Как он и думал, демоны заголосили:

— Есть, есть, есть!

С такими криками к принцу протянулись около дюжины пар куриных лап, свиных копыт и щупалец с разнообразными вариантами подарков. Се Ляню никогда не приходилось видеть ничего подобного; окружённый незнакомыми вещами, он подивился в душе. Взяв подвернувшуюся под руку изящную и таинственную бутылочку из зелёного нефрита, он спросил:

— О? Что это?

Демон, поднёсший бутылёк, ответил:

— Приворотное зелье высшего качества! Достаточно нескольких капель, и отравленный гарантированно воспылает неугасимой любовью к отравителю, потеряет весь разум, так что при виде объекта воздыхания будет падать без чувств! Кроме того, снадобье совершенно безопасно для здоровья!

После неловкого молчания Се Лянь с серьёзным видом ответил:

— Благодарю за предложение. Но любовь должна исходить из сердца, как можно управлять ею при помощи снадобья? Лучше вам впредь не прибегать к подобным методам.

Демон в страхе пообещал:

— Да, да, да, больше не стану, не стану. Впрочем, обычно мы и не пользуемся таким, просто даочжан Се спросил, что лучше подарить!

Се Лянь, не зная, плакать или смеяться, подумал: «С чего вы решили, что мне может понадобиться приворотное зелье?» Затем с улыбкой ответил:

— Полагаю, и вашему градоначальнику оно без надобности.

Остальные демоны в несколько рук вытолкали того демона прочь и загалдели:

— Вот именно! Если градоначальник кого-то возжелает, разве ему придётся пользоваться зельями? Вот ведь выдумал!

Се Лянь про себя подумал, что это и впрямь так. К примеру, самому принцу не требовалось никаких снадобий: едва увидев Хуа Чэна, он уже практически терял разум и падал без чувств. Поистине неловко.

Чтобы не позволить смущению вылиться в румянец на лице, принц торопливо взял другую коробочку и, открыв её, поинтересовался:

— А это что такое? Жемчужина? Волшебное лекарство?

Демон, поднёсший коробочку, ответил:

— Это пилюля деторождения!

Се Лянь даже не стал спрашивать, для чего эта пилюля, быстро захлопнул коробочку и беспомощно вздохнул:

— Да что же вы мне тут принесли…

Как можно предлагать в подарок Хуа Чэну нечто настолько непристойное?

В результате, выслушав кучу бредовых идей, Се Лянь понял, что ничего дельного не добьётся. Тогда он велел демонам тайком подготовить празднование дня рождения Князя Демонов, чтобы сделать Хуа Чэну сюрприз, а сам решил как следует поразмыслить над подарком.

Наверное, Се Лянь слишком озаботился организацией дня рождения, потому что на его лице теперь читались тяжкие раздумья. В тот день принц, помогая Хуа Чэну в занятии каллиграфией, как раз погрузился в размышления, но вдруг услышал рядом голос:

— Гэгэ.

Се Лянь наконец пришёл в себя и повернулся к нему:

— Что?

Хуа Чэн, внимательно глядя на него, положил кисть и произнёс:

— Может быть, мне показалось, но гэгэ будто бы чем-то озабочен. Не желаешь поведать Сань Лану, что случилось, чтобы я разделил твои тревоги?

Принц испугался, но тут же сделался серьёзным и предупредил:

— Кисть… опускать нельзя. Не думай отлынивать, возьми снова и продолжай.

Хуа Чэн рассмеялся, взял кисть и со вздохом протянул:

— Ты меня поймал.

Се Лянь посчитал, что ему удалось провести Хуа Чэна, и вздохнул с облегчением. Однако тот написал две строчки и вновь как бы между прочим сказал:

— И всё же гэгэ в последнее время… ведёт себя странно.

Се Лянь вновь испугался, однако его лицо осталось невозмутимым.

— О? И в чём же эта странность?

Окинув принца внимательным взглядом, Хуа Чэн улыбнулся.

— Ты как будто... стал чрезвычайно мне послушен.

Се Лянь тоже с улыбкой сказал:

— Но разве я не всегда таким был?

У принца не получалось ничего придумать, и он решил пойти на риск, поэтому сначала наговорил всякой ерунды, а потом, притворяясь, что на самом деле ему безразлично, добавил:

— Сань Лан, позволь задать тебе вопрос.

— Хм? Какой вопрос?

— Тебя не посещает чувство, что чего-то не хватает или… вроде того?

— Не хватает? Гэгэ, о чём ты говоришь? Тебе чего-то не хватает?

— Ох, нет… я говорю о тебе. Просто спрашиваю…

Бедный Се Лянь не решался задать вопрос напрямую, к примеру «что тебе нравится, чего бы ты хотел», боясь, что Хуа Чэн что-то заподозрит, вот и пришлось идти обходными путями. Но принц не знал, получится ли у него таким образом выспросить нужное, и потому его сердце беспокойно замерло.

— Обо мне? Гэгэ полагает, что мне может чего-то не хватать?

…И то верно. Се Лянь невольно смутился.

— Гэгэ, почему ты спрашиваешь?

Боясь излишних подозрений, Се Лянь решил действовать — с силой толкнул Хуа Чэна в грудь. Тот никогда не защищался от принца, и когда со стуком оказался повален на кушетку, округлил глаза, но всё же не придал этому особого значения, лишь усмехнулся:

— Гэгэ, что это ты делаешь? Так страстно, ты…

Не дожидаясь, пока он договорит, Се Лянь отбросил стыд, накинулся на Хуа Чэна и заткнул ему рот поцелуем. На сей раз Хуа Чэн позабыл о расспросах, обхватил принца руками, перевернулся, оказавшись сверху, и больше не пытался понять, в чём же именно Се Лянь ведёт себя странно.

Раз уж собственными тяжкими раздумьями решить вопрос не удалось, Се Ляню пришлось обратиться к помощи извне. И первым делом он подумал, разумеется, о своих прежних подчинённых.

Трое уселись на корточки в потаённом и безлюдном старом храме, и после воцарившейся неловкой тишины Фэн Синь спросил:

— Чего вы на меня уставились?

Двое других по-прежнему продолжали смотреть на него, ни слова не произнося. Что поделать, из них троих только Фэн Синь когда-то был женат на женщине, и вообще-то должен понимать, как порадовать близкого человека. Но лицо Фэн Синя от их взглядов потемнело.

— Не надо на меня смотреть, бесполезно. Я дарил ей только одну вещь.

Тот самый золотой пояс. Да ещё и пожалованный ему Се Лянем.

Му Цин тоже пребывал в невообразимом потрясении от того, что принц притащил его сюда и задал подобный вопрос. Он повёл себя поистине учтиво уже хотя бы потому, что смог сдержаться и не закатить глаза. Желая лишь поскорее решить проблему, Му Цин сказал:

— Ну вот и славно, пояс — неплохой подарок, давай ты тоже просто подаришь ему пояс.

Се Лянь, уже бессознательно не обращая внимания на его ехидство, посетовал:

— У меня давным-давно не осталось ни одного.

Он заложил их все!

Му Цин ещё более издевательски добавил:

— Сейчас у тебя дела идут отлично, повсюду твои храмы и последователи, покажись кому-нибудь во сне и скажи, что тебе надо. Тебе ли сокрушаться, что не можешь достать хоть один?

— Но тогда не будет смысла! — возразил принц. — Если даже подарки на день рождения приходится принимать как подношения от последователей… Как-то слишком небрежно, не находишь?

Видя, что никакой сарказм Се Ляня не берёт, Му Цин наконец заговорил нормальным тоном:

— Ну почему с тобой столько хлопот? Тогда сделай подарок своими руками.

Се Лянь тут же поддержал:

— Хорошая идея! Но я не умею.

— Не умеешь, так можно научиться.

— Отлично сказано. У кого мне учиться?

Му Цин раздражённо бросил:

— Откуда мне знать? Найди первого попавшегося…

Он осёкся, когда заметил, что на сей раз другие двое, не сговариваясь, перевели взгляды на него.

Через четыре часа, когда Се Лянь проткнул пальцы иглой уже несколько раз и только благодаря бинтам ладони не заливало кровью, он наконец держал в руках нечто продолговатое, неясной формы и назначения.

Му Цин просто не мог на это смотреть.