Хуа Чэн, приподняв бровь, выбрал одну чёрную одёжку и протянул Се Ляню.

— Что ж, тогда не оскорби меня отказом.

Принц быстро надел протянутое одеяние. Что ж, всё оказалось не так уж плохо. Чёрный халат Линвэнь оказался вовсе не откровенным и изящным платьем, выглядел весьма пристойно, и надеть его не составило большого труда.

— Готово! — Се Лянь поднял голову. — Можешь озвучить мне своё требование.

Подложив правую руку под локоть левой, а левой подперев подбородок, Хуа Чэн, глядя на принца, будто бы погрузился в размышления, затем произнёс:

— Что ж, вот мой приказ, гэгэ… — Окончания фразы долго ждать не пришлось, Хуа Чэн расплылся в улыбке: — Позаимствуй у меня немного магических сил.

Се Лянь, разумеется, понял, что означает это «позаимствуй магических сил», и чуть не задымился от смущения.

— Это… точно не оно! — принц второпях стянул чёрное одеяние.

— Ах, какая жалость. Это не оно.

Се Лянь серьёзно произнёс:

— Сань Лан, ты… ведёшь себя неправильно! Будь посерьёзнее, не предъявляй подобных требований.

Хуа Чэн простодушно переспросил:

— Я недостаточно серьёзен? Каких требований? Гэгэ, не мог бы ты разъяснить подробнее?

Се Лянь тихонько кашлянул и строго ответил:

— В общем, не проси меня заимствовать у тебя магические силы. В остальном — можешь приказать что угодно, например, покружиться на месте, подпрыгнуть дважды и тому подобное. Всё, что придёт в голову.

Хуа Чэн, приподняв бровь, уточнил:

— В остальном могу приказать что угодно? Хорошо, я понял.

И протянул принцу ещё одно одеяние. Быстро надев его на себя, Се Лянь снова поднял взгляд на Хуа Чэна.

Который, внимательно на него посмотрев, начал:

— Гэгэ… — и тут же вновь заулыбался, — не заимствуй у меня магические силы.

Се Лянь его недооценил! Оказывается, был ещё и такой вариант!

В спешке стягивая с себя одеяние, принц заключил:

— Всё ясно! Это тоже не то…

Однако Хуа Чэн остановил его:

— Постой, гэгэ, кто сказал, что это не то? Ты ведь ещё не подтвердил этого действием.

Хуа Чэн приказал «не заимствовать магические силы». А чтобы доказать, что одеяние на Се Ляне не является искомым, необходимо нарушить приказ Хуа Чэна. Другими словами, совершить противоположное — «позаимствовать у него магические силы».

Как бы принц ни увиливал, они всё равно вернулись к тому, с чего начали!

Глядя на совершенно невозмутимого Хуа Чэна, Се Лянь поразился:

— Ну и хитрец же ты… Так ведь нельзя, не находишь?

Хуа Чэн, скрестив руки на груди, наклонил голову набок и, не задумываясь, ответил:

— Почему это? Гэгэ, разве не твои слова, что я могу приказать что угодно, кроме «позаимствуй у меня магические силы»? Раз такой приказ пришёлся тебе не по душе, я выбрал абсолютно противоположный, как это можно назвать хитростью? Всё честнее некуда!

Се Лянь просто не смог найти слов для ответа. Он указал на Хуа Чэна пальцем:

— Ты… ты… ох, мне тебя не переспорить, хватит дурачиться!

Чтобы не тратить драгоценное время, Се Лянь быстро подошёл и чмокнул Хуа Чэна. При этом ещё и огляделся по сторонам, будто опасаясь, что кто-нибудь подсматривает, хотя прекрасно знал, что поблизости никого нет.

На лице Хуа Чэна не дрогнул ни один мускул, он бесстрастно заключил:

— Очень хорошо. Теперь я уверен — это не то одеяние.

Се Лянь, снимая чёрный наряд, произнёс:

— Больше не озвучивай подобных требований!

Хуа Чэн, с улыбкой протягивая ему следующее одеяние, пообещал:

— Хорошо, хорошо, как пожелаешь, гэгэ.

Принц, которому не оставалось ничего, как принять протянутое, подумал: «Мне всё время кажется, что с Сань Ланом становится всё труднее справиться… Возможно, мне и правда лишь кажется?»

Он переживал, что Хуа Чэн вновь решит над ним позабавиться, но тот, удовлетворившись парой шуток, сделался серьёзным, позабыв о хитрых проделках. Впрочем, именно это теперь и казалось Се Ляню странным.

Вот только, когда они проверили все одеяния, лежавшие в ящике, Се Лянь так и не послушался ни одного приказа Хуа Чэна. Неужели настоящее Божество парчовых одежд хранилось не здесь?

Не может быть. Линвэнь совершенно точно сняла его, к тому же от груды платьев из ящика исходила тёмная Ци, а значит, тварь должна прятаться среди них!

Хуа Чэн, прислонившись к дверному проёму, произнёс:

— Гэгэ, похоже, Божество парчовых одежд не имеет власти не только надо мной, но и над тобой тоже.

Что же именно пошло не так?

Надеть непросто, снять ещё труднее

Се Лянь вытряс все одеяния из сундука и повторно пересмотрел, но искомого не нашёл. Ничего другого не оставалось, как снова надеть на себя брошенный чуть поодаль белый монашеский халат и обратиться к Хуа Чэну:

— Если иного выхода нет… похоже, нам придётся тащить с собой весь сундук…

Хуа Чэн прыснул со смеху, да и самому Се Ляню показалось комичным и глупым угрожать кому-то с кучей тряпья в руках. Но что им ещё оставалось?

Только они забросили всё чёрные одеяния в сундук и приготовились поднять его, как дверь дворца открылась, и внутрь прошествовала Линвэнь с утомлённым видом и руками за спиной.

Воцарилось неловкое молчание.

По всей видимости, Линвэнь, отдохнув от ношения Божества парчовых одежд, вернулась, чтобы надеть его снова, и как раз застала проникших в её покои незваных гостей. Причём один застыл с невинным видом, другой с абсолютно безразличным — что на это сказать? Сказать нечего, и Линвэнь сложила два пальца вместе, чтобы коснуться виска.

Она собиралась доложить обо всём Цзюнь У!

Однако Хуа Чэн оказался быстрее: один его взгляд — и створки дверей за спиной Линвэнь захлопнулись. Линвэнь же вдруг переменилась в лице, опустила руку и произнесла:

— Градоначальник Хуа… поистине силён.

Се Лянь спросил:

— Сань Лан, ты установил магический барьер?

— Установил, небольшой. Только вокруг этого дворца.

Цзюнь У мог окружить барьером всю столицу бессмертных, чтобы отгородить её обитателей от внешнего мира. Но и Хуа Чэну не составило труда создать небольшой заслон в столице, запечатав способность применения заклинания духовного общения тем, кто окажется внутри. Маленький барьер внутри большого — таким образом этот боковой дворец превратился в футляр внутри футляра.

Но поскольку они находились во владениях Цзюнь У, нельзя было захватывать слишком большую площадь, иначе тот мог бы заметить колебания магических сил.

— Линвэнь, — кивнул Се Лянь, — уверен, ты прекрасно видишь, что Божество парчовых одежд у нас в руках. Если не хочешь, чтобы оно сгорело в демоническом пламени, не совершай опрометчивых поступков.

В ответ Линвэнь почему-то рассмеялась.

— Но, Ваше Высочество, — сказала она, — вообще-то Божество парчовых одежд вовсе не у вас в руках!

На самом деле Се Лянь тоже это подозревал. Но всё же высказал самое разумное предположение:

— Ты вошла сюда с ним, а вышла уже без него. Не думаю, что Божество парчовых одежд покинуло пределы этого дворца.

— Ваше Высочество, должно быть, не верно истолковали мои слова. Я лишь сказала, что оно не у вас в руках, но не упоминала, что оно не в этом дворце.

Се Ляню в голову пришла одна мысль, и он чуть повернул голову. Наверняка и Хуа Чэн подумал о том же, поскольку взгляды обоих переместились к белому одеянию принца.

— Да, вы угадали, — сказала Линвэнь. — Сейчас оно как раз надето на вас.

Когда Се Лянь примерял остальные чёрные одеяния, он бросил свой халат на пол, а затем, при повторном осмотре сундука, одежды перемешались между собой, и в какой-то момент Божество парчовых одежд незаметно обернулось его белым монашеским одеянием, которое принц впоследствии поднял и надел на себя!

Опустив голову и глядя на свои рукава, Се Лянь подумал: «Но где же тогда моё одеяние?»

Хуа Чэн тут же перевернул ящик, чёрные одеяния выпали из него, и в самой глубине обнаружилось одно белое, спрятанное среди них.