— Должен будешь, — усмехнулся Миша.

Тут-то я и напрягся. Не из-за этой шуточной фразы, а по причине ясного понимания, что — да, буду должен.

— Енот, не парься! — фыркнул Демид. — Зачем ещё нужны друзья? Мы же банда, так?

Пацаны заржали, я и сам не удержался от улыбки, очень уж забавная получилась отсылка к анекдоту о банде рокеров, вот только причин для веселья не было ни малейших.

— Валь, мы ж с тобой на этот счёт говорили уже…

— Что ты сам по себе? — уточнил Демидов и раздражённо хлопнул ладонями по рулю. — Енот, хорош уже мне мозги сношать! Не выжить сейчас одиночке, не то время. Ну и потом мы тебя прикрыли, связи свои задействовали. Это всё не просто так!

— Блин, я ж не просил…

Прозвучала отговорка откровенно жалко, но Демидов, к величайшему моему удивлению, лишь пожал плечами.

— Да, не вопрос, Енот. Не просил, должен будет тот, кто попросил. Ну а ты сам по себе, какие проблемы?

Я заметил быстрый обмен взглядами и не уловил ни малейшего раздражения, скорее уж собеседников мой ответ чем-то развеселил. Это напрягло.

Не стал бы Никифоров привлекать к решению моей проблемы бригаду Демида; именно ясное осознание этого и заставило пойти на попятную.

— Валь, давай так — недели на две на дно залягу, а вернусь в город и всё и обговорим. Тогда и решим, кто кому должен.

— Вот это правильно! — кивнул Демидов. — Залечь на дно тебе и в самом деле не повредит. Как тебя вообще угораздило брату опера шнобель сломать?

— По причине личных неприязненных отношений.

Пацаны заржали.

— Ну ты, Енот, даёшь! Ибрагимов же на всю голову больной! Об этом даже сами менты за его спиной говорят.

— А я знал? Вчера первый раз этого выродка увидел!

Миша Тупин обернулся и с сомнением глянул на меня, потом кивнул.

— Ну да! Он только в прошлом году к нам перевёлся.

Я закашлялся, скривился от боли и спросил:

— Вы как всё разрулили вообще?

— Секрет фирмы, — расплылся Демид в самодовольной улыбке. — Мы и не то можем, не сомневайся даже! У мафии длинные руки!

Автомобиль заехал во двор моего дома, попрыгал на вспученном асфальте и остановился у подъезда.

— Значит, две недели? — уточнил напоследок Валя Демидов.

— Ага. Две, — подтвердил я, выбрался из салона и двинулся к входной двери. — Увидимся, пацаны!

«Шестёрка» покатила прочь, а я кое-как доковылял до лифта и поднялся на седьмой этаж. Отпер дверь и с удивлением уставился на расположившегося за кухонным столом участкового. Тот воззрился на меня с ещё большим недоумением.

— Петя! Это что ещё за явление узника замка Иф?!

Дядька снял очки, которые использовал для чтения, и спросил:

— Ты хоть не сбежал?

— Отпустили, — ответил я, тяжело опускаясь на пуфик. — Без предъявления обвинений. Не стали дело возбуждать.

— Даже так? — опешил Никифоров. — Мы тут огород городим и протоколы фальсифицируем, а его просто отпускают! Ты слышал, Пётр?

— Сергей везучий, — хмуро выдал дядька, огладил прокуренные усы, потом выудил папиросу из пачки «Беломорканала».

— Ужасно, — подтвердил я, разулся и прижал ладонь к боку. — Пипец просто…

Никифоров поднялся из-за стола и двинулся на выход.

— Ну всё тогда. И так кучу времени впустую потерял, работы по горло.

— С меня причитается! — со значением произнёс дядя Петя.

— Сочтёмся!

Участковый ушёл, а я перебрался к столу и начал изучать разложенные на том документы. Среди прочих обнаружил собственное заявление в связи с нанесением мне Ибрагимовым А Эм побоев, зарегистрированное ещё позавчерашним числом. Более того — к нему прилагалось справка из травмпункта об ушибе почки. А ещё присутствовали показания физрука по первому инциденту и тренера ушу по второму. Согласно последнему, Ибрагимов только вышел из зала и сразу вернулся с разбитым носом, что полностью исключало попытку отъёма у него каких-либо материальных ценностей с моей стороны.

Не успел участковый опросить лишь Саню с Колей, но и так проделанная им работа вызывала самое настоящее уважение. Выбранная линия защиты была предельно ясна, к Демиду он совершенно точно не обращался.

— Зинке своей позвони, — попросил дядя Петя.

Занятый нелёгкими мыслями, я пропустил эти слова мимо ушей, с тихим стоном поднялся на ноги и не рискнул наклониться к кухонному крану, наполнил водой кружку, потом напился.

— Ты как себя чувствуешь? — поинтересовался дядька.

— Там же написано, — усмехнулся я, указав на стол. — Ничего серьёзного, просто ушиб почки.

От запаха еды замутило, я вышел с кухни, дошёл до туалета и справил малую нужду. Никаких приятных впечатлений этот процесс не доставил; моча была бурой.

Ерунда, жить буду. А справка… Справка — это хорошо. Хоть с деканатом проблемы решить смогу. Группа-то уже два дня как в колхозе.

Я зашёл в комнату, прямо на пол скинул спортивный костюм и трусы, надел брюки и рубашку, сунул в карман студенческое удостоверение и проездной на троллейбус.

А в коридоре меня снова окликнул дядя Петя.

— Зине позвони! — напомнил он.

Я кинул взгляд на настенные часы.

— Ну чего ты пристал? Она ещё в школе.

— Какой?! — фыркнул дядька, хрипло закашлялся и постучал себя кулаком по груди. — Каждые полчаса прибегает о тебе справляться. Звони, давай! Девчонка места себе не находит!

— Погоди! — нахмурился я. — Ты ей рассказал, что ли? Ну на фига?!

— Делать мне больше нечего! Сама откуда-то узнала! Ещё вчера в слезах прибежала, на силу успокоил!

Сердце ёкнуло, словно удар в корпус пропустил. В голове завертелись всякие нехорошие подозрения, и я спешно снял трубку с привинченного к стене телефонного аппарата, принялся крутить его какой-то слишком уж медленный сегодня диск, набирая номер квартиры Марченко.

Зинка ответила моментально, словно сидела у телефона.

— Серёжа?! — охнула она. — Ты где сейчас? Откуда звонишь?

— Выйди в подъезд, — попросил я и, не слушая девичьих причитаний, повесил трубку.

— Далеко собрался? — уточнил дядя Петя, когда я сложил на несколько раз справку из травмпункта и сунул её в студенческий билет.

— В деканат съезжу, надо с прогулами что-то решать.

Дядя Петя молча кивнул, а я обулся и вышел на лестничную клетку, где на меня и налетела взбежавшая по лестнице Зинка, зарёванная, с припухшими глазами и покрасневшим носом.

— Серёжа!

Объятия отдались неприятной резью в пояснице, но я виду не подал и принялся гладить содрогавшуюся в рыданиях девчонку по спине, попутно нашёптывая какую-то утешающую бессмыслицу. Не сразу, но помогло. Постепенно рыдания стихли, и Зинка отлипла от меня, посмотрела в лицо.

— С тобой всё в порядке? — обеспокоенно спросила она. — Тебя отпустили? Всё уже закончилось?

— Да-да! Всё хорошо, — с беспечной улыбкой соврал я и сместил ладони на девичью талию.

— Когда узнала, что тебя арестовали, чуть в обморок не упала! Правда-правда, мне на самом деле плохо стало. Голова закружилась и в ушах зашумело!

— И откуда ты об этом узнала?

— Денис рассказал.

Я наморщил лоб.

— Какой-такой Денис?

Уже окончательно успокоившаяся Зинка закатила глаза.

— Ну Денис! Помнишь, загорали вместе? Он ещё с Зоей встречается!

Как ни странно, но я этого крепенького паренька действительно помнил. А ещё помнил, как незадолго до того он зависал в нашем подъезде в компании парочки одноклассников, благодаря ссоре с которыми я и угодил во все эти неприятности.

— Ну вот, — продолжила Зинка, — Денис с Филом и Артуром общается, от них и узнал, что на тебя заявление написали. Они даже подрались по этому поводу. Фил ему губу разбил.

— И Денис рассказал обо всём тебе?

— Рассказал.

— А ты?

— Я так испугалась…

— Зина!

— А что — я? — захлопала девчонка ресницами. — Дядя Петя сказал, что всё хорошо будет, но так сразу тебя могут не выпустить, поскольку обвинения очень серьёзные. Нужно же было что-то делать! Я обо всём Юре Поликарпову рассказала, попросила помочь.