Тем божествам, разумеется, тоже не имело смысла распространяться, у кого они отобрали волшебную землю, и они либо держали рот на замке, либо приукрасили и извратили правду. Се Ляню не доводилось слышать, чтобы после кто-то заговаривал об этом.

Но если всё так, откуда Хуа Чэн узнал о случившемся?

Разумеется, в чертогах Верхних Небес скрывалось немало его соглядатаев, но инцидент был настолько давний, целых восемьсот лет прошло, даже больше, а участники его в большинстве своём держали рот на замке… Неужели при таких обстоятельствах возможно что-то разузнать?

— Откуда ты узнал? Кто рассказал тебе? — спросил Му Цин, переведя взгляд на Фэн Синя, затем на Се Ляня, и в итоге всё же остановившись на последнем.

Хуа Чэн ехидно усмехнулся:

— Не смотри на Его Высочество, он никогда не рассказывал мне об этом. Вы ведь сами прокричали это на вершине снежной горы, забыл?

Лицо Му Цина побледнело сильнее. Се Лянь же, недоумение которого немного спало, покрылся испариной.

Стоило Фэн Синю и Му Цину схватить друг друга за горло, они начинали безудержно сводить старые счёты, вскрывая на свет всю тёмную подноготную другого. В ход шли любые давние грехи, которые каждый бросал в противника, подобно взрывчатке. Неудивительно, что Хуа Чэн тогда столь сильно разгневался. Но… принцу всё же смутно казалось, что здесь не всё так просто.

Ему на ум пришла легенда… о демоне в красном, что сжёг дотла храмы Богов Войны и Литературы. Хуа Чэн обрёл славу одной битвой, одолел тридцать три небесных чиновника, затем одним махом сжёг все их храмы и монастыри в мире людей. Се Лянь давным-давно позабыл, сколько небожителей когда-то поспорили с ним за благословенную землю. Он не помнил ни их титулов, ни облика, ни сказанных ими слов, лишь смутно припоминал, что их было где-то около тридцати.

Так… сколько же в точности? Могли ли это оказаться те самые божества? И если да, то, получается, Хуа Чэн уже давно обо всём знал?

После долгого молчания Му Цин выдавил:

— «Тогда» было тогда, а теперь — это теперь! Как бы то ни было, я никогда даже не думал…

В самый разгар препирательств Се Лянь вдруг нанёс удар ногой, выкрикнув:

— Берегись!

Му Цин, которого принц застал врасплох, от удара повалился на землю, послышался свист, и две острые холодные вспышки, пролетев прямо над ним, вонзились в стену. Му Цин вскочил, охлопал отпечаток ноги с одежды на груди и выкрикнул:

— Ты это нарочно?! Решил первым напасть?

Се Лянь поспешил объясниться:

— Прости, прости, я правда не специально!

Если бы принц нанёс намеренный удар, Му Цин сейчас, весьма вероятно, проделал бы в стене дыру в форме человека. Все повернулись и увидели два торчащих в стене острых меча, которые всё ещё дрожали.

— Кто это?! — воскликнул Фэн Синь.

— Здесь никого, кроме нас, — ответил Се Лянь. — Клинки сами пришли в движение!

Цзынь-цзынь, звяк-звяк, клац-клац, бряк-бряк. Отовсюду хлынула Ци убийства. Висящее на стенах оружие зашевелилось, бешено задрожало, а вместе с ним затряслась вся оружейная целиком!

— Быстро на выход! — велел Се Лянь и бросился бежать.

— Куда ты собрался? — удивлённо позвал Фэн Синь. — Там нет хода! Где дверь? Ведь не бывает оружейной без двери?! Как нам выбираться отсюда?

— Дверь была! Но пропала! Что происходит с этим оружием? Почему его вдруг захлестнула Ци убийства?

Хуа Чэн двумя пальцами поймал летящий в него меч и вроде бы не приложил силы, но клинок в тот же миг рассыпался на девять обломков, которые со звоном разлетелись по полу.

— Их слишком долго не брали в руки, — пояснил он. — Извелись в тоске. А когда почуяли, что кто-то пришёл, захотели убивать, вот и всё.

Принц и Фэн Синь невольно повернулись к Му Цину.

— Я тут ни при чём! — сразу вскинулся тот.

— Но… это ты привёл нас сюда, — напомнил Хуа Чэн.

— Я увидел духа нерождённого и указал на этот путь!

— Ты один его увидел.

Аргументов у Му Цина не осталось, и он сжал кулаки.

— Что теперь делать? — произнёс Фэн Синь. — Как нам успокоить всё это оружие?

Хуа Чэн ещё не ответил, а Се Лянь вдруг вспомнил, как ему приходилось однажды противостоять подобной нечисти, и пробормотал:

— Способ есть! Но только… придётся позволить им убить кого-то.

— Но сейчас мы вчетвером заперты здесь без возможности выбраться, как и кого ты собрался убивать?

Се Лянь только открыл рот, как Хуа Чэн вмешался:

— Втроём.

— Что — втроём? — не понял Фэн Синь.

— Просто поправил. Мы заперты здесь только втроём.

Се Лянь резко обернулся и в самом деле обнаружил, что из четверых присутствовавших в оружейной Му Цин неожиданно исчез!

Сомнений не оставалось! Там, где ранее находился Му Цин, теперь не оказалось никого. Фэн Синь поразился:

— Как же так?! Он ведь только что стоял здесь!

Зато Хуа Чэн нисколько не удивился, всё-таки он сам недавно столкнулся с подобным.

— Это владения Безликого Бая. Всё здесь слушается его приказов. Он творит, что вздумается, и разумеется, если ему забрагорассудится кого-то забрать, он тут же это сделает.

Если ранее Фэн Синь больше склонялся к тому, чтобы поверить Му Цину, и все его словесные нападки вырвались в сердцах, то теперь… Фэн Синь просто не знал, что сказать. Он долго молчал, затем наконец произнёс:

— Ваше Высочество, Му Цин… неужели он… в самом деле…?

— Сейчас не время это обсуждать, — поспешно ответил Се Лянь. — Оружие вот-вот нападёт, нужно придумать способ успокоить его, иначе нас покромсают до состояния мясного соуса!

Принц вынул из-за спины Фансинь, но Хуа Чэн сразу схватил его за руку. Се Лянь застыл, поднял голову и натолкнулся на взгляд демона, который внимательно смотрел на принца, и единственный его глаз смутно затягивало кровавой пеленой.

Хуа Чэн мрачно спросил:

— Гэгэ, что ты собираешься делать с мечом?

Обрыв в сто чжанов высотой и пламенный поток стеной

Се Лянь на мгновение застыл.

— Я ничего не собираюсь делать.

— Тогда зачем взялся за меч?

— Для… защиты?

Лицо Хуа Чэна сделалось пугающе мрачным, ладонь сильнее сжалась на запястье принца.

— Как ты собираешься защищаться? Опусти меч!

Он впервые говорил с Се Лянем таким тоном и с таким выражением лица. Принц весь остолбенел, а Фэн Синь настороженно произнёс:

— С какой стати ты заставляешь его опустить меч? Сначала сам его отпусти!

В сторону принца полетел боевой топор, и Се Лянь мгновенно выставил перед собой клинок, отбив удар.

— Как я собираюсь защищаться… вот так!

Тогда лицо и голос Хуа Чэна наконец потеплели слегка, однако отпускать руку принца он не собирался.

— Тебе не нужно защищаться, просто встань за мной. И опусти меч.

Фэн Синь носком сапога подбросил с пола свой лук, схватил его на манер меча и, отбив летящий в него молот-метеор, с ещё большим подозрением спросил:

— Ты зачем хватаешь его за руки? Ты действительно настоящий? Ваше Высочество, кому-то ещё известен пароль от духовной сети Хуа Чэна, кроме тебя? Ведь не может быть, чтобы его знал только ты!

Стоило напомнить, и Се Лянь вдруг осознал, что пароль Хуа Чэна известен ещё кое-кому.

Цзюнь У!

Во дворце Сяньлэ тот велел принцу связаться с Хуа Чэном и всё прекрасно слышал!

И всё же Се Ляню казалось, что перед ним настоящий Хуа Чэн, просто… он отчего-то подумал о чём-то нехорошем, и потому повёл себя подобным образом.

Поразмыслив, Се Лянь ответил «Хорошо» и убрал Фансинь.

Мгновение, блеснула серебряная вспышка, изогнутая сабля покинула ножны!

Стоило Эмину явить себя, и оружейная озарилась снопом серебристых искр и непрекращающимся звоном металла. Се Лянь и Фэн Синь, окружённые холодным блеском и убийственной Ци, стояли, не шевелясь. Спустя ещё десять звонких ударов Хуа Чэн развернулся, а его оружие возвратилось в ножны. Взгляд Се Ляня переместился на пол от Хуа Чэна.

Несколько сотен экземпляров оружия оказались порублены Эмином на мелкие обломки…