Действие яда Нежных объятий рассеялось, но другие статуи остались незавершёнными: никто не любовался танцем Воина, радующего богов; никто не поддерживал захмелевшего принца; некому было толкнуть качели…

Се Лянь невольно посетовал в душе: «Вот бы у каждого Се Ляня появился свой Хуа Чэн».

К его неожиданности Хуа Чэн сказал то же самое:

— Гэгэ, тебе не кажется, что каждому Его Высочеству неплохо было бы заполучить своего Сань Лана?

Они сразу пришли к согласию, остались в пещере Десяти тысяч божеств и развернули масштабную работу.

Вскоре принц получил возможность своими глазами увидеть, как Хуа Чэн превращал грубый кусок камня в изящное произведение искусства. Его мастерство не поддавалось описанию, поскольку работал он так быстро, что невозможно было разглядеть движений его рук. Хуа Чэн соединил в одно целое технику и магию, так что принцу оставалось лишь восторженно вздыхать.

В итоге, когда Хуа Чэн развернулся, из груды мелких обломков показался только что высеченный из камня ребёнок. С растрёпанными волосами, в порванной одежде и бинтах на голове он выглядел ужасно жалобно, при этом держал что-то в ладошках, не желая отпускать. Принц освятил маленькую статую, положив руку ей на голову, а Хуа Чэн наделил каплей магических сил. В тот же миг ребёнок заморгал и принялся озираться, а поняв, что кто-то держит его за шиворот, отвесил яростный пинок.

Хуа Чэн, похоже, ожидал от него чего-то подобного, поэтому с лёгкостью увернулся и продолжил держать мальчишку на весу, позволяя тому отбрыкиваться и вырываться. Се Лянь не ожидал от маленького Хуа Чэна подобной свирепости и прыснул:

— Ох, какой злюка!

Хуа Чэн цокнул языком и бросил мальчика в сторону. Тот с громким «бум» плашмя упал на пол пещеры, быстро вскочил и уставился на демона недобрым взглядом.

Се Лянь запереживал, что мальчик ушибся, и протянул к нему руки.

— Сань Лан, ты слишком сильно его бросил! Осторожнее, не то разобьёшь.

А ведь если подумать, это дитя только-только появилось на свет!

Но Хуа Чэн с безразличием ответил:

— Не страшно, он очень живучий.

По отношению к Хуа Чэну мальчик вёл себя ужасно враждебно, тогда как к принцу отнёсся весьма дружелюбно. Видя, что Се Лянь подзывает его, он в самом деле собрался подойти. Но тут статуя Воина, радующего богов, которая находилась неподалёку, будто бы что-то почувствовала — спустилась со своего постамента и подошла взглянуть.

Увидев изваяние наследного принца в образе Воина, радующего богов, ребёнок застыл. Глаз, выглядывающий из-под бинтов, сделался большим, мальчик с громким топотом бросился к принцу, словно хотел обнять его, схватить за полы одежд, но всё же не решался приблизиться и запачкать одеяния небесного божества. Лишь спустя некоторое время он с крайней осторожностью протянул к принцу ладошку и наконец разжал пальцы.

Оказалось, что на его ладони спрятался маленький цветок. Воин, радующий богов, принял цветок, мягко улыбнулся, наклонился и сам взял мальчика на руки, после чего они вместе радостно удалились. Похоже, один наконец нашёл того, кто будет наслаждаться его выступлением, а другой обрёл того, кому будет подносить цветок.

Се Лянь остался вполне удовлетворён таким итогом, но у него вдруг возник другой вопрос:

— Сань Лан, когда ты закончишь работу, получается, пещеру Десяти тысяч божеств будет заполнять огромное множество твоих и моих статуй? А они не перепутают друг друга? Всё же многие из них похожи.

Хуа Чэн усмехнулся и возразил:

— Этого не случится.

— Почему?

Хуа Чэн повторил:

— Не случится. — Подняв глаза на принца, он с улыбкой произнёс: — Пусть даже «Его Высочество» ошибётся, «я» не ошибусь никогда. Потому что каждый Хуа Чэн всегда будет последователем единственного Его Высочества, будет предан ему одному.

Се Лянь перевёл на него внимательный взгляд, у него вырвалось:

— Я тоже не ошибусь. У одного Се Ляня всегда будет только один самый преданный последователь. «Я» буду вечно это помнить. Я…

На этой фразе принцу вдруг стало до странного неловко. Сейчас они походили на детей, которые с жаром давали друг другу обещание «я всегда буду любить тебя и только тебя». Весьма искренне, и в то же время наивно.

Хоть и наивно, а всё же искренне.

Помолчав, Се Лянь тихонько кашлянул:

— Что ж… теперь давай сделаем для Его Высочества наследного принца, сидящего на качелях, Его Превосходительство Князя Демонов, который эти качели подтолкнёт.

Ведь он выглядел таким одиноким и несчастным, когда никто не помогал ему толкать качели.

— Хорошо! — охотно согласился Хуа Чэн.

Се Лянь спросил снова:

— А как быть с тем, что пьёт вино? Тут придётся поломать голову. Кажется, он не совсем в трезвом уме, да ещё заливается слезами. Ох, здесь слишком много статуй. Когда же мы сможем сделать пару для каждой?

— Чего бояться? — усмехнулся Хуа Чэн. — Не будем спешить, рано или поздно они встретят друг друга.

Се Лянь тоже заулыбался и кивнул, тихо соглашаясь:

— Да, обязательно встретят.

В каменной пещере две некогда отдельные статуи теперь слились в одно целое.

Они крепко обнимались и смотрели друг другу в глаза, находясь совсем близко. Взгляды их, как и тела, сплелись неразрывно и стали по-настоящему неразлучны.

День рождения Князя Демонов

Надвигалось одно весьма чрезвычайное событие, из-за которого все демоны Призрачного города потеряли покой. Прознав о нём, Се Лянь тоже удивлённо застыл и встревоженно спросил у группы демонов, которые тайно поведали ему о событии:

— День рождения?

— Именно!

Именно. Приближался неизвестно какой по счёту великий праздник хозяина Призрачного города, Хуа Чэна!

Застигнутый врасплох Се Лянь необъяснимо разволновался:

— Н-но, н-н-но… как вы прежде справляли день рождения Сань Лана?

Демоны заголосили, перебивая друг друга:

— Очень весело, кря!

— Вообще-то никак, просто устраивали шумную пирушку…

— Но ведь сам градоначальник не удостаивал нас визитом?

На этой фразе Се Лянь вмешался:

— Что значит «не удостаивал визитом»?

— То и значит, что наш почтеннейший градоначальник никогда не справлял день рождения.

— Да, кря! Ему всегда было безразлично, что мы делаем в этот день, и даже одним глазком не глядел на поднесённые ему подарки, кря. Каждый год мы просто как дурачки веселились сами по себе, кря.

— Наш почтеннейший градоначальник, как и все люди высокого статуса, забывчив. И кажется, совершенно не помнит, когда у него день рождения!

Се Лянь, подумав, принял решение. Если раньше Хуа Чэн относился к своему дню рождения без особого интереса, в этот раз нужно непременно придумать, как сделать праздник оригинальнее и интереснее, чтобы для Хуа Чэна этот день был наполнен радостью. А иначе получится, что дни рождения с принцем и без принца ничем не отличаются друг от друга!

Во-первых, обязательно нужно приготовить подарок. Се Лянь погрузился в раздумия — что же подарить?

Демоны уставились на него в ожидании.

— Даочжан Се, вы раздумываете, что подарить градоначальнику?

— Да. К своему стыду… я не уверен, что именно ему понравится. Боюсь, если подарю что-то не то…

Свин-мясник вздохнул:

— Ох, ну что вы зря переживаете? Ведь главное, что это подарок от старшего дя… даочжана Се, а значит, наш градоначальник точно будет вне себя от радости.

— Да! Даже если вы подарите ему клочок бумажки, он наверняка обрадуется, дя… даочжан Се, разве подарок от вас может сравниться с подарком от кого-то другого?!

Се Лянь неловко усмехнулся и счёл подобный подход слишком уж несерьёзным, без должной искренности.

— Не говорите так, подарок непременно нужно выбрать с душой… У вас есть идеи?

Что ни говори, а Хуа Чэн управлял Призрачным городом много лет, и возможно, его обитатели больше знают о предпочтениях своего градоначальника. А может, после коллективного обсуждения принц ещё подумает сам и отыщет действительно подходящий и необычный подарок.