Место, названное человеком в маске демона, найти оказалось совсем не сложно. Это была горная обитель в нескольких ли к югу от поместья. Будучи уверенным в том, что обычный человек не сравнится с ним по скорости, Се Лянь намеревался прибыть на место быстрее подручного Сань Лана.

Так и вышло — спустя два часа он уже ворвался в горы, избивая горных демонов-шаньсяо и полуночных вестников беды, что попадались на пути, так что округа огласилась демоническими завываниями. Наконец принц добрался до нужной пещеры.

Тварь скромностью не отличалась: ворота в её логово охраняли три-четыре сотни прихвостней, которые, впрочем, для Се Ляня оказались сродни трём-четырём охранникам. И всё же вначале он заподозрил, что враг будет слишком силён, поэтому не решился действовать опрометчиво — терпеливо ждал некоторое время возле горной обители, подслушивая разговоры мелкой нечисти. И убедился, что самой твари в последнее время тоже приходится несладко.

— Да уж, да уж, хозяин с огромным трудом спасся от какого-то вонючего монаха. Перепугался до полусмерти, вернулся раненный, бросил обжитые владения и примчался сюда, наделав в штаны со страху.

— Вот оно как! А я-то думал, почему он вдруг велел всем явиться сюда. Значит, боится расплаты от того монаха!

— Бояться-то и нечего! Хозяин успел укусить его пару раз, и теперь, если даже тот очнётся, наверняка и север отыскать не сможет.

— Да как же не бояться? Всё-таки хозяин — прославленный оборотень, проживший несколько сотен лет. А монах, говорят, выпрыгнул неизвестно откуда и всего двумя ударами так отделал хозяина, что у того нос съехал набок да глаза скосились. Но сам монах, кажись, был ранен, и лишь поэтому хозяин изловчился и укусил его. Иначе, боюсь, мы бы больше его не увидели.

— Мамочки! И откуда взялся этот грубиян?! Такой сильный!

Здесь Се Лянь решил, что услышал достаточно, и неторопливо вышел из укрытия, затем вежливо поприветствовал:

— Здравствуйте.

Мелкие демоны в потрясении подскочили:

— Кто таков?!

— Откуда взялось это белое личико?

Се Лянь мягко улыбнулся, но времени на объяснения у него не было, пришлось сразу прорываться в пещеру с боем. Одним движением он поймал сразу несколько демонов, ещё взмах — и они уже летят за несколько десятков чжанов. Даже без применения магической силы он так напугал мелких тварей, что те заголосили:

— Что это ещё за белое личико?! Выглядит вежливым, а кулаками машет совсем невежливо!!!

Словно вырывая сорняки с корнем, Се Лянь беспрепятственно проник в пещеру и уже приготовился к сражению с прославленным оборотнем, но, к своему удивлению, обнаружил его в человеческом облике катающимся по земле. Тот держался за живот и громко причитал от боли.

Сперва принц решил, что тот притворяется, но поведение твари не походило на спектакль. У оборотня сильно надулся живот, словно он проглотил что-то очень страшное. Се Лянь присел на корточки и спросил:

— Что с тобой?

Должно быть, от боли у твари помутился рассудок, ведь едва увидев принца, он громко заверещал:

— Ты как раз вовремя! Тебя! Я есть не буду! Я не осмелюсь! Больше никогда не осмелюсь! Я сейчас же верну тебе всё, что сожрал! Оно не переваривается, не переваривается, ай!

— Ты, наверное, обознался? Ты ничего у меня не съедал, что ты собираешься мне вернуть?

Но оборотень всё катался по земле, не собираясь отвечать на вопрос. Се Лянь не понимал, что происходит. Тогда он неглядя нарисовал талисман, решив для начала забрать тварь с собой. Но вот какое удивительное дело… стоило талисману коснуться оборотня, как тот обернулся кругленьким неваляшкой с животом в два раза шире, чем у обычных неваляшек, что выглядело весьма комично.

Се Лянь и посмеялся, и подивился, посмотрев на свой талисман. Почему оборотень превратился в игрушку? Неужели принц ошибся в рисунке?

Впрочем, не такая уж это большая проблема. «Сражение» оказалось проще простого, и когда Се Лянь вышел из гор, небо уже просветлело. Он спрятал неваляшку в рукав и направился обратно в город.

Се Лянь пребывал в прекрасном настроении, ведь ему всё же удалось что-то сделать для Сань Лана. Он уже начал размышлять, как немного погодя покажет Сань Лану пойманную тварь. В мыслях принц наставлял сам себя, что если Сань Лан удивится, следует вести себя сдержанно, не показывать радости. Проведя ночь на бегу, он ощутил усталость в ногах, и потому отыскал первую попавшуюся придорожную лавку и попросил бесплатного чая.

Принц пил чай, пил, пил, и вдруг услышал, как за спиной его позвали:

— Се Лянь!

Он тут же поставил пиалу.

Кто же настолько преисполнился храбрости, что решился прямо посреди улицы называть его по имени? Следует заметить, что даже члены императорского рода редко позволяли себе подобную неучтивость. Любому сперва надлежало назвать его «Ваше Высочество», непременно с почтением и священным трепетом.

Обернувшись, принц обнаружил, что это обыкновенный горожанин, который широким шагом подошёл, неся большой деревянный ящик, и прокричал:

— Постой! Постой же! Ты Се Ляня забыл! Его тоже возьми!

Так значит, называли не принца, а человека с такой же фамилией и именем. Но это ещё сильнее удивило Се Ляня. Он вовсе не придавал значения всяческим правилам вроде «избегания имени» ^[324], и всё же ему показалось странным, что кто-то осмелился взять в точности такое же имя, как у него.

Впрочем, вскоре принц узнал, что «Се Лянь», о котором говорит горожанин, — это вовсе не человек.

Недалеко от Се Ляня сидел здоровяк, к которому и подошёл горожанин с ящиком. Он сел рядом, похлопал по ящику и сказал:

— Я принёс Се Ляня. Не забудь сегодня поставить его рядом с тем, кому поклоняются в твоём доме! И не вздумай не поверить в дурную примету, ведь если этим двоим не поклоняться вместе, уж точно навлечёшь на себя большую неудачу!

— А то как же! Я, конечно, разумею…

Се Лянь просто не смог стерпеть и заговорил:

— Простите…

Двое мужчин разом повернулись к нему.

— Извините что позволил себе вмешаться в ваш разговор. Поведайте мне, что у вас в ящике?

— Я разве не сказал? Внутри Се Лянь!

Принц не понял:

— Но… разве Се Лянь — это не Его Высочество наследный принц?

Мужчинам, похоже, вопрос показался смешным.

— Никто и не говорит, что он не наследный принц! Он и есть. Гляди! — с такими словами они открыли ящик.

Се Лянь округлил глаза. В деревянном ящике оказалась маленькая ниша для божественной статуи, а в ней — изваяние божества, покрытое пылью, которое изображало монаха в белых одеждах и доули за спиной.

Се Лянь такого не знал.

Он совершенно не понимал, что происходит.

— Хотите сказать, что эта божественная статуэтка — и есть наследный принц Сяньлэ, Се Лянь?

— Кто же ещё?

Остальные посетители тоже постепенно окружили их. Половина смотрела на чудака в лице Се Ляня:

— Вы, молодой человек, такой странный, а ещё с виду монах! Почему же не знаете даже таких простых вещей?

Половина уставилась на «божественную статую»:

— Ого! А мусорное божество вырезано неплохо! Достаточно несчастное.

— Ага, так и веет невезением, с первого взгляда ясно, что это облик неудачника!

— Прекрасно, прекрасно! Чем хуже он выглядит сейчас, тем лучше будет смотреться, когда тот, второй, поможет ему снять ореол невезения. Постоят вместе дней восемь, не больше, и эффект не заставит себя ждать.

Се Лянь растерянно переспросил:

— Мусорное божество? Почему теперь он стал мусорным божеством???

— Этот даочжан и впрямь какой-то странный! Се Лянь ведь всегда занимался сбором всяческой рухляди!

Принц был не из тех, кого легко вывести из себя, но сейчас он начал понемногу раздражаться. Любой, услышав, что кто-то назвал его сборщиком мусора, был бы не слишком рад. Принц немедля вскочил и мрачно произнёс: