— Если говорить о доме, маленькое местечко, такое, как монастырь Водных каштанов, будет в десять тысяч раз лучше, чем мой Дом Блаженства.

Се Лянь был совершенно с ним согласен. И с улыбкой заметил:

— Оказывается, Сань Лан по натуре романтик. Однако твоё сравнение монастыря Водных каштанов с этим местом повергает меня в смущение.

— Из-за чего ты смутился? — посмеялся Хуа Чэн. — Честно, я не лгу, гэгэ, твой монастырь хоть и не велик, но как по мне, в нём намного уютнее, чем в Доме Блаженства. Он больше походит на настоящий дом.

Се Лянь с теплом произнёс:

— Правда? Что ж, если не брезгуешь, можешь наведываться погостить, когда захочешь. Двери монастыря Водных каштанов для тебя всегда открыты.

Хуа Чэн изящно изогнул бровь.

— Гэгэ, раз ты сам это сказал, в таком случае — «повиновение станет лучшим проявлением уважения». Впредь не говори мне, что я тебе надоел.

— Ни в коем случае не буду! Кстати, Сань Лан, я должен попросить тебя об одной услуге, вот только не знаю, найдется ли у тебя время.

— Что за услуга? В моих владениях можешь прямо высказывать любые просьбы.

— Улаживая проблему на горе Юйцзюнь, я встретил там юношу, который, возможно, как-то связан с моим родным государством.

Хуа Чэн слегка прищурился, но промолчал. Се Лянь продолжил:

— Тот юноша перепугался так сильно, что сбежал. Я долго искал его, но без толку. А когда прогуливался по твоему Призрачному городу, внезапно обнаружил, что он скрывается здесь. Сань Лан, могу ли я просить тебя, как хозяина этого места, помочь мне отыскать его? Лицо мальчика перевязано бинтами, он только что скрылся в толпе неподалеку от Дома Блаженства.

Хуа Чэн улыбнулся:

— Хорошо, я понял. Гэгэ, не стоит волноваться, просто немного подожди.

Се Лянь с облегчением выдохнул:

— Я правда очень благодарен тебе, снова.

— Пустяки. Вот только… ты так просто оставил Лан Цяньцю одного?

Се Лянь подумал, что если бы Лан Цяньцю пришёл сюда с ним, неизвестно, что бы он ещё натворил, со своей излишней прямотой. Поэтому наилучшим решением было встретиться с ним позже. Принц заодно решил извиниться:

— Его Высочество Тайхуа добавил тебе хлопот в игорном доме, прошу прощения за это.

На лице Хуа Чэна вновь появилась немного презрительная улыбка.

— О чём ты? Кто он такой, чтобы называть его выходку хлопотами.

— Он попортил имущество…

Хуа Чэн, улыбаясь, ответил:

— Исключительно из уважения к гэгэ, я не стану взыскивать с него плату за испорченное имущество. Только пусть не мельтешит у меня перед глазами, а катится куда-нибудь подальше.

— Сань Лан, неужели тебе всё равно, что по твоим владениям расхаживают небожители?

Неужели Хуа Чэн в самом деле настолько бесстрашен?

Хуа Чэн с улыбкой ответил:

— Кое-что тебе всё-таки неизвестно. Гэгэ, мои владения во всех трёх мирах называют истинным разгулом нечисти, преисподней, куда стекаются все подлецы. Но на самом деле каждый хочет прийти сюда поразвлечься. Даже многие небожители лишь делают вид, что им безразличны мои владения, всячески выражая своё презрение. Но если им нужно в тайне от всех провернуть какое-то дельце, каждый стремится незаметно проникнуть сюда, скрыв лицо под маской, и совершить задуманное. Если они не наводят шума, мне лень следить за ними, если же начинают безобразничать, расправляюсь со всеми одним ударом.

— Его Высочество Тайхуа вообще-то не собирался устраивать беспорядки, просто, увидев ту сцену с игроком, посчитал, что не вмешаться нельзя, вот и поддался порыву.

Хуа Чэн бесстрастно произнёс:

— Всё дело в том, что он слишком мало повидал. Тот, кто из двух вариантов — прибавить десять лет жизни себе или же отнять десять лет жизни своих врагов, выберет последний, как раз человеком и зовется, такова людская природа. — Он сложил руки на груди и добавил: — Если даже такой дурень как Лан Цяньцю смог вознестись, значит на Небесах и впрямь нехватка служащих.

Се Лянь немного расстроенно потёр точку между бровей и подумал: «Звучит не слишком приятно. Всё-таки сам я… вознёсся целых три раза…»

Поразмыслив немного, принц произнёс:

— Сань Лан, возможно, мои слова выйдут за рамки дозволенного, но я всё же скажу. Твой игорный дом — весьма опасное место. Не принесёт ли он тебе когда-нибудь неприятности?

Игорный дом, где игроки ставят на кон своих детей, жизни и смерть врагов, поистине является преступным заведением. На мелкие происшествия можно закрыть глаза, но что если однажды ставка окажется слишком серьёзной? Тогда Небесные чертоги уже не смогут остаться в стороне.

Услышав вопрос, Хуа Чэн посмотрел на принца и ответил:

— Ваше Высочество задавались вопросом, почему Лан Цяньцю решил тогда вмешаться?

Се Лянь удивлённо замер, не зная, почему он вдруг спросил об этом. Хуа Чэн добавил:

— Думается мне, он наверняка сказал, что если бы он этого не сделал, то никто бы не сделал.

Догадка оказалась верна. Очевидно, Хуа Чэн видел Лан Цяньцю насквозь. Се Лянь подтвердил:

— Он действительно так и сказал.

— В моем случае всё совершенно иначе. Если я не возьму в свои руки контроль над этим заведением, наверняка найдется другой желающий. Чем отдавать власть над игорным домом кому-то ещё, лучше я буду держать её в своих руках.

Се Лянь, как всегда соблюдая рамки приличия, кивнул.

— Понимаю.

Видимо, несмотря на то что Хуа Чэн обыкновенно руководствовался чувствами, а не разумом, всё же он придавал силе, находящейся в его руках, значение гораздо большее, чем принц представлял себе ранее.

Хуа Чэн добавил:

— Тем не менее, благодарю гэгэ за заботу.

Внезапно снаружи раздался голос:

— Градоначальник, беглец найден и доставлен.

Се Лянь посмотрел на дверь и увидел, что у занавеси склонился в малом поклоне Посланник убывающей луны. Приведший того самого юношу в лохмотьях и бинтах.

Хуа Чэн даже не обернулся.

— Проводи его ко мне.

Посланник убывающей луны приподнял мальчишку за шиворот, подошёл и аккуратно поставил на пол.

Се Лянь невольно обратил внимание на его запястье, желая убедиться, действительно ли он носит про́клятую кангу. Но Посланник с поклоном удалился, оставив юношу, который сейчас гораздо больше нуждался во внимании. Се Лянь первым бросился к нему со словами:

— Ничего не бойся. В прошлый раз я повёл себя неправильно, такое больше не повторится.

На принца смотрели огромные глаза, полные страха и недоверия. Возможно, у него не осталось сил бежать, или же юноша понял, что сбежать не выйдет. Посмотрев на Се Ляня, он бросил взгляд на столик перед нефритовой кушеткой. Се Лянь проследил за его взглядом и увидел на столике тарелку свежих сочных фруктов. Наверняка юноша скрывался от людей слишком долго и много дней ничего не ел. Принц повернулся к Хуа Чэну, но не успел и слова сказать, как тот ответил:

— Как пожелаешь. Не нужно спрашивать меня.

Се Лянь, также решив, что манеры могут подождать, произнёс:

— Благодарю, — затем взял блюдо с фруктами и подвинул ближе к мальчишке. Тот без лишних слов схватил тарелку и принялся без разбора запихивать фрукты в рот.

Видимо, он и правда ужасно проголодался. Даже когда Се Ляню, подобно бездомному псу, приходилось скитаться по свету и голодать, всё же, если у принца появлялась возможность поесть, он никогда не набрасывался на еду столь жадно. Принц произнёс:

— Не спеши. — Затем, помолчав, попробовал задать вопрос: — Как тебя зовут?

Юноша, пожирая фрукты, что-то промычал, будто бы в ответ, однако принцу не удалось разобрать слов. Хуа Чэн предположил:

— Возможно, он многие годы не разговаривал с людьми, вот и разучился.

А ведь верно, он даже с Сяоин особенно не разговаривал. Возможно, уже давно разучился говорить. Се Лянь вздохнул.

— Не будем спешить.

Юноша подчистую смёл все фрукты на тарелке, словно вихрь унёс облака. Се Лянь, глядя на тёмно-красные пятна крови на его повязках, поразмыслив, мягко произнёс: