

– Везде нехорошо, – улыбнулась я, оборачиваясь к ней и стараясь не выдать вспыхнувшего в душе страха. – Так прикажешь вечно на одном месте сидеть и никуда не ходить?

– А чем тебе наш город плох? – непритворно возмутилась пророчица. – Живите, вас никто отсюда не гонит.

– Ничем не плох, – не стала спорить я. – Да только… ну как бы тебе объяснить… – Я на миг задумалась. – Не мой он. Не по сердцу он мне, понимаешь?

– Понимаю. – Алька отерла повисшую на ресницах слезинку. – И бесполезно уговаривать тебя остаться?

– Бесполезно, – подтвердила я.

– И все равно я сказать должна, а то до смерти себя корить потом стану, – упрямо надулась моя собеседница. – Видение мне было, про тебя, Рогнеда…

– И? – внутренне напряглась я.

– Будто летишь ты по черной трубе, из коей ни входа, ни выхода нету, – сбивчиво рассказывала пророчица, то краснея, то бледнея от волнения. – Летишь в какое-то страшное место, куда живым людям дороги нет…

– Думаешь, я умру? – Кажется, я ожидала услышать нечто подобное, поэтому даже не испугалась толком, так, совсем немножко.

– Ага! – виновато кивнула Алька. – Ты там поосторожнее, если чего… Ну, в общем, я тебя предупредила!..

– Пойми, не могу я не пойти! – воскликнула я. – Там меня ждет моя судьба. И я хочу ее узнать!

– Ага! – повторно кивнула пророчица. – Говорят же, что от судьбы не уйдешь!

– То-то и оно! – согласилась я и облегченно вздохнула. Ну вот – решение принято, и обратного пути для меня уже нет. – К тому же мы все когда-то умрем… Спасибо, прощай! – И я почти бегом припустила к терпеливо поджидающему меня Зоргану.

– Умрем! – шепотом подтвердила Алька мне в спину. – Но ведь не такой же страшной смертью!..

Но я ее уже не услышала…

День в дороге принес множество сюрпризов. Во-первых, как только мы отошли от города, погода начала улучшаться на глазах. Мы словно путешествовали из зимы в лето, ибо с каждым новым шагом снега на земле становилось все меньше, из-под него проглядывала молодая травка, а порывистый, колючий северный ветер сменился на ласковое теплое дуновение.

– Чудо, чудо! – восторженно лепетала Витка, бегая по лесной опушке и сплетая венок из желтых цветков мать-и-мачехи.

– Не забывай, ты находишься на полигоне богов, девочка! – наставительно поправил ее слепой, с наслаждением вдыхая аромат пряных трав. – Здесь все подчиняется их воле…

– Возможно, они удовлетворены итогами пройденного испытания и решили устроить нам кратковременные каникулы? – предположила Лиззи.

– Хорошо бы, – вздохнула Кайра. – А то все идем, идем, и пути нашему не видно ни конца ни края. Надоело… А куда и зачем мы идем? – Вопрос явно предназначался мне.

Я опустила руку в карман куртки, нащупала монету, подаренную мне Речной невестой, и ответила:

– Идем за второй монетой, как и предсказал жрец. Думаю, пока не найдем все три – в Храм Смерти нам не попасть…

– Попасть – за монеты, – развил мою мысль Вольдемар. – А вот как из него выйти?

– Дойдем – узнаем, – успокоила его я, пытаясь отогнать нехорошие предчувствия, спровоцированные Алькиным предостережением. – Вернее, когда дойдем. Полагаю, еще не скоро.

– У-у-у, – разочарованно протянула Витка, – этак мы до скончания веков тут будем бродить…

– Возможно, – безмятежно улыбнулась я, – но ничего другого я придумать не могу. А ты если критикуешь мое решение, то предлагай свое – лучшее.

Но златокудрая красавица лишь неопределенно пожала плечами, демонстрируя абсолютное отсутствие собственных идей. И поэтому нам не оставалось ничего иного, как подтянуть ремни дорожных сумок и продолжить путь…