Он улыбнулся, а парни стали громко шуметь.
– Эй, кончайте орать!
Крикнул им управляющим бильярдом и боулингом. Они глянули на него пожав плечи, но продолжили подтрунивать меня более тихим тоном. Я проигнорировал их.
Мы играли в восьмерку. Обычно сам шар решал кому следует разбивать, но эти клоуны сказали что по здешним правила разбивал хозяин стола. Я не стал спорить, и не смотря на сильный удар, высокий парень не смог закатить ни один шар. Я взял кий и закатил два шара.
– Мои одноцветные, – сказал я и забил 1,3 и 7-й шары, прежде, чем меня ждала неудача с номером 6. Второй парень смог забить 9 и 10-й, после чего я загнал в лузы номера 6, 4 и 5.
– Восьмерка! – с легкостью закончил я.
– Спасибо вам большое! – сказал я с улыбкой и кивнул первокурснику, чтобы тот вставал за своё место.
– Пошел нахер! – сказал вторкурсник. – Ты махлюешь!
– Никто не смеет нас обманывать! – сказал его друг.
Они выпятили грудь и попытались вытащить меня из-за стола, но я просто стоял и наблюдал. Парни разорались настолько, что управляющий пригрозил выкинуть их.
– Он махлюет! – сказал первый.
– Ага! – согласился его партнер.
Не самые толковые ребята. Каким это образом забить четыре шара было обманом. Я уладил вопрос тем, что спросил у первокурсника не против ли он подождать еще пять минут и он сказал, что его всё устраивает.
Я повернулся к управляющему:
– Давайте заключим сделку. Я обыгрываю их еще раз. Проигрываю – стол их. Выигрываю – они уматывают.
Он поговорил с ними с минуту и дело было налажено.
В этот раз разбивал я, мои шары были полосатыми. Через пару подач стол был моим. Парни вновь принялись ныть, но управляющий просто наорал на них и указал на дверь. Ребята поковыляли прочь, бубня себе что-то под нос.
Я пошутил об этом с первокурсником, который встал против меня, когда ушли те двое. Парень был куда талантливей тех двух, но всё равно ничего не смог поделать. Следующими шла пара старшекурсников. Они были одеты в одинаковые красно-золотые рубашки с греческими буквами Каппа Гамма Сигма.
– Теперь тебе храбрости хоть отбавляй, не так ли! –
сказал первый, он был с моего роста и веса.
– Ага, он теперь думает, что это его стол, – согласился второй.
Тот был пониже друга.
– Цена вопроса – четвертак, – ответил я с улыбкой.
– Ох, кому-то нужно надрать зад, – сказал первый. Он вытащил монетку и бросил её мне: – Вперед!
Парень достал кий со стойки и проверил хорошо ли тот был смазан, после чего положил его обратно. Ему понадобилось еще две попытки, чтобы найти тот, который его устраивал.
Видимо ему уж очень понравился кий. Я ничего не забил, когда разбивал, и он взял стол. Бросив взгляд на управляющего, и тот ухмылялся мне:
– Сынок, по-моему тебя облапошили!
– Похоже на то! – я повернулся к ребятам из братства. – Видимо вы играли до этого.
Они посмеялись.
– Они чемпионы! – управляющий указал на доску почета. Там стоял ряд фото с кубками за каждый год, и на том, что выдавали в этом году стояли имена Джеймса Истона и Рубина Голдштейна, Каппа Гамма Сигма.
Я закачал головой.
– Так вы эти парни? – спросил я и они разразились хохотом. – Так, кто есть кто?
Тот, что обыграл меня, протянул руку:
– Я Джим Истон, это Борис.
Второй студент тоже протянул руку.
Я озадаченно глянул на него:
– Борис? Но там написано Рубин?
– Это моё прозвище. Пошли выпьем пива, я плачу, –
сказал второй парень.
– Вперед же!
Я повесил кий и стол окружила следующая пара студентов. Мы ушли из бильярдной и уселись за стол. Мы с Джимом упали на стулья, Борис отправился к бару.
– Ты хорошо показал тем клоунам, – сказал он.
– Ничего такого, они в любом случае были слишком пьяными, – ответил я.
– Пьяные любят драки.
Я пожал плечами:
– Ну, меня с таким носом не родили, – я начал строить из себя Джона Уэйна: – Мужчина должен делать то, что он должен делать!
Борис вернулся с пивом и тремя стаканами.
– И что должен делать мужчина?
Джим ответил:
– Он как раз собирался рассказать нам о том, как разбил свой нос!
Я улыбнулся.
– Родители моей девушки пришли раньше, чем я думал.
Они широко ухмыльнулись:
– А вы себя плохо вели?
– Очень плохо. Они из меня выбили всё дерьмо.
– Они? – спросил Джим.
Я вкратце рассказал им о произошедшем, что они встретили смехом и еще большим количеством пива.
Они спросили как меня зовут и на какие предметы хожу. Парни были удивлены тем, что в моем списке не было ни одного предмета для первокурсников. Разговор об этом затянул нас еще на полчаса. Джим купил дополнительное пиво.
Пиво торкнуло меня и я не удивился, когда Джим сказал что пора ужинать.
– Ты определенно хочешь пойти с нами.
– У нас еда уж точно вкуснее той дряни, что они подают в столовых, – добавил Борис.
Он получил прозвище потому что играл в шахматы, как Борис Спасский в прошлом году, да и вообще был похож на русского, со своим круглым лицом и слегка татарскими глазами.
– В этом я не сомневаюсь! – согласился я, и схватив куртку, последовал за ними.
Борис владел самой страшной Шевроле Импала, которую видел этот мир. Создавалось впечатление, что она держится на соплях и жвачке.
Узри, покоренный корабль! Прокомментировал Джим. Мы забрались внутрь, и я попытался не думать о том, на чем сижу. Ну, по крайней мере оно не хлюпало! Двигатель завелся не без проблем, оставшуюся часть пути он гремел и стучал. Хуже всего было то, что ни один из нас был не в состоянии водить. Но кое-как эту милю мы всё-таки проехали.
– Добро пожаловать в Каппа, Гамма, Сигма! – сказал Борис, когда мы вылезли из этого ведра на колесах.
– Дом, милый дом, – добавил Истон.
Мы припарковались за двумя домами по Бурдет, окруженными забором из сетки. В одном из них даже был бассейн. И дома и двор были обжиты и производили весьма уютное впечатление обустроенной свалки.
– И в каком доме?
– В обоих, – ответил Борис.
Джим подхватил:
– Здание братства на самом деле состоит из двух зданий, – он указал на больший из двух домов, разваливающееся, трехэтажное строение монструозного вида. – Это главное здание. Во втором только спальни. В главном же кухня, столовая, гостиная и всё такое.
– И бар там тоже есть. Пошли, возьмем еще по пиву, – закончил Борис.
Я пошел за ними внутрь, чтобы обнаружить бочку пива привязанную ко столу в главном здании, комнат эту звали гостиной. Мне передали пиво и сказали устраиваться поудобнее. Я встретил там удивительное количество знакомых. Сначала наткнулся на Стью Соколова. Он был на втором курсе и был шокирован, когда узнал, что ходит на пары с первокурсником. Стью был математиком и хотел работать в страховой компании. Мы несколько минут поговорили о приближающемся тесте, и затем я заметил пару ребят из ПОЗ. Я поговорил еще с парой человек и понял что к чему.
Меня привели на неформальну вечеринку посвящения.
Братство было живым организмом, и каждый год старшие курсы выпускались из универа и уезжали. Братьям нужн были новички, чтобы заполнить пустующие места. Так как объявление в газете ты не дашь "Ищем: Первокурсника РПИ, для членства в братстве, чтобы жить в грязи и шуме. Требования: Гетеросексуальность, пристрастие к алкоголю и наркотикам. Звоните! Мы ждем!"
Нужно было проводить разнообразные вечеринки, чтобы ознакомить первокурсников с жизнью братства. Вторым и третьим курсам говорили приглашать всех на эти вечеринки. Это как заманивать детей в темный фургон с конфетами, только вместо конфет было пиво, да и конец не был печальным.
Для первокурсника такие мероприятия были шансом выпить пива и произвести впечатление на братьев. Братья же во время них определяли есть ли у кого из этих маленьких придурков то, что нужно для того, чтобы стать братьями и выдержат ли они год или два жизни с ними. Всё это произошло во время первого семестра. В конце семестра, избранных приглашали на посвящение. Это давало определенные привилегии, включая право тусить в доме братства, автоматическое приглашение на все вечеринки, бесплатную еду по выходным и доступ к бару.