— Гэгэ, позволь мне.

Се Лянь, разумеется, согласился:

— Хорошо.

Хуа Чэн, приблизившись к советнику, взял того под руку, словно человека преклонных лет, и произнёс:

— Прошу, почтеннейший, следуйте со мной. Не забывайте смотреть под ноги.

Обернувшись и увидев рядом не Се Ляня, советник нахмурился:

— А? Почему именно ты?

Се Лянь, не зная, как быть, тихо кашлянул и пояснил:

— Сань Лан искренне попросил перенести вас через ров, и я позволил ему взять на себя этот труд.

— Что за беспричинная любезность?

Хуа Чэн же, улыбаясь во весь рот, ответил:

— Я или гэгэ, разницы ведь нет никакой. К тому же, я вас очень уважаю, и разумеется, не против оказать вам услугу, ведь мне это совсем не трудно.

Помолчав, советник сказал:

— Если в самом деле меня уважаешь, убери эту улыбку с лица. Уж чересчур фальшивая.

Хуа Чэн сразу перестал улыбаться, только согласно хмыкнул, без лишних слов подхватил советника, шух-шух-шух — и переместился на противоположный берег.

Он передвигался поразительно быстро, так что советник ещё ничего не успел понять, как оказался возле Му Цина, и потому потрясённо застыл. Ну а пустые сосуды, которых касался сапог Хуа Чэна, даже не заметили, что на них наступили, — посмотрели вверх, но, ничего не увидев, лишь озадаченно почесали затылки и продолжили плыть в потоке лавы. Наконец придя в себя, советник, бросив взгляд на Хуа Чэна, дал такую оценку:

— Недурно.

Се Лянь же подумал: «Вы слишком строги, разве можно подобное мастерство оценить лишь словом “недурно”?» Принц покачал головой и выкрикнул:

— Я тоже направляюсь к вам!

Хуа Чэн развернулся.

— Гэгэ, оставайся на месте, я вернусь за тобой.

Но действия Се Ляня оказались быстрее слов. Принц уже находился в полёте, и вот, наступив на живот одному пустому сосуду, плывущему кверху лицом, успел почувствовать, как твёрдое тело под ним слегка просело. Но тут же вновь взмыл в воздух, коснувшись носком сапога макушки следующего пустого сосуда.

Так, наступив пять-шесть раз, принц оказался на середине пылающего рва. Но к его неожиданности, когда Се Лянь вновь собрался взлететь, его потянуло вниз, и он едва не потерял равновесие!

Благодаря молниеносной реакции Се Ляню удалось устоять, а посмотрев вниз, он увидел у себя под ногами пустой сосуд, который схватил принца за сапог!

В мыслях Се Ляня пронеслось: «Вот беда, снова она!»

Снова его дрянная удача. Остальные пересекли ров без каких-либо происшествий, и только принц, как назло, столкнулся с вредным пустым сосудом, который вцепился ему в лодыжку!

Пустые сосуды всплывали на поверхность лавовой реки потому, что были полыми внутри, но не выдерживали слишком большого веса. От исходящего снизу жара Се Лянь покрылся потом, а угол его рукава даже загорелся.

Если так пойдёт дальше, он либо вместе со своим «островком» погрузится в лаву, либо пламя охватит его целиком!

В момент смертельной опасности Се Лянь проявил находчивость: Жое, вылетев с его руки, притянула ближе другой пустой сосуд, плывущий в трёх чжанах от принца. Поставив ногу на спину этого сосуда, Се Лянь перенёс на него половину своего веса, таким образом увеличив плавучесть обоих сосудов и гарантировав, что они потонут не сразу. Поскольку положение не терпело промедления, Се Ляню всё же пришлось вынуть Фансинь и отрубить схватившую его за сапог руку. Только принц наконец собрался взлететь, как рядом с ним оказался красный силуэт.

— Сань Лан? Всё уже в порядке, тебе не следовало приходить на помощь.

Хуа Чэн ещё издалека нанёс удар, которым вдребезги разбил пустой сосуд, схвативший Се Ляня, и теперь ответил:

— Доберёмся до берега, об остальном потом.

Они вместе оказались на берегу, и Се Лянь, хлопками потушив загоревшийся рукав, произнёс:

— Прости, что заставил тебя волноваться.

— Это моя вина. Прежде чем перебраться на этот берег, я должен был сказать тебе, чтобы ты меня подождал. Я бы вернулся за тобой.

— Ладно, ладно, хватит! — вмешался советник. — Его Высочество не настолько хрупкий, справился бы и без тебя, зачем за ним возвращаться? Идёмте! Сюда.

Перебравшись через ров, они прошли ещё немного и добрались до императорского дворца Уюна. Половина здания оказалась погребена под землёй, поэтому им пришлось идти по склону, ведущему глубоко вниз.

Стоило покинуть поверхность земли, и горячий воздух вокруг постепенно остыл. Подземный дворец пустовал, и даже самый тихий звук отзывался в нём гулким эхом.

Они зажгли Пламя-на-ладони, чтобы осветить окружение. Дворец долгое время оставался запечатанным, но по-прежнему мог назваться роскошным. В свете пламени заблестели золотые узоры, стали видны расписные колонны и резные балки. Вот только здесь не было ни души, в воздухе чувствовалось дыхание смерти, словно в огромном древнем склепе.

— Его Высочество вырос в этом дворце, — поведал советник.

— Он в самом деле направился сюда? — спросил Му Цин.

— А ты как думаешь? Здесь его магические силы достигают пика. Всем сохранять бдительность.

Неожиданно Се Лянь кое-что заметил.

Серебристый глаз на рукояти Эмина, что висел на поясе Хуа Чэна, принялся бешено вращаться, необычайно взволнованный.

Хуа Чэн, однако, остался холодно сосредоточенным, не обращая на саблю никакого внимания. Се Лянь не удержался и погладил Эмина, и тот наконец немного успокоился. Хуа Чэн же, опустив взгляд и увидев руку принца на рукояти сабли, мягко улыбнулся и словно собирался что-то сказать, но тут из тёмного угла дворца вдруг послышалось хихиканье.

Голос принадлежал мужчине средних лет, в нём звучали хитрость и коварство, будто он не замышлял ничего хорошего. У Се Ляня вмиг по спине пробежали мурашки. Кроме того, ему уже приходилось слышать этот смех.

Так смеялся дух нерождённого!

Му Цин выкрикнул:

— Вон там!

С его ладони сорвался сгусток пламени, озаривший пространство над ними, где высоко под крышей дворца словно геккон прилипла к стене бледная тварь — это и был дух нерождённого!

Длинным алым языком тварь облизывала собственную спину, будто сама себя щекотала. Увидев летящий в него сгусток пламени, дух хихикнул и выплюнул в Му Цина что-то бесформенное, похожее на переваренную пищу. Му Цин с отвращением увернулся, а советник, посмотрев на выплюнутое месиво, затем на существо над ними, с трудом принимая реальность, спросил:

— Это действительно сын того негодника, Фэн Синя???

Се Лянь второпях позвал:

— Постой! Цоцо! Тебя ведь зовут Цоцо?

Услышав своё имя, дух застыл и оглянулся на принца.

— Цоцо, — продолжил Се Лянь, — мы пришли найти… найти… твоего отца. Ты знаешь, где он?

Только услышав «твоего отца», дух мрачно усмехнулся и, пользуясь всеми четырьмя конечностями, куда-то уполз. Се Лянь выкрикнул:

— Цоцо? Скорее, за ним!

Остальные зажгли Пламя-на-ладони ярче, чтобы найти беглеца. Му Цин вдруг воскликнул:

— Сюда!

— Куда? — переспросил Се Лянь.

— Я видел, как он побежал туда.

Му Цин указал на длинный, узкий и тёмный коридор, ведущий в сторону. Даже не зная, куда он ведёт, нетрудно догадаться, что на другом конце нет ничего хорошего.

Хуа Чэн вдруг спросил:

— Ты правда видел, как он туда побежал?

Му Цин, должно быть, почувствовал, что его заподозрили во лжи, поэтому несколько раздражённо ответил:

— Какой мне смысл вас обманывать?

Хуа Чэн лишь хохотнул в ответ, без тени эмоций, но всё же не слишком дружелюбно.

— Нашли время ссориться, — вмешался советник. — Не стоит проходить мимо подозрительных мест, не помешает осмотреться.

Коридор оказался довольно узким. Когда-то, вероятно, он был намного шире, но потом, словно от давления с двух сторон, превратился в проход, по которому можно идти только поодиночке. Му Цин, будто охваченный негодованием из-за прозвучавшего в голосе Хуа Чэна подозрения, пошёл первым. Хуа Чэн, разумеется, вознамерился войти следующим, но принц заметил, что глаз Эмина на его поясе вновь бешено вращается, и в его душе что-то дрогнуло — Се Лянь потянул Хуа Чэна к себе за спину.