Вот только никто из небожителей не мог взять в толк, какие чувства всё-таки питает Цзюнь У к Се Ляню. Разумеется, когда наследный принц Сяньлэ вознёсся в первый раз, Владыка проявлял к нему чрезмерную благосклонность; на второй раз им пришлось сразиться, и Се Лянь был повержен, однако лишь после того, как нанёс Цзюнь У немало ранений; после третьего же вознесения отношения между ними стали ровными, будто они оба позабыли о случившемся в прошлом, а Цзюнь У ко всему прочему выстроил для Се Ляня новый дворец в столице бессмертных. Поэтому небожители никак не могли разгадать эту загадку. И теперь все вокруг навострили слух, чтобы узнать, какой вердикт вынесет тот, кто выше по статусу.

Никто не предполагал, что Се Лянь заговорит, не дожидаясь решения Цзюнь У.

— Сяньлэ берёт на себя смелость обратиться к Владыке с просьбой.

— Говори.

— Прошу Владыку забрать мой статус бессмертного и низвергнуть меня в мир смертных.

Некоторых небожителей эта фраза потрясла, но в то же время заставила восхититься принцем. Разве кто-то мог пожелать низвержения, когда вознесение досталось столь нелёгким путём? С огромным трудом забраться так высоко, чтобы разом сверзиться вниз — одна мысль об этом вызывала страшные муки сожаления. Поэтому никто из них ни за что не посмел бы выдвинуть Цзюнь У просьбу, подобную этой — «прошу, низвергните меня». Однако некоторые небожители не увидели в поступке Се Ляня ничего выдающегося. Ведь уже наделано столько шума, что, возможно, напасть первым, чтобы скрыть отступление — выход гораздо более верный, чем стоять на своём и ни в чём не признаваться. К тому же, Се Ляня ведь уже низвергли дважды, а значит и третий раз для него не станет таким уж кошмаром. Должно быть, он уже привык к подобному.

— Не нужно просить о низвержении, — возразил Лан Цяньцю. — Твоё вознесение — результат собственных усилий. Я требую от тебя лишь одного — поединка.

— Я не хочу с тобой биться, — ответил ему Се Лянь.

— Но почему? Ты ведь раньше уже сражался со мной. Не важно, каков будет итог — жизнь или смерть, покончим с этим раз и навсегда!

Се Лянь бесстрастно ответил:

— Потому. В схватке со мной… тебя ждёт неминуемая смерть.

Разгневанный Наньян против коварного Сюаньчжэня

Эта фраза, сказанная будто мимоходом, потрясла всех настолько, что вокруг послышались удивлённые вздохи. В сознании многих небожителей пронеслось: «Ты — всего лишь мусорное божество, у которого даже магических сил нет. Как тебе хватает наглости говорить величественному Богу Войны восточных земель, Лан Цяньцю, что в битве с тобой его ждёт неминуемая смерть? Не слишком ли самонадеянно?» Ведь фраза прозвучала так, будто принц просил о низвержении в мир смертных, уступая Лан Цяньцю победу, лишь бы не опускаться до драки с ним — поистине невиданное бахвальство. Однако Лан Цяньцю не увидел в его словах хвастовства.

— Я же сказал — не важно, каков будет итог, жизнь или смерть! И я не нуждаюсь в твоих уступках.

Се Лянь не ответил ему, лишь снова обратился к Цзюнь У:

— Владыка, прошу, низвергните меня с Небес.

Ши Цинсюань внезапно вскинул руку и вмешался:

— Постойте! У меня есть возражения!

Цзюнь У позволил:

— Пусть говорит Повелитель Ветров.

Ши Цинсюань произнёс:

— Уважаемые бессмертные коллеги, кажется, решили, что Его Высочество Сяньлэ назвался Фан Синем исключительно с целью свершения мести, после чего утопил в крови правящий дом Юнъань. Но если он хотел отомстить, почему оставил в живых Его Высочество Тайхуа, который являлся наследником Юнъань? Согласно логике, мститель должен был более всего стремиться умертвить именно наследного принца, разве не так?

Данный вопрос пришёл в голову не только ему, но остальные решили, что нет необходимости проявлять инициативу и высказываться вслух. Теперь же, когда Повелитель Ветров затронул эту тему, несколько небожителей согласно закивали. Ши Цинсюань же добавил:

— Пусть я совсем недавно познакомился с Его Высочеством, но всё же своими глазами видел, как он бесстрашно принял на себя удар Эмина, защищая Его Высочество Тайхуа. Цяньцю, если он действительно всей душой ненавидел вашу семью, почему же заслонил тебя от удара, презрев опасность?

Услышав фразу «бесстрашно принял на себя удар Эмина», Фэн Синь и Му Цин внезапно переменились в лице. Послышались шепотки в духе «возможно, его на это толкнула нечистая совесть и чувство вины», которые Повелитель Ветров пресёк следующей фразой:

— Но ведь это тёмное оружие, приносящее несчастья, про́клятый клинок! Поэтому! Я считаю вопрос о причастности Его Высочества открытым!

Пэй Мин съязвил:

— Остаётся позавидовать Его Высочеству, ведь сам Повелитель Ветров поручился за него, произнеся речь в его защиту. А вот наш Сяо Пэй оказался менее удачлив.

Ши Цинсюань парировал:

— Генерал Пэй, не пытайтесь исказить факты. Разве инцидент, в котором замешан Сяо Пэй, похож на данное происшествие? Я своими глазами видел совершённое им преступление и своими ушами слышал, как он признал вину.

— Разве сегодня условия иные? — не уступал Пэй Мин. — Его Высочество Тайхуа был свидетелем преступления и лично слышал, как Его Высочество Сяньлэ признал вину. О каких различиях тут может идти речь?

Ши Цинсюань закипел от гнева и собирался продолжить препираться, но Се Лянь остановил его:

— Ваше Превосходительство, я премного вам благодарен и премного обязан за заботу. Но в этом нет необходимости.

Ши Цинсюань не смог вот так сразу придумать, что возразить Пэй Мину, поэтому лишь ткнул в того пальцем, но сдержал возмущение.

В этот момент наконец вмешался Цзюнь У. Он бесстрастным тоном произнёс:

— Прошу всех успокоиться.

В голосе Цзюнь У не слышалось громких нот, напротив — он прозвучал даже слишком ровно и спокойно, однако каждый небожитель во дворце Шэньу расслышал его чётко и ясно, поэтому немедленно оправился и встал как следует. Когда в главном зале воцарилась тишина, Цзюнь У продолжил:

— Тайхуа, ты, как обычно, ведёшь себя несдержанно. Встречаясь с проблемой, нельзя каждый раз стремительно бросаться в бой. Необходимо хладнокровно выслушать, выяснить все обстоятельства дела, и лишь после принимать решение.

Лан Цяньцю опустил голову, покорно выслушивая нравоучения. Цзюнь У продолжил:

— Если Сяньлэ не желает рассказывать нам всей правды, его просьбы о низвержении напрасны. Для начала он будет взят под стражу и заключён во дворце Сяньлэ без права самовольного отлучения, после чего я лично займусь расследованием обстоятельств дела. А до тех пор вам двоим не следует видеться.

Подобное решение вышло за рамки всеобщих ожиданий. Цзюнь У всё-таки защитил Се Ляня, это посмешище трёх миров, у которого нет ни последователей, ни добродетелей, ни единого огонька благовоний!

Лань Цяньцю, между прочим, — Бог Войны восточных земель. Что если он останется недоволен подобным решением? Тогда эта «сделка» точно принесёт лишь убытки. Но даже если в таких обстоятельствах Цзюнь У решил заступиться за Се Ляня, означает ли это, что принц всё ещё пользуется расположением Владыки?!

Многие небожители, разглядев в случившемся некую подоплёку, в тайне решили впредь никогда не упоминать прозвище «посмешище трёх миров» на публике. Ши Цинсюань с облегчением вздохнул и несколько раз старательно восхвалил великую мудрость Владыки. Лан Цяньцю же с сомнением посмотрел на Се Ляня и сказал:

— Если Владыка желает его допросить, то может делать что угодно, но каким бы ни оказался результат допроса, я всё равно не отступлюсь от своего требования о поединке!

Затем он отвесил Цзюнь У поясной поклон, развернулся и вышел прочь. Цзюнь У взмахнул рукой, несколько Богов Войны немедля взяли Се Ляня под стражу и увели из дворца. Когда они проходили мимо Ши Цинсюаня, Се Лянь тихо обратился к нему:

— Ваше Превосходительство, я правда очень вам благодарен. Но если вы хотите мне помочь, не нужно больше заступаться за меня, я хочу лишь попросить вас о двух вещах.