Ци Жун всё же очень боялся Хуа Чэна, огонёк даже уменьшился немного. Но раз всё равно помирать, почему бы не выругаться напоследок?

— Паршивый пёс Хуа Чэн, тебя я уж точно не испугаюсь! Се Лянь, не думай, что я ничего не знаю! Я превозносил тебя как небесное божество, ну а что же ты? Чем я был для тебя? Ты никогда не воспринимал меня всерьёз! Ты отвергал меня, считал дураком, безумцем, больным, пренебрегал мной. Ты всегда смотрел на меня свысока! А кто дал тебе такое право? Ты даже ничтожный народец Юнъани истребить не смог, бесполезная дрянь!

— Ты…

Се Лянь успел сказать лишь слово, и хотя Хуа Чэн не пошевелился, принц, будто что-то почувствовав, поспешил удержать того:

— Не надо, оставь.

Хуа Чэн, однако, не желал тратить силы даже на фальшивую улыбку.

— Что с того, что он смотрел на тебя свысока? Есть ли хоть что-нибудь в тебе, с головы до пят, заслуживающее уважения?

Возмущённый Ци Жун, задыхаясь от злости, расплевался:

— Тьфу, тьфу, тьфу! Вы… вы презираете меня, ну и пусть! У меня… у меня… у меня есть сын!

Покуда все замолчали, Ци Жун расхохотался словно сумасшедший:

— Хе-хе! Пусть я его случайно подобрал, всё же это лучше, чем быть таким как ты! Бесполезной дрянью, страдающей бессилием, на которой прервётся род, и ни детей, ни внуков тебе не видать! Пусть хоть ещё восемьсот лет пролетит! Хэ-хэ-ха-ха-ха…

Се Лянь и Хуа Чэн безмолвно переглянулись. Хуа Чэн, не собираясь больше тратить на Ци Жуна слова, только приподнял бровь, глядя на принца, и одними губами произнёс: «Это мы ещё посмотрим».

Се Лянь, зная, что Хуа Чэн шутит, лишь неловко усмехнулся. Но к всеобщей неожиданности непрекращающийся смех Ци Жуна звучал всё слабее, и прыгающий вверх-вниз зелёный огонёк в итоге погас.

Лан Цяньцю застыл, не понимая, случилось ли это само по себе или же от того, что он слишком сильно сжал призрачный огонёк в руке. Гуцзы тоже замер, подбежал и по одному разогнул пальцы Лан Цяньцю, ничего не обнаружил и принялся рыться в почерневших обломках на земле. Измазав руки сажей, мальчик так и не нашёл зелёного огонька, поэтому невольно дёрнул Лан Цяньцю за одежду:

— Где мой отец?..

Он задал вопрос Лан Цяньцю, а тот, не зная, что ответить, перевёл взгляд на Се Ляня. Принц также не находил слов, поэтому лишь вздохнул, развернулся и направился прочь. Гуцзы за его спиной не переставал допытываться:

— Гэгэ, где мой отец? Он ведь ещё жив? Он говорил, что непременно станет… каким-то… великим князем, сильнейшим в трёх мирах, и никогда не умрёт. Он ведь жив, да?

Надоедливый Ци Жун наконец исчез.

Но Се Лянь не просто не знал, что на это сказать, но даже не мог понять, какие чувства испытывает по этому поводу.

Честно говоря, если подумать как следует, принц, похоже, действительно ничего не мог возразить на слова Ци Жуна. С малолетства он, кажется, никогда не относился к своему младшему двоюродному брату с должным вниманием.

Сперва он жалел Ци Жуна, потом терпел, считал его головной болью, всячески игнорировал, полагая, что здесь сработает «с глаз долой — из сердца вон». Если непременно настаивать, что принц «отвергал» Ци Жуна, похоже… это действительно так.

И не только это. Когда-то принц ненавидел Ци Жуна, ненавидел до такой степени, что хотел бы растереть его в порошок и развеять по всей стране. Но спустя века, пережив столько всего и теперь оглядываясь назад, принц, кроме раздражения, ощущал лишь усталость. Можно даже сказать, что к прежней неприязни добавилось чуточку безразличия.

Ни радости, ни печали.

Поиски Цзюнь У не увенчались успехом. Они спустились с развалин и Ши Цинсюань, который долго ждал их внизу, спросил:

— Ваше Высочество, ну что?

— Мы его не нашли, — покачал головой принц.

— Как же так?!

Небесные чиновники пустились в обсуждение:

— Что если он правда мёртв? Например, обернулся прахом и рассеялся по ветру…

— А если он где-то прячется? Это ведь настоящий кошмар!

— И где же он мог спрятаться? При стольких-то свидетелях?

Оглядевшись, Ши Цинсюань добавил:

— Ваше Высочество, есть один вопрос, который я хотел вам задать ещё в самом начале. А где Наньян и Сюаньчжэнь?

И в самом деле, они уже очень давно не видели ни Фэн Синя, ни Му Цина. Небесные чиновники вновь зашумели:

— Неужели оба, как и генерал Пэй, остались в столице бессмертных, так и не выбравшись из своих дворцов?

— Быть не может… Я ведь ещё наверху видел генерала Наньяна, он покинул свой дворец! К тому же он тогда, кажется, кого-то искал ^[309]...

Единица на резных костях —тревожный знак

Се Лянь прошептал, обращаясь к Хуа Чэну:

— Не знаю, что с Му Цином, а Фэн Синь искал Цзянь Лань и духа нерождённого. Что если…

Что если они не отправились со всеми небожителями, а остались в столице бессмертных, и теперь, после погони на небе и на земле, утонули или сгорели заживо?

Или же, что ещё хуже, оба сейчас находятся в руках Цзюнь У!

К принцу подошёл советник со словами:

— Ваше Высочество, не ищите. Если он здесь, ему нет нужды прятаться. Нас много, однако не наберётся и десятка тех, кого он считал бы достойным противником. Если его здесь нет, существует лишь одно место, куда он мог отправиться. И он надеется, что вы отправитесь за ним.

Се Лянь сразу понял, о чём говорит советник:

— Гора Тунлу?

Советник, кивнув, добавил:

— Полагаю, он напрямую воспользовался Сжатием тысячи ли. Помимо столицы бессмертных, гора Тунлу — его истинные владения, где он черпает силу.

— А? Вы намерены отправиться на гору Тунлу? В столь жуткое место??? — поразился Ши Цинсюань.

— Нам уже приходилось там бывать, — ответил Се Лянь. — Не такое уж оно и жуткое. Возможно, Фэн Синь и Му Цин тоже там.

— Не стоит подходить к делу столь легкомысленно, — возразил советник. — Когда окажетесь на горе Тунлу вновь, вас точно будет ожидать совсем не то, что в прошлый ваш визит на гору. — Помолчав, он добавил: — Я пойду с вами. И лучше всего найти ещё несколько надёжных Богов Войны для подддержки. Только не раненых, раненые станут обузой.

Над этой задачей принцу пришлось поломать голову.

— Найти надёжных Богов Войны? — Если раньше таковые имелись, теперь почти никого не осталось. Кто пал, кто подгорел, кто пропал без вести, кому-то к ноге прицепился ревущий навзрыд ребёнок.

Хуа Чэн вмешался:

— Не нужно искать никаких помощников, все они бесполезны. Достаточно меня одного, я отправлюсь с гэгэ.

— Этого наверняка недостаточно, — вновь возразил советник.

Издалека послышался протестующий голос Пэй Мина:

— Собиратель цветов под кровавым дождём, я бы попросил не говорить «все они бесполезны» столь уверенным тоном!

Ши Цинсюань рассмеялся:

— Генерал Пэй, вас так сильно обожгло, что вы даже в ловле крыс не можете сравниться с Её Превосходительством Повелительницей Дождя, какие могут быть возражения?

Он так давно не виделся с Пэй Мином, а увидевшись после долгой разлуки, стал над ним подшучивать в собственное удовольствие, как и прежде. Пэй Мин же, которого задели за больное, не смог ничего возразить и насупился ещё сильнее. Неожиданно раздался оклик:

— Подождите, ещё есть я, я пойду с вами.

Повернувшись на голос, все увидели, что с ними говорит Му Цин. В какой-то момент он вдруг оказался позади всех. Се Лянь тут же выдохнул с облегчением:

— Му Цин? Когда ты пришёл? И куда только что уходил? Я уж было решил, что ты пропал без вести.

— Я всё время был здесь!

Хуа Чэн, скрестив руки на груди, покосился на него:

— Всё время был здесь, но молчал и бездействовал?

Му Цин спокойно ответил:

— Сказал же, я всё время был здесь. Просто ничего не говорил, и вы меня не видели.

Но ведь только что они несколько раз нуждались в подмоге, однако Му Цина так и не обнаружили, да и когда звали его, он не появлялся. Собственно, поэтому все и решили, что генерал Сюаньчжэнь исчез. Се Лянь даже понадеялся, что Фэн Синь тоже где-то рядом, просто они его не заметили, однако, оглядевшись, обнаружил, что Фэн Синя в самом деле здесь нет. Пришлось согласиться: