Облик завораживал чрезмерной красотой, и сейчас, с закрытыми глазами, очарование демона стало менее агрессивным, но более нежным. Держа лицо Хуа Чэна в ладонях, глядя на него и думая о том, что ему предстоит сделать, Се Лянь с трудом мог заставить себя успокоиться. Он раздумывал очень долго, затем посмотрел по сторонам — никого. Посмотрел на Хуа Чэна — тот не просыпался. В итоге принц всё-таки собрал волю в кулак, на мгновение сжал зубы и тихо сказал:

— Прошу меня извинить…

На этой фразе даже его голос дрожал. Затем принц сложил ладони вместе, про себя произнёс молитву, после чего опустил голову, закрыл глаза и прикоснулся губами к губам.

В тот же миг Хуа Чэн распахнул глаза^[234].

Гроб с божеством и покойником отплывает в демоническое море

Но Се Лянь, по причине чрезмерного беспокойства и чрезмерного смущения, крепко зажмурился, и потому совершенно ничего не заметил.

В прошлый раз Хуа Чэн стал инициатором передачи принцу воздуха под водой. Его действия были слишком властными, поцелуй — слишком грубым. После случившегося Се Лянь не позволял себе предаваться воспоминаниям, только помнил, как припухли и занемели губы. Теперь же инициатива исходила от самого принца, и прикосновение вышло осторожным, лишь лёгким касанием.

Он боялся приложить малейшее усилие, будто опасаясь разбудить Хуа Чэна. Однако, если подумать, его первоначальной целью как раз и являлось пробуждение Хуа Чэна, разве не так? К тому же, если прикасаться совсем легонько, то губы будут неплотно прижаты друг к другу, пропуская воздух, и тогда все труды будут напрасными!

Поэтому Се Лянь, по-прежнему не открывая глаз, на предельной скорости зачитывая про себя Дао Дэ Цзин, немного отстранился, сделал лёгкий вдох и снова прижался к губам Хуа Чэна.

На этот раз «поцелуй» вышел глубже прежнего. Забрав своими губами два лепестка прохладных губ Хуа Чэна, Се Лянь медленно выдохнул поток воздуха.

От начала до конца принц действовал с плотно закрытыми глазами, не решаясь смотреть. После пяти-шести выдохов^[235] Се Лянь подумал, что стоит ещё раз надавить на грудь пострадавшего, но, к своему удивлению, распахнув веки, встретился взглядом с Хуа Чэном, который уставился на него неимоверно огромными глазами.

Повисло молчание.

Се Лянь до сих пор держал в ладонях лицо Хуа Чэна, а их губы разомкнулись лишь мгновение назад — оба всё ещё ощущали лёгкое онемение и призрак нежного прикосновения. На какой-то момент демон и принц обернулись каменными статуями, словно одно дуновение ветерка — и они разобьются. Се Лянь, понятное дело, застыл от потрясения. Но и Хуа Чэн, который и бровью не поведёт, обрушься прямо перед ним гора Тайшань, ошеломлённо замер!

Се Лянь попросту не понимал, почему не умер на месте от кровоизлияния в мозг. Лишь спустя время ему удалось выговорить:

— Сань Лан, ты очнулся.

Хуа Чэн молчал.

Се Лянь разом отпустил его лицо и отскочил на несколько чжанов одним прыжком.

— …Нет-нет-нет-нет-нет-нет-нет! Нет, нет, нет! Это не то, о чём ты подумал! Я просто хотел…

Хотел — что? Подать ему воздух в лёгкие?

Но разве демоны нуждаются в воздухе? Скажи принц это вслух, сам бы себе не поверил!

Покуда Се Лянь запнулся, Хуа Чэн тоже резко сел и протянул к нему руку, словно безуспешно пытаясь успокоить:

— Ваше Высочество, тебе… нужно успокоиться.

Се Лянь схватился руками за голову, чувствуя себя разбитым на мириады мелких кусочков. В итоге он сложил ладони вместе и рывком отвесил Хуа Чэну глубокий поклон.

— Прости, прости, прости!!! — прокричал он.

Затем развернулся, сорвался с места и бросился бежать. Хуа Чэн наконец пришёл в себя, подскочил и погнался следом, крича на бегу:

— Ваше Высочество!

Се Лянь, закрыв уши, бежал и громко раскаивался:

— Прости!!!

Умереть! Скорее умереть! А не умереть, так выкопать яму, лечь и притвориться мёртвым!

Он летел быстрее ветра, в мгновение ока оказавшись в глубине густого леса, что рос на берегу. И вдруг на бегу прямо в лицо Се Ляню метнулось что-то похожее на стрелу. Даже в состоянии сильного потрясения мастерство принца оставалось при нём — взмахом руки он поймал костяной шип и резко остановился, посмотрев в ту сторону, откуда произошло нападение. Однако ничего не увидел, кроме шелестящих зарослей кустарника. Оказавшись посреди скрытых опасностей, он сразу же взял себя в руки, развернулся и побежал обратно.

— Сань Лан!

Хуа Чэн и без того неотрывно следовал за ним, и теперь принц едва не врезался в его грудь. Се Лянь тут же схватил его за руку и помчался прочь из чащи.

— Бежим, в лесу что-то прячется!

Теперь принц тащил за собой Хуа Чэна, который всего несколько мгновений назад гнался за ним. Вернувшись на берег, Се Лянь наконец выдохнул с облегчением.

— Ничего, ничего. Хорошо, что оно не стало нас преследовать.

Хуа Чэн согласился:

— Да, на острове обитает кое-какая мелочь, но это не страшно, они не последуют за нами.

Эта фраза тут же заставила Се Ляня вспомнить одну вещь — разве пристало Хуа Чэну бояться подобных тварей? Опустив взгляд, принц обнаружил, что по-прежнему держит его за руку, и снова остолбенел, затем торопливо отпустил ладонь и отпрыгнул в сторону.

Теперь их разделяло несколько чи, воцарилось долгое молчание. Затем Хуа Чэн вздохнул, поправил воротник и произнёс:

— Премного благодарен гэгэ за спасение. Человеческое тело на самом деле приносит немало неудобств. Я наглотался морской воды… а она ужасно солёная.

Се Лянь не был таким дураком, чтобы не понять — Хуа Чэн ищет повод, чтобы уйти от неловкости, поэтому, конечно же, остаётся ему подыграть.

Принц опустил голову и туманно ответил:

— Что ты, что ты…

Сделав паузу, Хуа Чэн добавил:

— Но только… гэгэ, ты действовал немного неправильно.

Се Лянь застыл и смущённо проговорил:

— Неправильно? Я… думал, что достаточно просто подать воздух.

— Да. Неправильно. Впредь больше не поступай так с кем-то другим без разбора, иначе может статься…

Может статься, он не только не спасёт чью-то жизнь, но и, напротив, нанесёт непоправимый вред. Хуа Чэн говорил с абсолютной серьёзностью, Се Лянь же ужасно смутился и втайне возрадовался, что ранее ничего подобного не предпринимал, в противном случае действительно оказался бы виноват перед кем-то.

— Больше не буду, не буду, — поспешил заверить принц.

Хуа Чэн кивнул и заулыбался. Се Лянь же очень хотел в душе попросить Хуа Чэна научить его, как же всё-таки правильно передавать воздух из уст в уста, но разве он мог позволить себе ещё хоть немного задержаться на этом вопросе? Сделав в памяти пометку, принц огляделся и сказал:

— Мы в самом деле оказались на диком острове? Здесь совсем нет людей?

— Конечно. Это самый центр Чёрных вод. Остров Чёрных вод.

Он сказал это весьма уверенно. Впрочем, двоим непревзойдённым — Собирателю цветов под кровавым дождём и Хозяину чёрных вод — полагалось знать друг друга.

— Сань Лан, ты раньше уже бывал здесь?

Хуа Чэн покачал головой:

— Не приходилось. Но мне известно о существовании этого места.

Се Лянь, нахмурился:

— Ещё не ясно, куда занесло Повелителя Ветров и остальных. На острове ли они?

Они находились в Чёрных водах Южного моря, в чужих владениях. Пэй Мин властвовал на Севере, Повелитель Земли не являлся Богом Войны, о Повелителе Ветров и говорить не приходится. Случись с ними что-то, если они вдруг навлекут на себя гнев Чёрного демона, совладать с ним сможет один только Повелитель Вод. Но Ши Уду в любой момент может подвергнуться испытанию Небесной карой, да и прогноз на самом деле не самый благоприятный.

— Сань Лан, этот Чёрный демон чёрных вод, он очень вспыльчивый? Как он поступит, если небожители ворвутся в его владения, переступят порог его дома?

— Трудно сказать. Однако гэгэ, должно быть, слышал фразу о том, что на земле правлю я, а в воде властвует он. В Чёрных водах даже мне стоит поостеречься.