Я сделал вид, будто готовлюсь к вечеринке.

Я занес алкоголь, прикрытый старым одеялом, в квартиру, а затем налил себе шот Black Velvet. Давно же я не пил! Было неплохо. Я сделал себе 7&7, и занялся делами по дому. Самой главной проблемой холостяцкой жизни было то, что приготовив что-нибудь вкусное – всегда оставались объедки. Все мои рецепты были рассчитаны на семью.

Я знал наверняка, что расскажу обо всем только одному человеку и переживал я по этому поводу соответственно. Это – Джина. Я знал, что она никому не расскажет, но ей всё это могло и не понравиться. Её родителям уж точно! Встречаться – это одно, когда единственное место, где вы можете побыть наедине с девушкой – заднее сиденье машины зимой. Парень со своей квартирой это уже другое дело!

Но это неминуемо. В понедельник после Благодарения, тот день, когда я съехал, Джина сказала, что сможет прийти ко мне на ужин в следующие выходные. Это было после того, как я пригласил на её Благодарение, куда она не смогла попасть. Я уклонился и сказал, что спрошу у мамы, а затем еще раз, через неделю, соврал, что к нам приезжают гости из другого города и может получиться позже. Она просто понимающе кивнула. В следующий понедельник она снова спросила.

В какой-то момент придется сказать ей правду. Мы встречались уже три или четыре недели к тому моменту, и Джина согласилась пойти со мной на рождественские танцы. Я спросил, хочет ли она увидеть где я живу, её глаза загорелись, и я помог занести её книги в машину.

Когда мы приехали, то припарковались и еще какое-то время сидели внутри.

Джина не узнала район и не понимала, почему мы приехали, но еще не выходим. Я повернулся к ней и сказал.

– Джина, это очень личное и болезненное. Я должен тебя попросить об этом никому не говорить. Никому. Ни друзьям, ни родителям, и я ничего не расскажу пока ты на это не согласишься.

– Я не понимаю, – потерянно сказала она.

– Знаю, но прошу довериться. Ты мне веришь?

Она слегка кивнула.

– Да.

Я кивнул в ответ и через лобовое стекло я указал ей на дом.

– Там живут мои родители. Я вырос в этом доме, но неделю назад выехал. Теперь у меня своя квартира. Я живу один.

– Я не понимаю! В смысле выехал? Ты не живешь дома? Тебе ведь всего шестнадцать!

Я глубоко вдохнул.

– Мне всего шестнадцать. Мой брат… я рассказывал тебе какая он заноза? – она согласно кивнула, – Брат, он не просто заноза. У него проблемы и он опасен, по крайней мере по отношению ко мне. Я съехал ради собственной безопасности. Договорился с родителями о съеме квартиры в городе. Это случилось неделю назад.

Джина выглядела потрясенной.

– А ты не мог сходить к копам? По поводу брата.

Я пожал плечами и ухмыльнулся.

– Всё не так просто, – я завел мотор, – Поехали, покажу тебе где живу сейчас.

Мы снова проехали мимо школы, и я припарковался на своё место в гараже.

– Я живу вверху.

– Можно посмотреть?

– Конечно, только не говори родителям. Они не будут рады это услышать.

Я не думаю, что она верила мне до того момента, как я впустил её в квартиру. Я строил из себя гостеприимного хозяина, сняв её пальто и усадив в кресло в гостиной.

– Налить тебе чего-нибудь?

Джина улыбнулась.

– А что есть?

– Хороший вопрос, – я открыл холодильник и начал перечислять, – Немного колы, апельсиновый сок… пара бутылок пива… Не думаю, что родители будут рады, когда ты явишься домой благоухая, как пивоварня.

– У тебя есть пиво? – спросила она, шокировано.

– И кое-что покрепче, если тебе интересно. Но твои родители нас обоих пошлют в тюрьму, если узнают, так что не говори им, – ответил я и вытащил Колу, – Хочешь? Скажи, что любишь и в следующий раз я это достану для тебя.

Она кивнула и я налил Кока Колу со льдом. Я принес ей напиток и сел на диван напротив.

– Ты не этого ожидала, верно?

Джина отпила Колу и подошла ко мне на диван.

– Поговори со мной, расскажи, что случилось.

– Ох, Иисусе… что случилось, спрашиваешь? Ладно, сама попросила, не говори что не предупреждал, – я откинулся на диване и Джина прижалась ко мне и посмотрела на меня своими большими карими глазами. Я рассказал ей почти всё, кроме той части, где Хэмильтон бросает презервативы на стол. Я не думал, что такую тему стоит поднимать перед девственницей, которую я собирался соблазнить.

Она под конец совсем перестала говорить и мне стал интересно уснула ли она, но девушку приподнялася и поцеловала меня.

– Мне очень жаль, я могу как-то помочь?

Ох, Джина, если бы ты только знала.

– Ты помогаешь просто тем, что находишься рядом. Это всё, что мне нужно.

– Так к чему вся секретность? – спросила она.

– Что, по-твоему, произойдет когда все в этом мире узнают, что я живу сам по себе? Разрешат ли тебе родители ко мне ходить? Половина школы будет делать всё, чтобы тусить у меня всё время? Можешь придумать хоть один позитивный исход?

– Ты правда думаешь, что так оно всё и будет?

– Ох, солнце, ты и не представляешь! Это создаст столько проблем! Да и родители вряд ли согласятся.

Она улыбнулась, – Ну, вероятно, так оно и будет..

– Вероятно? Думаешь есть какой-то шанс, что твой отец разрешит оставаться у меня, делать пошлости на диване в полном одиночестве? – я потянулся, чтобы поцеловать её.

Джина слегка застонала и залезла на меня повыше, да так, что мой член замер. Теперь моя очередь стонать.

– Насколько пошлые?

– Всем пошлым-пошлые… – я крепко сжал её и мы начали целоваться на диване. Если я буду жить один, то лучше бы рядом иметь такую фигуристую даму. Я не спускал на неё всех псов, ограничиваясь касаниями к попке и спине. Оказалось, что она носит поддерживающий лифчик с задней застежкой… но, эй, у Джины серьезные груди. Ей нужен хороший лифчик.

Мы целовались с языком, стонами и всхлипами около часа, а затем я перекатился и глубоко вздохнул, оказавшись на полу.

– Милая, если мы прододжим в том же духе, то я не успею отвезти тебя домой.

Джина задыхалась не меньше моего, по крайней мере так это выглядело. – Думаю, нам пора.

Я кивнул и провел её до ванной. Затем умылся в раковине на кухне и принял душ вслед за ней. Когда я покупался, то обнаружил её стоящей на входе в мою спальню.

– Это здесь мне предстоит узнать об Опыте Карла Бакмена? – спросила она.

Я лишь взвыл и закатил глаза.

– Продолжай меня целовать так, как и прежде и получишь этот опыт даже раньше, чем думаешь.

– Я лишь думаю, что в кровати всяко удобнее.

– Это приглашение? – спросил я.

Джина покраснела.

– Пока нет!

Я схватил её пальто.

– Тогда не дразни меня! Нужно отвезти тебя до того, как я начну об этом жалеть.

Мы добрались как раз к ужину.

Я объяснил, что водил её к себе домой, что технически было правдой. Надолго я там не остался, а пошел домой и приготовил говяжие консервы. Затем сделал кучу домашки и уснул.

В обед следующего дня я позвонил домой. Мне на это потребовалось две попытки, в первый раз трубку снял Хэмильтон, сбросил звонок и не повесил трубку обратно(в таком случае никому не дозвониться – линия связи будет вечно занята). Спустя пятнадцать минут снова позвонил и на этот раз ответила Сьюзи. Она крикнула маме и я услышал два щелчка, первый раз когда трубку подняла мама, а второй когда её бросила Сьюзи.

– Алло?

– Привет, Мам.

– Карлинг! Рада тебя слышать. Как ты? Уже готов покончить с этой глупостью и переехать обратно?

Мать считала мой съезд глупостью и тут, будто по секундам, раздался еще один щелчок.

– Нет, мам, я не вернусь, – я повысил голос. – Хэмильтон, повесь трубку! Это очень грубо!

Звук в трубке внезапно стал заглушенным, и раздалось далекое: "Хэмильтон, ты слушаешь нас?!"

Еще один щелчок, мама позвала его во второй раз и сказала:

– Карл, никого там нет! Хватит наговаривать на своего брата!

– Верно, Мам. Есть еще одна неплохая история – отправлять чек по почте*.