В действительности между ними всего лишь выросла каменная стена, но оба решили, что другой остался внутри каменной толщи, поэтому, не сговариваясь, направились на выручку.

Се Лянь в неизвестно какой по счёту раз про себя повторил, что Хуа Чэн и впрямь заранее всё продумал.

— Как хорошо, что ты соединил нас этой нитью! Иначе неизвестно, смогли бы мы друг друга отыскать. Теперь ясно, почему генерал Пэй и остальные исчезли столь внезапно. Выходит, это не кто-то напал на нас, а… их проглотила гора.

— Верно, мы выбрали неудачный момент и сделали подкоп ровно в нутро горного чудища.

Се Лянь невольно кашлянул.

Да. Прямо сейчас они, несомненно, находились внутри одного из трёх горных чудищ по имени «Старость», «Болезнь» и «Смерть». Когда Инь Юй спросил Се Ляня, не стоит ли начать продвигаться на поверхность, он выбрал место ровно-ровно под стоящей на месте горой. Се Лянь охотно согласился, и его уникальная поразительная удачливость в очередной раз не обманула ожиданий.

Напирающая отовсюду горная масса оставляла всё меньше пространства, меньше воздуха, и Се Лянь всей душой ощутил, что здесь нельзя больше оставаться.

— Как нам теперь выбраться?

— Чудище не очень обрадовалось, когда кто-то прокопал ему внутренности, поэтому решило нас переварить, что принесло некоторые затруднения. Но гэгэ, не стоит волноваться, мы сможем высвободиться. — Он в шутку добавил: — Наверное, погребённые в одной могиле ^[275] испытывают похожие ощущения.

Се Лянь на миг застыл, услышав от него такое, уголки рта принца даже чуть приподнялись, но потом вновь опустились из-за одной догадки.

— Должно быть, тот человек снаружи тоже был проглочен горным чудищем. И грохот, который мы слышали, был его попытками выбраться из плена — он осыпал гору ударами кулаков. Так же, как и ту змею, его проглотило не до конца, а лишь наполовину.

Поэтому он и выглядел столь плачевно.

Хуа Чэн заметил:

— Но он пришёл сюда не с нами.

Се Ляню вдруг вспомнились растрёпанные волосы.

— Постой, я знаю, кто это. Боюсь, что это Циин!

Хуа Чэн, кажется, только призадумавшись, вспомнил.

— А, кудрявая грива. Да, должно быть, он.

— Неизвестно, всё ли с ним в порядке. Он потерял сознание? Когда я подошёл, он уже не реагировал.

— Ничего страшного, просто уснул.

— Откуда ты знаешь?

— Я оставил за стеной нескольких бабочек и только что отправил их взглянуть. Сейчас правым глазом я могу видеть, что происходит снаружи.

Однако тут же Хуа Чэн осёкся — «хм?» — будто увидел что-то необычное.

Се Лянь спросил:

— Что-то случилось?

Тот не ответил, лишь опустил голову, мягко приподнял лицо принца за подбородок, их лбы соприкоснулись. Се Лянь в тот же миг широко раскрыл глаза, потом закрыл и вновь открыл.

— Это поистине… непостижимое чудо.

Теперь его правый глаз тоже видел другую картину, нежели левый. Кругом было темно, но всё же примерные очертания вполне различались.

Казалось, маленькая наблюдательница-бабочка спряталась в зарослях травы, а где-то под ней медленно приближалась чья-то тёмная фигура.

Се Лянь прошептал:

— Кто-то явился, вот только кто? Где спряталась твоя бабочка? Её не увидят?

— В его волосах. Скрыв сияние, она останется незамеченной.

Фигура наконец приблизилась на достаточное расстояние, и человек поднял голову, показывая бледное лицо.

Се Лянь:

— Инь Юй?

Подобает ли истинной яшме кирпичами бросаться?

Подобает ли истинной яшме кирпичами бросаться ^[276]?

Это действительно был Инь Юй.

Он всё ещё держал в руках лопату Повелителя Земли. Имея при себе этот артефакт, даже проглоченный горным чудищем, он смог быстро выкопать проход и освободиться из плена. Поэтому его появление здесь нельзя назвать неожиданностью, ведь грохот, учинённый Цюань Ичжэнем, мог потрясти целую гору.

Поскольку оба глаза видели разную картину, принц с непривычки испытал неприятные ощущения и поморгал, благодаря чему заметил необычную деталь — если закрыть правый глаз, изображение не пропадает, поэтому принц просто закрыл оба. Неожиданно картинка содрогнулась и задёргалась из стороны в сторону — видимо, Цюань Ичжэнь наконец очнулся и потряс головой.

Инь Юй молниеносно скрыл лицо под маской демона. Впрочем, Цюань Ичжэню было не до него — только он пришёл в себя, как его резко дёрнуло назад.

Горное чудище вернулось к «поглощению» жертвы!

Покуда руки оставались снаружи, Цюань Ичжэнь непрестанно колотил по стене кулаками, всеми силами пытаясь высвободиться. Но горное чудище, возраст которого насчитывал по меньшей мере тысячу лет, обладало мощной демонической силой. Оно вновь «открыло рот» и сделало глоток, от которого Цюань Ичжэнь глубже погрузился в стену. Наконец грохот стих — судя по всему, обе руки Бога Войны оказались внутри стены. Чудище прекратило затягивать его, однако голова Цюань Ичжэня до сих пор осталась снаружи.

Кажется, лишь теперь он обратил внимание на стоящего перед ним человека и без раздумий спросил:

— Ты кто такой?

Инь Юй не ответил, глядя на него через отверстия в маске.

От этого взгляда мороз бежал по коже. Се Лянь не удержался от мысли: «Совсем не похоже на того, кто собирается предаться воспоминаниям о былой дружбе!»

Цюань Ичжэнь продолжал бесхитростно вопрошать:

— У тебя в руках лопата? Помоги раскопать стену, я хочу высвободиться.

Он всегда вёл такие речи. Непосредственные, будто так и должно быть, бесстрашные, беспечные… как у ребёнка. Он даже не узнал, кто перед ним, а уже попросил о помощи, совсем не задумываясь, что появившийся в подобной обстановке незнакомец может запросто отсечь ему голову. Когда Инь Юй услышал просьбу, ладонь, держащая лопату, медленно сжалась.

Спустя мгновение он, с блестящей лопатой в руке, неторопливо направился к Цюань Ичжэню. Шаг за шагом, словно убийца, готовящийся совершить страшное преступление. От такого зрелища Се Лянь ощутил неясный страх.

— Постой, почему у меня ощущение, что он хочет ударом лопаты отрубить Циину голову?

Хуа Чэн неожиданно ответил:

— Очень может быть.

Се Лянь:

— ???

Хуа Чэн добавил:

— Впрочем, пока нельзя позволить ему убить Цюань Ичжэня. Горное чудище может только поглотить его, но не переварить. Однако стоит Цюань Ичжэню умереть, останется только труп, который чудище с лёгкостью переварит. Небожитель станет серьёзной подпиткой магических сил чудища, и боюсь, выбраться из его чрева нам будет уже сложнее.

Се Лянь поспешно сказал:

— Постой, постой. Сань Лан, пока оставим вопрос о пищеварении чудищ. Инь Юй — твой подручный. Зная его, как ты считаешь, способен ли он убить Циина? Между ними существует серьёзная вражда, что требует мести?

Циин активно пытался найти Инь Юя, а также являлся когда-то его шиди, обучался у того же мастера. За столько лет он не мог не узнать характер шисюна. Принц считал, что по мнению Цюань Ичжэня Инь Юй заслуживал таких стараний. Сам же Цюань Ичжэнь никак не походил на человека, способного совершить поступок, который вызовет желание его убить.

Хуа Чэн ответил:

— Нет. Но иногда желание убить кого-то не решается только враждой и жаждой мести. Иногда причина кроется в мелочах, которые ты сам можешь не замечать.

— Каких мелочах?

Стоило принцу задать вопрос, и картинка в правом глазу изменилась. Теперь он видел не красное одеяние на груди Хуа Чэна, но и не глядящих друг на друга человека и «голову» у каменной стены. Перед ним развернулась широкая улица. Се Лянь хотел было спросить, что это, но тут впереди послышался шум и крики.

На дороге собралась толпа, люди громко бранились, окружив что-то. Принц присмотрелся и заметил в центре круга сидящего на корточках ребёнка. Его голову усыпали кудри, а лицо покрывала кровь.

Иной малыш на его месте давно заплакал бы, напуганный бранящейся толпой. Но этот мальчик, лет десяти на вид, не только не боялся, а наоборот — вид имел вполне радостный, всё оглядывался по сторонам и сжимал кулаки, будто с нетерпением готовился ринуться в бой.