С этими словами монах отбросил корзину в сторону и сделал знак остальным, чтобы те окружили Му Цина. Се Лянь не мог больше на это смотреть.

— Постойте!

Монахи, услышав оклик, удивлённо обернулись и воскликнули:

— Ваше Высочество!

Се Лянь и Фэн Синь подошли ближе. Монах уже успел схватить Му Цина за ворот и прижать к дереву, однако драка так и не началась. Если бы они на самом деле подрались, Му Цин непременно одержал бы верх, даже один против двадцати. Вот только, если юноша хотел укрепить своё положение в монастыре Хуанцзи, драку ни в коем случае нельзя было допустить.

Се Лянь с улыбкой произнёс:

— Уважаемые братья, что это вы делаете?

Монах по фамилии Чжу оказался белоликим юношей довольно приятной наружности. Он всегда преклонялся перед наследным принцем и теперь, стоило ему услышать голос, содрогнулся и торопливо выпустил ворот Му Цина из рук, замявшись:

— М-мы тут…

Се Лянь с улыбкой продолжил:

— Причина вашего спора мне неведома, однако Му Цин — мой приближённый, и всё, что он делает, он делает обыкновенно по моему наставлению. Я не знал, что, попросив его пойти сорвать немного ягод, кажется, совершил какое-то злодеяние.

Монахи тут же раскланялись и заголосили:

— Нет, нет! Мы просто неправильно поняли, мы ведь не знали, что он действовал по приказу самого Вашего Высочества!

Му Цин тем временем, стоя у дерева, услышал слова принца и сначала замер от неожиданности, затем быстро поправил воротник и молча опустил голову. Монахи же, обливаясь холодным потом, второпях принесли извинения Се Ляню и Му Цину, затем наконец похватали корзины и быстро покинули вишнёвую рощу. Се Лянь заметил, что корзина Му Цина так и осталась лежать на земле, поэтому склонился, подобрал и протянул корзину владельцу с вопросом:

— Нужна помощь?

Му Цин не принял корзину, только поднял взгляд и с трудноописуемым выражением лица уставился на принца. Лишь спустя долгое время он произнёс:

— Ваше Высочество.

— Что?

— Почему ты всегда появляешься именно в такой момент?

— ?..

Фэн Синь же возмутился:

— Что ты этим хочешь сказать? Мы появились как раз вовремя, чтобы вызволить тебя из передряги, а ты ещё и недоволен?

Му Цин бросил на него взгляд и взял корзину. Тогда Фэн Синь высоко поднял голову и жёстко заявил:

— Слушай внимательно. Только что… будем считать, я был неправ. Я не хотел тебя обвинить, просто ляпнул сгоряча. Нечего придумывать себе то одно, то другое, подозревать всех и вся. Меня не интересуют ничьи дела, кроме дел Его Высочества. И к распространению сплетен я интереса не питаю. Я всё сказал. А ты перестань строить из себя упрямца!

— Пффф! — Се Ляню тон Фэн Синя показался слишком напористым, а дослушав до конца, он и вовсе не сдержался и прыснул со смеху. Му Цин тоже уставился на Фэн Синя, однако принц помахал обоим рукой:

— Ну всё, довольно. Фэн Синь говорит чистую правду. Давайте забудем об этом недоразумении и сделаем вид, что ничего не произошло.

Помолчав немного, Му Цин мрачным тоном сказал:

— Ту коралловую бусину я потом ещё поищу. Может быть, она потерялась где-то на городской улице.

Се Лянь, подумав, что проявить излишнее безразличие будет некрасиво, ответил:

— Хорошо, я буду тебе очень благодарен за трату твоего времени. Вот только если она действительно пропала в городе, думаю, её кто-то уже подобрал.

Му Цин не стал ничего отвечать, лишь принялся подбирать упавшие на землю грозди вишни и складывать в корзину. Вообще-то он собрал не так много, и уже намеревался покинуть рощу, однако Се Лянь, подняв голову и увидев над собой россыпи свежих манящих красных ягод, снял ещё несколько гроздей и положил ему в корзину.

Му Цин на мгновение замер, но Се Лянь произнёс:

— В следующий раз, когда будешь собирать плоды с деревьев для матери, говори, что исполняешь мой приказ, и тогда никто не посмеет тебе возразить. Советник просил меня в ближайшие дни наведаться в императорский дворец, я решил отправиться завтра. Может, ты тоже спустишься с горы со мной? А сегодня пока останешься в монастыре.

Пришлось подождать, прежде чем Му Цин наконец тихо проговорил:

— Премного благодарен Вашему Высочеству.

На следующий день Се Лянь вместе с Фэн Синем и Му Цином спустился с гор.

Едва сойдя вниз по горной тропе к ущелью, которое являлось входом в монашескую обитель, они увидели сверкающую золотом повозку, запряжённую белой лошадью. Юноша в роскошных одеяниях и с драгоценным обручем на шее возлежал на переднем сиденье, высоко задрав сложенные одна на другую ноги и поигрывая кнутом в руках, всем видом источая высокомерие. Увидев, что Се Лянь показался из ущелья, юноша подскочил и что есть мочи бросился к принцу, вне себя от радости восклицая:

— Мой царственный брат!

Конечно, этим юношей оказался Ци Жун. Только он мог целыми днями караулить принца у подножия горы Тайцан, независимо от того, спустится Се Лянь с гор или нет. В два шага Ци Жун подбежал к принцу и радостно воскликнул:

— Наконец-то я тебя дождался!

Се Лянь лучезарно улыбнулся и погладил мальчишку по макушке со словами:

— Ци Жун, ты снова подрос? Как ты узнал, что я сегодня возвращаюсь во дворец?

Ци Жун хихикнул:

— Я не знал, просто ждал. Рано или поздно ты бы спустился, и я не верю, что не дождался бы тебя.

Се Лянь беспомощно произнёс:

— Тебе и правда нечем больше себя занять. Ты сидел за книгами? А фехтованием занимался? Если матушка опять попросит меня проверить твои успехи в тренировках, я больше не стану тебя выгораживать.

Ци Жун уклончиво закатил глаза и, подпрыгивая, воскликнул:

— Отложим это на потом! Взгляни лучше на мою новую повозку! Прошу, царственный брат, садись, я отвезу тебя во дворец!

Схватив Се Ляня за руку, он потащил его к повозке. Се Ляню эта затея показалась чрезвычайно опасной, он спросил:

— Ты будешь править повозкой?

Фэн Синь и Му Цин последовали за ним. По правилам свита должна была сидеть как раз на передних сиденьях в повозке, но Ци Жун, стерев улыбку с лица, грозно взмахнул хлыстом.

— Я лишь царственного брата пригласил сесть, а не вас. Чтобы какие-то мерзкие слуги пачкали мою золотую повозку? Катитесь прочь сейчас же!

— Ци Жун, — спокойно одёрнул Се Лянь.

Фэн Синю уже приходилось несколько раз встречать Ци Жуна, поэтому он прекрасно знал, что юноша всегда ведёт себя подобным образом — стоит ему открыть рот, и посыплется брань вроде «мерзавцы» и «чтоб вас всех». В отличие от Фэн Синя, Му Цин ещё ни разу не бывал в императорском дворце, и, разумеется, не имел возможности вступить в близкое общение с князем Сяоцзином. Ци Жун ужасно оскорбился, однако видя, что Се Лянь вот-вот уйдёт без него, согласился стерпеть обиду и позволить «этим мерзким людишкам» забраться в свою драгоценную золотую повозку.

Кто бы мог подумать, что едва они усядутся, как сразу же пожалеют об этом. Ци Жун правил повозкой словно умалишённый, кнут в его руках свистел без остановки, а изо рта вырывались какие-то нечленораздельные восклицания. Белая лошадь, подгоняемая им, в ужасе ринулась вперёд, и повозка едва не взлетела, готовая сшибить всё на своём пути по широкой улице. Се Лянь на протяжении всей поездки кричал не прерываясь, несколько раз они едва не сбили пешеходов и лавочников, чего не произошло лишь благодаря Фэн Синю и Му Цину, которые в нужный момент мощным рывком удержали лошадь за поводья.

В противном случае за всё время их бешеной гонки с жизнью расстались бы по меньшей мере человек двадцать. Лишь когда впереди показался дворец, колёса повозки наконец стали крутиться медленнее, а Се Лянь, Фэн Синь и Му Цин как по команде вздохнули с облегчением. Принц стёр холодный пот со лба. Фэн Синю и Му Цину около дюжины раз попало от Ци Жуна кнутом — на руках юношей вздулись отметины. А сам Ци Жун поднялся, поставил ногу на внушительный круп лошади и с довольным видом произнёс:

— Ну как, мой царственный брат, неплохо я правлю повозкой?