В его речах слышалось желание посеять раздор, и остальные наперебой поддерживали. Инь Юй вмиг помрачнел, пальцы крепче сжали кисть. Се Лянь невольно подумал — дело плохо.

Даже людей с обычной выдержкой было очень легко поймать на этот крючок, а несдержанного человека и подавно — и крючка не требовалось, он сам запрыгнет в сети. Если уж ткнуть его крючком, он и вовсе лопнет!

Однако вопреки ожиданиям, Инь Юй после недолгих раздумий положил кисть, сдвинул брови и серьёзным тоном ответил:

— Собратья мои, я считаю, что ваши речи неверны. — Пока ученики остолбенели, Инь Юй продолжил: — Скажу без прикрас: не важно, какой путь вы избрали, но если на нём природа одарила вас талантом, вы действительно можете считаться особенными. А он, мало того что одарён, ещё и готов эту одарённость развивать. Если вы и впрямь думаете, что мастер относится к нему предвзято, давайте приложим усилия, чтобы его догнать и перегнать, тогда для нас нараспашку откроются и тренировочные залы, и хранилища лучших снадобий. Раз вы нашли время, чтобы злиться, не лучше ли потратить его на усердные тренировки? Я прав?

Остальные тут же устыдились, потеряв интерес к спору, но всё же сказали:

— Шисюн, ты поистине великодушен. Не будем препираться с негодником.

— Да я только на своей злости оставлю его за сто восемь тысяч ли позади!

Цзянь Юй же возразил:

— Эх, Инь Юй. Сегодня ты за него заступаешься, но берегись, как бы впоследствии он не довёл тебя до тошноты!

В общем, для обеих сторон разговор завершился на неприятной ноте. Проводив соучеников, Инь Юй затворил за ними дверь и собирался закрыть окно, как вдруг увидел человека, который уселся на корточки прямо на окне. Он едва не подпрыгнул от испуга.

— Кто это?!

Цюань Ичжэнь, повесив голову, сидел на переплёте. Инь Юй разглядел незваного гостя и спросил:

— Когда ты здесь оказался? — Он потянул парня в комнату, но тот не поддался. — Ичжэнь! Если хочешь посидеть, посиди в другом месте, я закрою окно.

— Шисюн, я всех раздражаю, да? — неожиданно спросил Цюань Ичжэнь.

Инь Юй неловко улыбнулся:

— Ты всё слышал?

Цюань Ичжэнь кивнул. Инь Юй с выражением лица «ну что тут сказать», кончиком пальца потёр переносицу.

— Ну… не всё… так… плохо…

Любой нормальный человек услышал бы, с какой натугой сказаны эти слова, но Цюань Ичжэнь, похоже, воспринял только прямой смысл фразы и бросил короткое «О».

Инь Юй, видя, что тот принял его утешения за чистую монету, усмехнулся и добавил:

— Сказать по правде, тебе не стоит обращать на это внимания. Ты ни в чём не виноват, правда. Просто ты такой, и это тоже хорошо.

Проницательному человеку сразу становилось ясно, что собратья не любили Цюань Ичжэня вовсе не потому, что тот много ел, по утрам был сердит, не умел работать в паре и стремился лишь показать свою удаль, когда они выходили в дозор.

Говоря по существу, истинная причина их неприятия крылась в сказанном в последнюю очередь: он пришёл позже всех, но получил больше всех.

Цюань Ичжэнь кивнул:

— Я тоже так думаю.

Инь Юй похлопал его по плечу.

— Иди тренируйся! Это важнее всего. Об остальном не стоит переживать.

И Цюань Ичжэнь спрыгнул с подоконника. Судя по направлению, в котором мальчик ушёл, он и впрямь отправился тренироваться. Инь Юй же закрыл окно, взял со стола священные тексты и тоже приступил к прилежным занятиям.

После двух увиденных сцен Се Лянь похвалил:

— Сань Лан, твой подручный — поистине личность уникальная, обладающая выдающимися качествами. — Однако тут же вспомнил, что минутами ранее Инь Юй едва не отрезал Цюань Ичжэню голову лопатой Повелителя Земли, и спросил: — Снаружи всё в порядке?

Хуа Чэн показал ему, что происходит в настоящем времени. Инь Юй вновь сделался невозмутимым и выдернул лопату из стены, видимо, размышляя, как всё-таки поступить с головой Цюань Ичжэня.

Се Ляня это немного успокоило, он спросил:

— Предположу, что конфликт между ними произошёл после вознесения?

— Верное предположение, — ответил Хуа Чэн.

В следующий миг перед взором Се Ляня возник роскошный зал.

Инь Юй с достоинством восседал на почётном месте, Цзянь Юй и Цюань Ичжэнь стояли чуть позади слева и справа от него. Во дворец то и дело наведывались божества, и каждый принадлежал к пантеону Верхних Небес. Се Лянь увидел немало знакомых лиц — Линвэнь в мужском обличии, хладнокровного Пэй Су, ещё искренне улыбающегося Лан Цяньцю… Все прибыли в парадном одеянии, а сопровождающие их младшие служащие несли ярко-красные подарочные коробки.

Весьма очевидно, что они находились в столице бессмертных, во дворце Иньюя ^[278].

И в тот день проводилась торжественная церемония в честь его открытия, а значит — ознаменованный счастливым событием праздник, когда Инь Юй основал в столице бессмертных собственную божественную резиденцию.

Се Ляню стало любопытно. Увидеть что-то в мире людей для Хуа Чэна не представляло сложности, ведь мир людей являлся его вотчиной, и если он желал что-то отыскать, мог воспользоваться глазами прохожих, блуждающих духов, зверей и птиц. Но столица бессмертных территориально относилась к Небесным чертогам. Как же вышло, что и здесь он видел всё происходящее?

Кажется, Хуа Чэн разгадал его мысли, поэтому сказал:

— Гэгэ, взгляни на угол возле входа во дворец.

Се Лянь послушался, но «угол» оказался немаленьким, ведь и сам дворец выстроили поистине внушительных размеров. Возле входа столпилось по крайней мере несколько десятков гостей, которые то и дело сновали через порог.

— Угадай, кто из них Черновод.

Только теперь Се Лянь вспомнил, что Хэ Сюань всё время прятался в чертогах Верхних Небес и наверняка продавал собранные в столице бессмертных сведения Хуа Чэну. Принц сосредоточенно пригляделся и скоро нашёл более-менее подходящую кандидатуру.

— Тот, что в чёрном одеянии?

— Слишком просто. Неверно, продолжай.

— Вон тот, молчаливый, с серьёзным лицом?

— Тоже нет.

Сразу несколько предположений принца оказались неверными, и вдруг кто-то объявил:

— Прибыл Его Превосходительство Повелитель Ветров…

Се Лянь немедля обратил взгляд к главному входу. Ши Цинсюань, нарочито вольготно покачивая Веером Повелителя Ветров, с сияющим видом прошествовал во дворец. Бросив в сторону принесённый подарок, он сложил руки в поклоне и объявил:

— Мои поздравления с открытием дворца, я припозднился, готов выпить штрафную чарку, ха-ха-ха-ха!

Сидящий на почётном месте Инь Юй улыбнулся:

— Ну что вы, Ваше Превосходительство Повелитель Ветров нисколько не припозднились, прошу!

Хуа Чэн наконец огласил разгадку:

— Вот и он.

— Повелитель Ветров — Черновод???

Слишком уж удивительно.

— Гэгэ, ты неправильно понял, — усмехнулся Хуа Чэн. — Не он, а тот, что за ним.

Се Лянь пригляделся и увидел позади Ши Цинсюаня, прямо у ворот, служащего низшего ранга, ответственного за принятие даров, принесённых гостями. Внешностью он не выделялся, но блистал улыбкой на всё лицо. Когда Ши Цинсюань, сияя самодовольством, переступил порог дворца и небрежно бросил ему жемчужину как поощрение, тот с горящими глазами схватил подарок обеими руками, не забывая сыпать благодарностями Его Превосходительству, точно получивший подачку пёс.

У Се Ляня вырвалось:

— Это — Черновод? Сверкающий улыбкой… Черновод?

— Именно он. Улыбка фальшивая, вот и всё. В столице бессмертных у него было, по меньшей мере, пятьдесят двойников, и каждый исполнял разные роли. Он мог одновременно следить за восемью десятками чиновников Верхних Небес и тремя сотнями служащих Средних Небес. В противном случае ему не хватило бы одной роли Повелителя Земли.

Се Лянь не удержался от восхищения актёрскими способностями Черновода, умением вести игру и энергией на всё это, достигшей просто неописуемых масштабов.

— И где сейчас его двойники?

— Наверное, Цзюнь У как раз выдирает все гвозди по одному.