— Его уже прикончили, — напомнил Хуа Чэн.

— Хэ Сюань его сожрал? Я слышал об этом. Вообще-то я собирался присматривать за братьями Ши до тех пор, пока им ничто не будет угрожать, но в то время снова открылась гора Тунлу, и я не смог оставаться подле них, отправился к Медной печи. А когда вернулся, всё уже вышло из-под контроля. Ши Уду исполнил свой дурной замысел и такого натворил, что исправить уже было невозможно! Ох и разболелась у меня тогда голова, ведь я не мог им помочь, даже если хотел.

В действительности, помочь было уже нельзя, при всём желании. Советник добавил:

— По правде говоря, божок-пустослов вовсе не считался такой уж страшной тварью, просто ему нравилось наводить беспорядок. Его можно назвать лишь второсортным демоном, но не самым сильным. Кроме него, был ещё, к примеру…

— К примеру… — тихо продолжил принц, — убитый мной на мосту Инянь призрак?

Советник сделал глубокий вдох и ответил:

— Да, он. Как ты думаешь, почему я сказал, что всё началось с той твоей фразы? Призрак на мосту как раз являлся тёмным двойником, которого Цзюнь У создал в Медной печи. Раз в несколько лет ему требовалось злодействовать, убивая людей, тем самым изливать свой гнев. И надо же было именно тебе уничтожить призрака! Почувствовав, что тварь на мосту убита, он немедля спустился посмотреть, кто это совершил, и увидел тебя. Ну а ты, как назло, прямо перед ним произнёс ту фразу… «Тело пребывает в страдании, но душа пребудет в блаженстве». Фраза прозвучала для него безумной насмешкой, смертельно задела за больное место… Это и стало переломным моментом.

Испытания, втайне посланные белым владыкой

Ладони Се Ляня сжались в кулаки, дыхание сбилось.

Одна фраза. Звучит невероятно, даже смешно, но ему совсем не хотелось смеяться.

— Кроме призрака, были и другие, — продолжил советник. — Ваше Высочество, помните ли вы, как перепугали меня, приведя в монастырь Хуанцзи того ребёнка, которого спасли под городскими стенами?

Се Лянь сразу отбросил лишние мысли и, мельком глянув на Хуа Чэна, ответил:

— Помню. Что не так с ребёнком? Вы говорили, будто он…

— Одинокая звезда разрушения! — Советник мрачно поведал: — Тогда я лишь ощутил крайне необычную тёмную Ци, исходящую от мальчика. Но потом мы с моими друзьями на горе Тунлу узнали, что Медная печь способна не только порождать тёмных тварей, но и насылать проклятия. Как вы можете распространять на других свою неудачливость, так и Медная печь сеет повсюду накопленную злую судьбу, которая после распространяется по свету. Гороскоп того ребёнка вызывал серьёзные опасения: если такой человек удачлив, то удача эта взлетает до небес; если жесток, то жестокость его пронзает землю. Боюсь, в день своего появления на свет мальчик впитал в себя весь злой рок, рассеенный Медной печью, вот и заполучил столь страшную судьбу. Ведь стоило ему появиться в монастыре Хуанцзи, он едва не сжёг всю гору Тайцан дотла!

Чем дальше, тем Се Лянь сильнее не верил своим ушам. Он медленно повернулся и посмотрел на Хуа Чэна, однако тот нисколько не изменился в лице, хотя прекрасно понимал, что советник говорит о нём. Только ответил принцу улыбкой.

Советник тем временем не унимался:

— В обычных обстоятельствах мальчик должен был в раннем возрасте лишиться родителей. Если же они не погибли, значит, наверняка либо бросили его, либо издевались над ним, так что первый вариант для него даже лучше. Кроме того, сам он не дожил бы и до восемнадцати, заодно причинив всевозможные беды тем, кто находился с ним рядом, — смерть, расставание, невезение… Точно звезда несчастья, сошедшая в мир; словно ходячее бедствие, явившееся в дом. Поэтому я тогда и велел вам поскорее прогнать его и больше к нему не приближаться…

Се Лянь не мог больше слушать:

— Советник! Довольно об этом…

— Больше не буду, — кивнул тот. — Я лишь привёл вам пример, насколько страшна сила Медной печи.

Принц не знал, что сказать, зато Хуа Чэн усмехнулся:

— Не думаю, что она настолько страшна… Впрочем, вы, советник, предсказали всё довольно точно.

Се Лянь лишь представил, что Хуа Чэн, вероятно, не дожил до восемнадцати, и у него задрожали руки. Но тут на его ледяную ладонь осторожно легла другая, такая же холодная рука. Стоило им соприкоснуться, и между ними зародилось тепло.

Советник вновь заговорил:

— Он непрестанно посылал тебе испытания. Первым стало поветрие ликов в государстве Сяньлэ. И если бы на этот вопрос ты ответил, как он считал, верно, то есть, наслал бы поветрие ликов на жителей Юнъань, испытание было бы пройдено. И он не только не низверг бы тебя, но и помог скрыть правду, чтобы ты стал его истинным доверенным преемником. Один шаг — и ты на Небесах. Два шага — и ты против всех Небес. Но ты ответил неверно. Во время твоего первого низвержения он, должно быть, вновь посылал тебе испытания, но ты так и не дал ответа, который удовлетворил бы его, поэтому ты вновь вознёсся и тут же сразу был низвергнут.

В голове Се Ляня возникло бледное улыбающееся лицо. Помолчав, он тихо произнёс:

— Вообще-то я сам об этом попросил.

Вмешался Хуа Чэн:

— Гэгэ, поверь мне. Если бы ты не попросил сам, он бы нашёл тысячу способов сбросить тебя вниз.

— И всё же Безликого Бая тоже победил он, — сказал Се Лянь.

— Но не убил, — напомнил Хуа Чэн.

— Зачем тогда это было ему нужно?

Советник ответил:

— «Безликий Бай», разумеется, мог тебя убить. Но он добивался другого. В действительности, как я уже сказал, ты ему очень понравился, он вовсе не желал твоей смерти, только чтобы ты стал таким, каким он хотел тебя видеть.

Хуа Чэн добавил:

— Убив тебя, он бы не достиг цели. Если бы ты погиб в том состоянии, то больше никогда не изменился бы, а этого он тем более не мог принять. Но у Безликого Бая не было причин так просто тебя отпускать, а что ещё он мог придумать, кроме как в лице Императора Шэньу спуститься в мир смертных, разогнать нечисть и спасти тебя от опасности? Ведь таким образом ты проникся к нему ещё большим доверием и благодарностью. Он же, дважды потерпев неудачу, наверняка был крайне раздосадован.

Советник продолжил:

— Покуда ты скитался в мире людей после второго низвержения, он мог множество раз воспользоваться шансом «наставить» тебя на путь истинный, постепенно дожидаясь, что ты изменишь своё мнение. Но по моим наблюдениям тогда он уже успокоился, и только в последнее время покой был нарушен. Толчком к этому стало твоё третье вознесение. Останься ты барахтаться в грязи, ничего страшного не случилось бы. Но ты, как назло, пошёл совсем не по спланированному им для тебя пути, стал таким, каким стал, ещё и вознёсся в очередной раз. К тому же, остался прежним, нисколько не изменившись… Не знаю, о чём он подумал, когда увидел тебя, но мне кажется, он наверняка решил снова послать тебе испытание.

Хуа Чэн произнёс:

— Это легко выяснить, стоит только вспомнить, что он сделал после. Гэгэ, подумай как следует, что происходило с тобой, когда ты вознёсся в третий раз.

Се Лянь очень быстро погрузился в воспоминания и, задумавшись ненадолго, начал перечислять:

— Первое задание — гора Юйцзюнь. Поймать демоницу Сюань Цзи. Сначала я не нашёл злого духа новобрачного, но по дороге мне помогла песенка демонёнка. Думаю, дух нерождённого оказался там по приказу Цзюнь У. Но я полагал, что он тем самым оказал мне помощь.

— Он лишь помог тебе выполнить задание, и всё. Непосредственным результатом стало пленение Сюань Цзи, но что насчёт косвенных последствий?

— Я разворошил осиное гнездо, затронув отношения генерала Пэя с его бывшей возлюбленной, и принёс тому хлопот.

— Это можно считать маленьким испытанием, — подтвердил советник. — Если бы ты знал, что навлечёшь на себя гнев Пэй Мина, наверняка решил бы проблему со злым духом новобрачного иным способом. К примеру, тайно оповестил бы Пэй Мина, чтобы тот скрыл происходящее, а Сюань Цзи продолжила бы бесчинствовать на том маленьком клочке земли, но при этом не выходила бы за рамки приемлемого.