Перед разрушенными воротами бывшей столицы раскинулось поле битвы. Обычно сюда никто не решался приходить, но сейчас какой-то старый монах бегал по полю, собирая растерянные блуждающие души и пряча их в свой мешок, чтобы сделать фонарики на продажу. За этим занятием старик вдруг заметил, что на краю поля битвы появился странный незнакомец в белом одеянии.

Поистине странный и жуткий. В траурном облачении с широкими рукавами и белой лентой, привязанной к запястью и летящей по ветру, но словно обладающей собственной душой. А на лице незнакомца была мертвенно-бледная маска, наполовину плачущая, наполовину смеющаяся.

Старика бросило в дрожь от ужаса, и ещё до того, как он понял, почему нужно поскорее бежать отсюда, ноги сами понесли его прочь. От ощущения, что сейчас произойдёт нечто страшное, старик остановился и обернулся.

Ни слова не говоря, белая фигура неспешным шагом прошествовала по полю битвы против резкого ветра. Под его ногами хрустели кости погибших солдат.

Здесь стенали и мучились бесчисленные души умерших. Даже воздух вокруг окрасился в чёрный цвет от их затаённой злобы.

Незнакомец в белом ледяным тоном вопросил:

— Вы ненавидите?

Души отозвались стоном. Тогда он прошёл ещё несколько шагов и продолжил:

— Люди, защищая которых вы погибли, теперь считают себя народом нового государства. Вы ненавидите их?

Стенания душ умерших превратились в пронзительные завывания.

Он медленно добавил:

— Они позабыли о вас, погибших в сражении, позабыли о вашей жертве, а теперь ликуют в честь тех, кто забрал ваши жизни. Вы ненавидите их?

Вой обернулся оглушительным рёвом.

Незнакомец воскликнул:

— Но какой толк от одних лишь криков, ответьте мне, вы их ненавидите?!

Над целым полем битвы эхом поднялись голоса, полные ненависти и боли:

— Ненавидим!

— Как сильно ненавидим!..

— Убить… Я хочу убить их!!!

Незнакомец раскрыл объятия, протягивая руки к ним:

— Летите ко мне. — И добавил, чеканя по слову: — Я клянусь: жители Юнъань вовек не познают покоя!

Под бешеные крики, стенания и рёв, от которых содрогались небеса, души солдат Сяньлэ и призраки жителей столицы, погибших из-за поветрия ликов, вторили друг другу, откликаясь на зов, и обретали форму чёрного тумана, что поглощал всё на своём пути!

Старый монах, наблюдавший издали, видел всё это своими глазами, в страхе повторяя:

— Это же… это же…!!!

В один миг в его сознании возникли слова:

Белое бедствие!

А тем временем незнакомец в белых одеждах услышал позади себя молодой голос:

— Ваше Высочество…

Он обернулся. В какой-то момент за его спиной возник юноша в чёрном облачении воина, который сейчас стоял перед принцем на одном колене, покорно склонив голову.

Демон в белых одеждах избрал в генералы воина в чёрном

Лишь по голосу и телосложению угадывалось, что перед ним «юноша».

Молодой человек в опрятном воинском одеянии выглядел довольно рослым, однако всё ещё походил на «молодой бамбук», не растерял некой юношеской незрелости. В тон наряду, волосы цвета чернил юноша забрал в хвост. На его поясе висела длинная сабля. Юноша медленно поднял голову, и на его лице принц увидел белоснежную маску, а на маске — кривую улыбку.

Чёрная Ци, сформировавшаяся под визг и крики душ, клубами скрылась в бездонном пространстве рукавов незнакомца в белом, вся без остатка, будто целую реку заковали в нефритовый бутылёк. Среди порывов безумного чёрного ветра юноша не пошевелился.

— Кого ты только что позвал? — спросил незнакомец в белом.

Юноша, не поднимаясь с колена, словно подчиняясь или собираясь принести клятву, ответил:

— Я звал вас, Ваше Высочество наследный принц.

Тот ледяным тоном бросил:

— Я не наследный принц.

— Это вы, — возразил юноша. — Я никогда не забуду ваш голос и фигуру.

Тогда в словах незнакомца послышался гнев:

— Я же сказал, это не я.

Но это, разумеется, был Се Лянь. В погребальном облачении и с маской Скорби и радости на лице.

Пока его лицо пряталось за маской, никто не смог бы узнать его, и принц не желал, чтобы его узнали. Однако этот воин в чёрном, бродивший по полю битвы, сразу же назвал его титул.

Из широкого рукава Се Ляня броском ядовитой змеи вылетела белая лента, что свернулась у него на запястье. Она могла показаться лёгкой и мягкой, но в момент атаки становилась опасной, преисполняясь тёмной Ци. Казалось, юноша в чёрном вот-вот окажется связан, однако он вскинул руку и крепко схватил ленту.

Привязанная одним концом к запястью Се Ляня, а другим к запястью юноши, лента натянулась. Она, возможно, и хотела бы высвободиться, но юноша этот крепко-крепко держал её, как змею сжимают ровно в том месте, где бьётся сердце. А от руки его непрерывно исходили струйки холодной Ци.

Вне всяких сомнений, он — душа погибшего воина.

К тому же, обладающая невероятной силой!

Даже через белую ленту ощутив силу, недооценить которую чревато, Се Лянь спросил:

— Как тебя зовут?

Юноша мгновение безмолвствовал, затем ответил:

— У меня нет имени.

Принц не стал задавать больше вопросов.

— Раз нет имени, значит, буду звать тебя Умин^[300].

— Вы можете называть меня так, как пожелаете.

— Ты — душа воина, погибшего на этом поле брани?

— Да.

Тогда Се Лянь наконец опустил руку, и белая лента вновь свернулась у него на запястье, издалека угрожающе покачивая концом в сторону юноши, будто ядовитая змея, готовая в любой момент напасть снова.

Если это душа погибшего на поле битвы, тогда понятно, почему он отозвался. Воин в чёрном наверняка тоже полон ненависти к «народу Юнъань». Другими словами, принц может повелевать им. Поскольку цель у них одна.

Так что Се Лянь сказал:

— В таком случае, следуй за мной, — он протянул руку воину в чёрном. — И я позволю тебе получить то, чего ты хочешь.

Юноша тоже носил маску, и принц не мог угадать его реакцию. Они оба не видели лица друг друга.

Однако после недолгого молчания тот всё же без колебаний взялся за протянутую Се Лянем руку, склонился ниже и коснулся ледяным лбом тыльной стороны ладони принца.

Затем мрачно и уверенно произнёс:

— Клянусь до самой смерти следовать за Вашим Высочеством.

Се Лянь отнял руку, спрятал в рукаве, развернулся и равнодушно бросил:

— Ты уже мёртв. Идём.

Воин поднялся, а Се Лянь, обернувшись, подметил, что тот ещё более рослый, чем он представлял. Около семнадцати лет, но при этом такой высокий… Выше самого принца. Впрочем, это не имело никакого значения, Се Лянь сразу отвернулся и продолжил идти.

Он пошёл впереди, а безымянный воин последовал за ним, как и обещал.

— Ваше Высочество, куда вы направляетесь?

Се Лянь устремил взгляд вдаль и ответил:

— В императорский дворец Юнъань.

Дворец построили в другом крупном городе на западе страны. Раньше это тоже был процветающий город, но всё же не настолько богатый, как восточная столица Сяньлэ. А когда прежняя столица пала жертвой поветрия, новый государь решил перенести свою резиденцию туда. Пройдёт совсем немного времени, и новая столица своим блеском затмит славу старой.

Се Лянь прибыл туда глубокой ночью. В свете луны он, подобно белому коту, бесшумно перепрыгивал с одного конька на другой, передвигаясь по бесчисленным крышам города. Ну а воин, словно чёрный лис-оборотень, неотрывно следовал за ним по пятам. Вскоре оба оказались перед высокими вратами.

Почувствовав от врат скрытую угрозу, Се Лянь остановился. Он хотел было дотронуться до них, чтобы понять, в чём дело, но воин в чёрном опередил принца — заслонил собой, нанёс удар раскрытой ладонью и тихо произнёс:

— Гори!

Сквозь щель между вратами сверкнула вспышка огня, словно что-то сгорело. Затем воин в чёрном сам толкнул створку ворот и пригласил:

— Ваше Высочество.

Се Лянь переступил порог и посмотрел под ноги. Как он и ожидал, землю усыпали сожжённые обрывки. Подняв один, принц почувствовал запах душистых трав и бумаги, на которой рисуют магические талисманы. Он бросил взгляд на своего спутника.