— Господа, императорский род Сяньлэ чем-то вас обидел? А даже если так, подобные оскорбления наследного принца всё же не очень соответствуют церемониалу, не находите?

Люди переглянулись и рассмеялись над ним:

— Что ты болтаешь? Какому ещё церемониалу? Государство Сяньлэ пало уж больше восьми сотен лет назад!

Спустя два часа Се Лянь брёл по улице, всё ещё находясь словно в тумане.

Кошмар. Всё, что он только что узнал, — сущий кошмар для него.

«Как государство Сяньлэ могло пасть? Но ведь мои отец и матушка до сих пор прекрасно жили на свете! Кроме того, как я мог способствовать этому? Я проиграл войну? Я уничтожил своё государство? Да ещё был дважды низвергнут с Небес? Я стал сборщиком рухляди?»

Он раз за разом спрашивал себя, затем раз за разом отвечал: невозможно. Невозможно. Невозможно!

Он пытался себя убедить: «Это всё нереально, наверняка какой-то закулисный злодей строит против меня козни».

Но обстановка вокруг косвенно указывала на обратное. Странный говор людей, странные одеяния и причёски, странная архитектура, ещё странные Фэн Синь и Му Цин — всё говорило принцу, что это не кошмарный сон и не какая-то иллюзия. Ни одна тёмная тварь не способна создать столь масштабную и реалистичную иллюзию.

В самом деле уже прошло восемьсот лет.

Но как могло пройти восемьсот лет?

И как он через восемьсот лет мог сделаться таким?

Государство Сяньлэ пало; его царственные родители мертвы; Фэн Синь и Му Цин вознеслись. А он стал сборщиком рухляди.

Как такое могло случиться?

Этого не может быть. Не должно быть!

Се Лянь шёл всё быстрее, пока наконец не побежал, словно за его спиной наползала бескрайняя тьма, готовая вот-вот его поглотить. Неожиданно мелькнула красная тень, и высокая фигура преградила ему путь.

— Даочжан, куда ты запропастился? Заставил же ты меня поискать тебя.

Это был Сань Лан. Он по-прежнему улыбался и уже хотел подойти, чтобы взять Се Ляня за руку, но тот, едва взглянув на него, содрогнулся в ужасе, выкрикнул:

— Не подходи!!! — и сразу осёкся.

Сань Лан застыл на месте и с неизменным выражением лица спросил:

— В чём дело?

Крепко сжав кулаки, Се Лянь сурово задал вопрос:

— Кто ты, в конце концов, такой? Что тебе надо?

— Я думал, вчера мы отлично пообщались и больше не вернёмся к этим пустяковым вопросам.

— Ты обманул меня.

Помолчав, Сань Лан произнёс:

— Ты всё знаешь?

— Я всё знаю. Уже…

Прошло восемьсот лет.

Раньше Се Лянь заподозрил бы неладное гораздо быстрее, но этот человек всё время намеренно обманывал его и так запутал, что принц совершенно потерялся. А иначе как могло случиться, что правда раскрылась только спустя целый день?

Сань Лан шагнул к нему.

— Ваше Высочество.

Но Се Лянь отступил на несколько шагов и выкрикнул:

— Не подходи!!! Приблизишься, и я тебя побью!

И в его голосе, и в теле ощущалась дрожь. Се Лянь был охвачен истинным страхом.

Он боялся не какой-то тёмной твари и не этого то ли святого, то ли подлого мужчины перед собой. А целого незнакомого мира. В этом мире у него не было ни гордого великолепия, ни верных подчинённых, ни родителей, которые так любили его, ни собственного государства, ни последователей, преклоняющихся перед ним. Этого нет, того нет, ничегошеньки у него нет!

Но Сань Лан всё-таки сделал к нему ещё шаг.

— Не бойся, Ваше Высочество.

От этой фразы Се Лянь переменился в лице. Он вдруг вспомнил мужчину из обрывков воспоминаний, который шептал ему на ухо «не бойся, Ваше Высочество».

И как он не заметил? Ведь и голос, и интонация были совершенно одинаковые!

Се Лянь затрясся от гнева.

— Это был ты… Это и правда был ты…

Только подумав, что этот человек его одурачил, а он сам проникся к нему благодарностью и симпатией, то и дело называя его «гэгэ»… Се Лянь не смог вынести гнева, накатившего волной. С криком:

— Ты обманщик! — принц нанёс удар.

И удар пришёлся прямо в грудь Сань Лана. Се Лянь хотел нанести ещё один, но вдруг заметил, что совершенно не может пошевелиться.

Его собственное тело не желало повиноваться!

Се Лянь не понимал, в чём дело, а Сань Лан схватил его за руку. Вздрогнув от испуга, принц по фразе выдавил:

— Не тронь меня! Ты, обманщик, соглал мне. Я больше тебе не поверю. Ты…

Но Сань Лан настойчиво произнёс:

— Ваше Высочество, верь мне.

— Я не верю!!! — в ярости выкрикнул Се Лянь. — Я!..

Но… так же, как прерванная атака, последнее «не верю» никак не хотело вылетать из его рта.

Забота и боль в глазах мужчины перед принцем были самыми настоящими. Кто угодно при виде такого взгляда не усомнился бы в его искренности.

Словно желая оградить Се Ляня от незнакомого пугающего мира, Сань Лан наконец заключил его в объятия, прижал к груди и, осторожно целуя его волосы, нежно проговорил:

— Не бойся, Ваше Высочество. Всё уже в прошлом. Ваше Высочество. Ты всё преодолел.

Прошло много времени, прежде чем тело Се Ляня расслабилось. Теперь он мог как следует всё обдумать, отбросив смущение. Ведь в осколках воспоминаний голос, которым его звал этот человек, всегда был в высшей степени мягким и нежным, без тени принуждения.

Что до него самого… Он действительно молил о пощаде и всхлипывал, но теперь отчётливо расслышал, что всё это совершенно не походило на отказ. Просто раньше принц никак не хотел посмотреть правде в глаза, потому и не замечал этого. Се Лянь наконец понял, почему ему с первого взгляда неудержимо хотелось довериться этому человеку. Должно быть, восемьсот лет спустя их отношения с Сань Ланом… были не так просты.

Окончательно прекратив сопротивление, принц позволил своему телу следовать за сердцем, зарылся лицом в грудь Сань Лана и едва слышно произнёс:

— Мы…

— Гм, — ответил Сань Лан.

Спустя долгое молчание Се Лянь пробормотал:

— Почему… я вдруг забыл всё, что случилось за восемьсот лет?

— Это моя вина. Позавчера ты среди ночи неожиданно получил молитву и в спешке убежал её исполнять. Я не восстановил тебе магические силы и не успел предупредить, что если та тварь тебя укусит, то поглотит твои воспоминания.

— Выходит, это не твоя вина, а моя неосторожность.

— Ваше Высочество никогда ни в чём не будет виноват.

Се Лянь выдавил улыбку и вновь расстроенно сказал:

— Но, Сань Лан, как я мог… уничтожить государство Сяньлэ?

Ведь он же так любил свой народ, так дорожил им, все его великие устремления были направлены на то, чтобы государство Сяньлэ процветало тысячу лет.

Сань Лан обнял его крепче и уверенно ответил:

— Это не твоя вина.

Се Лянь опять пробормотал:

— Как я мог быть таким неудачником? Как я мог стать таким?

Кто же в самом начале своего пути не желает совершить грандиозный подвиг, от которого содрогнутся Небо и Земля, слава о котором останется в веках? Но даже из миллиона вряд ли найдётся хоть один, способный по-настоящему достичь желаемого. Вот только Се Лянь никогда не сомневался, что как раз он и являлся тем самым, одним из миллиона.

Наверное, это и есть причина, по которой Сань Лан не давал ему понять, что уже прошло восемьсот лет.

— Ты не неудачник.

— Но у меня больше нет последователей, — покачал головой принц.

— Есть.

От одного воспоминания Се Ляню становилось больно на душе.

— Я — мусорное божество, я просто собираю всякую рухлядь, никто не считает себя моим последователем, никто не смотрит на меня как на божество! Кто станет почитать бога, собирающего мусор?

Это совсем не то, о чём он мечтал!

— Я ведь уже сказал тебе, — возразил Сань Лан, — у тебя есть один последователь.

Се Лянь поднял на него глаза, Сань Лан улыбнулся:

— Ваше Высочество, я говорил, что ты очень скоро сможешь встретиться с Хуа Чэном. Сейчас ты видишь его перед собой.