В процессе повествования на лице советника вдруг мелькнула невольная улыбка. И Се Ляню показалось, что когда его наставник называет героя этой истории «Его Высочество», он говорит не о «Цзюнь У» и не о «Безликом Бае», а лишь о молодом наследнике государства, существовавшего две тысячи лет назад.

Принц произнёс:

— Когда-то вы, кажется, рассказывали мне что-то подобное.

— Правда? Я уже стар и многого не помню.

— Да. Только вы сказали, что он не вознёсся. А умер.

— Наверное, это потому, что я желал бы, чтобы он не вознёсся.

— Из-за извержения вулкана на горе Тунлу?

Советник ушёл от ответа:

— Его Высочество обладал неимоверной силой. — И продолжил свой рассказ: — Увидев вещий сон, предрёкший Уюну гибель в море огня, он начал искать способ спасти свой народ. Теперешний я ни за что не позволил бы ему этого сделать. Но тогда никто из нас не представлял, чем это обернётся. Нам всем казалось, что в спасении тех, кто вот-вот погибнет, нет ничего дурного. Но всё оказалось не так просто. Остановить извержение вулкана не представлялось возможным, и чтобы не допустить смертей, нужно было куда-то всех переселить. Однако природное бедствие затрагивало слишком большую территорию, дело не ограничивалось одним-двумя городами. Для аристократии и простого люда наилучшим способом виделось пойти войной на другое государство и занять новые земли. Иначе соседи не согласились бы так просто принять у себя огромное количество переселенцев. Но Его Высочество посчитал это неверным решением. Война — это неизбежное кровопролитие, а стоит пролиться крови, и люди сходят с ума, становятся жестокими, перестают быть людьми. И всё же государство Уюн отправило завоевателей в поход. Там, куда приходило войско, не оставалось даже пластинки доспехов, лишь безжизненные земли — противник терпел сокрушительное поражение. К тому же, поскольку перед генералами Уюна стояла цель «освободить место» для будущих переселенцев, они отдали приказ убивать простой народ, и чем больше, тем лучше. Кровь текла рекой, трупы высились горой. Его Высочество, узнав об этом, страшно разгневался. И как вы могли увидеть на фреске, он спустился с Небес прямо на поле боя и наказал воинов Уюна.

Се Лянь подумал, что такое можно сказать и о молодом Цзюнь У, и о молодом Безликом Бае, и принцу стало немного не по себе. Советник продолжал:

— Однако разгневался не только он. Аристократия Уюна и часть простого люда тоже весьма разозлились. Многие приходили в его храмы и вопрошали: «Мы ведь всего лишь хотим выжить, поэтому нам нужно больше территорий. Нам пришлось от безысходности вторгнуться в чужие земли, неужели мы в чём-то неправы?» Последствия вышли за рамки наших ожиданий, и положение усугублялось. Появились те, кто призывал опрокинуть его статуи, сжечь его храмы… Но Его Высочество сумел их урезонить. Он объявил, что если кто-то вторгнется на территорию Уюна, он клянётся жизнью защищать своё государство, не позволит врагу и шагу ступить на их земли. Но при этом они сами ни в коем случает не должны нарушать чужие границы. Он убедил всех отказаться от войн и дождаться, когда он построит… свой Небесный мост. — Советник медленно произнёс: — Раз в мире смертных нет больше места, нужно отправить людей на Небеса, переждать беду. Этот было просто невозможно представить, но мы вчетвером слепо верили в Его Высочество и ни на миг не усомнились, что ему удастся это совершить. Надо сказать, что бы он ни задумал, мы бы всеми силами поддержали его. Разумеется, остальные небесные чиновники так не думали, весь пантеон протестовал, но Его Высочество сумел урезонить и их. Ему пришлось одновременно держать на своих плечах три тяжких груза: непонимание и обвинения со стороны народа и аристократии Уюна, бесконечные гневные заявления целого пантеона богов, а также строительство Небесного моста.

Тут Хуа Чэн прыснул со смеху:

— Боги лишь протестовали? Боюсь, они этим не ограничились.

Советник неторопливо кивнул:

— Если бы они только протестовали, об этом не стоило бы упоминать. Но…

Се Лянь уже смутно догадался, что произошло, и всё же переспросил:

— Но?..

— Для постройки моста требовалось огромное количество времени и сил, Его Высочество не мог отвлечься ни на миг. Он почти не появлялся в других местах, не занимался другими делами и больше не прислушивался к молитвам своих последователей. Он мог делать только одно дело. Но божество, которое занимается лишь одним делом, не способно удержать последователей. В первый день постройки моста люди возблагодарили его, помнили о нём. На второй, третий, четвёртый день ничего не менялось. Через месяц-другой они по-прежнему помнили и возносили ему благодарности. Но со временем… так больше не могло продолжаться. Извержение вулкана ещё не произошло, а Его Высочество, кроме как молчаливого накопления магических сил, больше ничего не делал. И люди неминуемо решили, что он уже не столь силён, как раньше. И даже говорили, что он не столь старателен. Тогда случилось то, чего нельзя было избежать. Им понадобилось новое божество для поклонения. В государстве Уюн проживало огромное количество людей, владеющих несметными богатствами. И сила их веры тоже была безгранична. Это несложно понять по мощи, которой тогда обладал Его Высочество. Многие небесные чиновники давно положили глаз на эти земли и последователей, поэтому…

Се Лянь всё понял.

— Поэтому… — принц продолжил мысль советника, — воспользовавшись недовольством последователей и случаем, когда Его Высочество снизошёл на поле битвы и отозвал войско Уюна, небесные чиновники выбрали момент и переманили людей на свою сторону, тем самым поделив между собой его последователей и источник магической силы… верно?

— Его Высочество прекрасно знал о происходящем, вот только… не ведал, что с этим делать.

Се Лянь едва заметно склонил голову и произнёс:

— Он ведь был божеством и, конечно, не мог просто сказать своим последователям: «Я запрещаю вам поклоняться другому богу, кроме меня». Боюсь, он и в душе считал подобные требования ниже своего достоинства.

— Вы, разумеется, его понимаете.

— Но, как назло, — добавил Се Лянь, — именно в такой момент он не мог терять последователей и магические силы, ведь это сказалось бы на строительстве Небесного моста.

— Именно. Поэтому ему пришлось с помощью нас четверых объяснить людям, каковы могут быть последствия.

— И как это подействовало? — спросил принц.

— Никак? — предположил Хуа Чэн.

— Никак, — подтвердил советник. — По крайней мере, не так, как мы ожидали. Часть людей запереживала, что строительство Небесного моста сорвётся, и вернулась в своей вере к Его Высочеству. Но очень многие, напротив, сочли подобные заявления признаком деспотизма. Тем не менее, нельзя обвинять его последователей, что они, не получая ответа на свои молитвы, начинали поклоняться божествам, которые могли исполнить их желания. Все люди свободны выбирать, в кого им верить, — это непреложная истина и естественный порядок вещей. Дело не в том, что он не хотел исполнять людские молитвы, просто в действительности…

Се Лянь вздохнул и тихо добавил:

— При всём желании не имел такой возможности.

Советник продолжал:

— Узнав об этом, Его Высочество велел нам прекратить проповеди. Сказал, раз хотят, пусть уходят, ведь если заставить людей остаться, их вера перестанет быть искренней. И он был прав: как бы мы ни старались, в душе люди уже потеряли веру. А если вернуть их насильно, им уже не хватит искренности, сила веры не будет такой, как раньше, обернётся лишь притворством напоказ.

— Он не мог гневаться на своих последователей, но при этом не желал просить помощи у других небесных чиновников, — произнёс Се Лянь.

— Даже если бы попросил, другие божества не стали бы помогать. Желай они помочь, не протестовали бы с самого начала и не переманили бы его последователей на свою сторону. Его Высочество становился всё молчаливее. Он строил Небесный мост только своими силами, держал его на своих плечах. Мы каждый день видели его, видели, как ему тяжело, хоть он никогда не жаловался нам. И эту тяжесть ему приходилось выносить в одиночку, ведь как бы мы ни желали помочь, не смогли бы разделить с ним даже малую часть этой ноши. Наконец, спустя три года тяжких стараний, настал момент извержения вулкана. Стоило вести распространиться, и люди, обгоняя друг друга, ринулись на мост. И мы вчетвером, ведя по мосту невообразимо огромную толпу, страшно переживали о Его Высочестве, который должен был выдерживать такую тяжесть, — советник вздохнул. — Раньше нам и в голову не приходило волноваться, что у него что-то не получится. Но тогда беспокойство захватило нас. Вначале мост стоял довольно прочно. Но людей на него всходило всё больше, и со временем руки Его Высочества задрожали, а лицо побледнело. Этого не видел никто, кроме нас. Я понял, что дело плохо, и попросил людей подождать, дать Его Высочеству немного времени, не бежать на мост всем скопом. Стоит ему отдышаться немного, и он непременно спасёт всех. Но вулкан вот-вот должен был взорваться, над людьми нависла угроза смерти, и никто не хотел ждать. Словно умалишённые, люди ринулись на мост, давя насмерть случайно подвернувшихся под ноги. Мы не могли их сдержать! В результате случилось то, чего мы боялись больше всего. Из-за постоянного оттока последователей за прошедшие три года магические силы Его Высочества давно ослабели. И когда несколько десятков тысяч человек собрались на мосту, празднуя спасение и радостно направляясь к Небесным чертогам… мост рухнул.