— Сань Лан, я очень благодарен тебе за заботу.
Сань Лан покачал головой, лицо его по-прежнему оставалось мрачным.
С тех пор как Се Ляня в пустыне ужалила скорпионовая змея, юноша неизменно находился в подавленном состоянии. Те несколько дней, что они провели вместе до путешествия, он то и дело звал Се Ляня: всё гэгэ, да гэгэ. А теперь перестал называть его так. Также Сань Лан по мере возможности избегал телесного контакта с Се Лянем, кроме тех моментов, когда высасывал яд из его руки и наносил лекарство. Се Ляню всё это казалось чрезвычайно странным. Не в силах разгадать настроение юноши, принц чувствовал себя неспокойно. Его размышления прервало вновь заговорившее лицо из земли:
— Я уже много лет не видел живых людей. Вы… подойдите поближе, дайте вас рассмотреть, можно?
Люди переглянулись и все как один решили, что лучше будет не делать так, как оно говорит. Увидев, что никто не ответил на просьбу, лицо в земле пробормотало:
— Ну что, не хотите? Эх… жаль…
— Почему же жаль? — повернулся к нему Се Лянь.
— Как только вы вошли, я обратил внимание на одну весьма и весьма важную деталь. Мне всё время хотелось убедиться в этом своими глазами, а потом уже поделиться с вами. Поэтому необходимо, чтобы вы подошли ближе. Просто я хочу внимательно рассмотреть каждого из вас, одного за другим.
— И что же это за важная деталь?
Лицо, скривившись в странной улыбке, ответило:
— Я скажу, но только не пугайтесь… среди вас есть человек… которого я уже видел пятьдесят лет назад…
После его слов у каждого по спине внезапно пробежал холодок. Ведь если лицо в земле видело кого-то пятьдесят лет назад, то сейчас этому человеку должно быть около семидесяти лет. Но среди них самому старшему на вид нельзя дать больше сорока, как такое возможно?
Только если… этот человек — не «человек» вовсе!
Взгляд Се Ляня пробежал по всем присутствующим, начиная с А Чжао, заканчивая Тянь Шэном. Немного удивлённые, испуганные, настороженные, остолбеневшие и потерявшие дар речи — все выражения лиц как нельзя лучше подходили к сложившимся обстоятельствам. И если нужно обязательно указать на того, чья реакция отличалась от других, то этим человеком являлся Сань Лан — он остался совершенно невозмутимым. Однако для этого юноши отсутствие реакции как раз и было самой обыкновенной реакцией.
Повернувшись обратно, принц спросил:
— И кто же тот человек, о котором ты говоришь?
Мышцы на лице в земле несколько раз свело судорогой, от чего его рот скривился в беспримерно странной улыбке — словно оно прилагало всяческие усилия, чтобы выглядеть надёжным и честным, но всё же не могло удержать коварство, так и рвущееся изнутри. Голос его прозвучал заговорщически:
— Ты… подойди поближе, и я скажу тебе.
Когда эта фраза прозвучала впервые, Се Лянь почти поверил ему. Но после ещё одной такой же доверия поубавилось.
Как знать, вдруг это странное существо хочет приманить людей обманом, а затем напасть?
Се Лянь, разумеется, не стал его слушать, поднялся и отошёл прочь. Лицо из земли затараторило вдогонку:
— Вы правда не хотите узнать, кто этот человек? Он погубит всех вас, так же как погубил нас!
Тёмный цветок, влюблённый в ночь. Падение в Яму Грешников
Тёмный цветок, влюблённый в ночь[40].
С каждой фразой Се Лянь сильнее ощущал опасность.
— Все назад, не приближайтесь к нему и не обращайте внимания на его слова.
Остальные поспешили прислушаться и в панике разбежались прочь. Лицо в земле, усердно улыбаясь, продолжало уговаривать:
— Эй, ну же, не уходите! Зачем вы так со мной? Я ведь тоже человек, я ничего вам не сделаю.
Однако следом произошло непредвиденное. Один из торговцев, возможно, решив во что бы то ни стало добыть лечебной травы для спасения соратника, осторожно подобрался поближе к лицу и нагнулся, чтобы подобрать пучок травы шань-юэ, что прежде от испуга обронил. Глазные яблоки лица в земле немедленно повернулись в его сторону и ярко блеснули.
Се Лянь в душе воскликнул «Беда!» и бросился к торговцу с криком:
— Оставь! Вернись назад!
Вот только было уже слишком поздно. Лицо в земле внезапно разинуло рот, из которого со свистом вылетело что-то ярко-красное, скользкое и гладкое.
Ужасно длинный язык!
Се Лянь, схватив торговца сзади за ворот, потянул его на себя. Но штуковина, вылетевшая изо рта лица, оказалась на удивление длинной. С противным звуком разрывающейся плоти она проникла в ухо торговца!
Принц ощутил, как сильно задрожало тело торговца в его руках. Несчастный испустил короткий выкрик ужаса, и, подёргивая конечностями, повалился коленями на землю. Длинный язык молниеносно вытащил через ухо жертвы большой кусок чего-то, истекающего кровью, сжался и вернулся в рот лица в земле. Чавкая и смеясь, разевая окровавленный рот, лицо визгливо расхохоталось, словно своим смехом собиралось опрокинуть крышу разрушенного дворца государя:
— Ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха! Вкуснятина, вкуснятина, вкуснятина! Вкуснятина, вкуснятина! Ох, как я голоден, как я голоден!
Пронзительный и резкий голос вкупе с кровавыми прожилками, которые заполнили глазные яблоки, представляли собой картину поистине омерзительную!
Человек, зарытый здесь более пятидесяти лет, стал единым целым с колдовскими землями этого государства и окончательно превратился в иную сущность!
Се Лянь разжал руку, в которой держал воротник торговца, и уже вознамерился нанести смертельный удар мерзкой твари, как вдруг лицо в земле снова завопило:
— Генерал! Генерал! Они здесь! Они здесь!
С рёвом, ещё более свирепым, чем рык дикого зверя, с небес сверзилась тёмная фигура, которая тяжело опустилась прямо перед Се Лянем.
Когда это произошло, казалось, что вся земля вокруг содрогнулась от удара. А стоило фигуре выпрямиться, как всех остальных присутствующих накрыло огромной тенью, что она отбрасывала.
Этот «человек» оказался поистине громадным.
Смуглая кожа цвета тёмного железа, грубые черты лица, походящие на звериную морду, грудь и плечи защищены доспехом, ростом девять чи.
Проще было назвать его гигантским прямоходящим волком, чем человеком. А следом за первым с крыши дворца спрыгнул ещё один, двое, трое… более десятка «человек».
Все эти «люди» как на подбор оказались рослыми и крупными мужчинами, каждый держал на плече палицу, тщательно утыканную острыми волчьими зубами, так что создавалось впечатление, что перед путниками выстроилась волчья стая, обернувшаяся людьми. Оказавшись на земле, они окружили торговцев в саду плотным кольцом, словно стеной из огромных стальных башен.
Воины Баньюэ!
От них исходила аура тёмной энергии, что ясно давало понять — воины давно мертвы. Се Лянь напрягся всем телом, Жое приготовилась действовать в любой момент.
Однако воины Баньюэ, увидев путников, не спешили бросаться в бой и убивать их. Вместо этого они оглушительно расхохотались и начали перекрикиваться на незнакомом языке, который звучал весьма и весьма странно, как будто язык во рту приходилось сильно закручивать. То была речь государства Баньюэ.
Проговорив на нём двести лет, до сего дня Се Лянь почти полностью позабыл язык Баньюэ. И всё же после недолгого повторения вместе с Сань Ланом у могилы генерала, он с лёгкостью понял, о чём говорят воины. Ведь голоса их звучали подобно грохоту колокола, да и общались они довольно грубо, используя самые простые слова.
Вначале Се Лянь услышал, что все воины Баньюэ называют самого первого «генералом», затем различил в разговоре слова «взять под стражу» и «временно оставить в живых», после чего глубоко с облегчением вздохнул и шёпотом обратился к остальным:
— Никому не предаваться панике, воины Баньюэ пока не собираются нас убивать. Кажется, хотят отвести в другое место. Ни в коем случае не действуйте опрометчиво, я не могу гарантировать, что одолею их. Будем решать проблемы по мере поступления.
