Симпозиум проходил в аудитории в здании инженеров. Я припарковался с западной стороны здания и вошел внутрь. На Белтвэй была пробка, так что я запоздал на пятнадцать минут. Я проскользнул в дверь в конце аудитории и уселся на одно из мест в заднем ряду. На симпозиуме выступали профессора-инженеры, экономисты и политологи, и в целом в аудитории сидели некто, весьма похожие на выпускников части из них. Впрочем, неудивительно. Должно быть, я был единственным посетителем из широкой публики, и я бы там не оказался, если бы не был приглашен.

Ничего нового там не обсуждалось, хотя в целом мне все это показалось интересным. Большая часть обсуждений вращалась вокруг дорог и мостов, и как портится инфраструктура страны. Это было правдиво уже тогда, а дальше все будет становиться только хуже. Ко времени мирового кризиса огромное количество мест в стране останется гнить без всякого обслуживания. Если обрушится мост, то его так и оставят, а обитателям будет несладко. На дорогах огромное количество ям. Ставить сигнальные конусы дешевле, чем восстанавливать ограждения, если кто-то вылетит с дороги. Никто на симпозиуме не смог предложить каких-то решений проблемы, и в конце выпускники ушли, их посещение было отмечено.

Было только начала десятого, когда собрание закончилось, так что я поднялся из кресла и прошел к передней части аудитории. Доктор Джонсон был здешним экспертом по мостам и дорогам. Я переступил через небольшой порог у подмоста, и подошел к нему.

– Профессор Джонсон?

Он поднял на меня глаза:

– Да? Могу чем-то помочь?

Я улыбнулся и протянул руку.

– Карл Бакмэн, доктор. Вы пригласили меня на симпозиум, помните?

– А, да, спасибо, что пришли. Приятно, когда с нами здесь не только академики.

– Да, согласен с вами. Сам помню эти дни.

– Да? – спросил он.

Я протянул ему одну из визиток компании, где напротив моего имени была указана моя степень.

– Да, пару лет назад я сам был выпускником.

Его брови приподнялись.

– Где вы учились?

– Ренсселер. Я получил докторскую по прикладной математике около десяти лет назад. А кажется, как будто в другой жизни.

– Знаю про Ренсселер. Я получил бакалавра в Кларксоне.

– Еще болеете за хоккей? – спросил я.

Кларксон годами соперничал с Ренсселером в первом дивизионе.

Он ухмыльнулся.

– Уже несколько лет, как нет. Хотя это было здорово для свиданий. – я улыбнулся и кивнул, поддакивая. – Я должен был догадаться по вашему ответу тому идиотскому письму, что у вас математическое прошлое. Я просто хочу, чтобы люди больше внимания уделяли этому. А ничего не делается, пока не произойдет что-нибудь ужасное.

– Это природа, профессор. Когда все хорошо, мы не хотим тратиться. А когда все плохо – нечем. Пока вы не придумаете, как переделать людей, ничего не произойдет, если этому не поспособствовать, – ответил я и взглянул на часы. Мы единственными остались в аудитории, а время было уже больше девяти. – Думаю, нам пора идти. А то, похоже, что нас здесь и закроют.

– Хотелось бы пообщаться подольше.

Я уже было хотел попрощаться, но по какой-то причине отложил это решение.

– Думаю, я бы сейчас перекусил. А вы как, профессор? Здесь есть что-нибудь, где можно выпить чашку кофе или подобное?

Он казался пораженным.

– Не уверен. Думаю, большинство местных заведений уже закрыто. Можем найти магазин с сэндвичами, или что-то такое. Есть еще довольно неплохое место на Саут Роллинг Роуд в Фредерик, Расселс, но дороговато для чашки кофе.

Я с улыбкой отмахнулся.

– Я угощаю. Приятно вернуться в мир науки. – Джонсон странно на меня покосился, так что я добавил: – Я объясню, как доберемся.

Я подождал, когда профессор соберет чемодан и затем вышел с ним наружу. Пять минут спустя я въезжал за ним на парковку в Фредерике. Затем мы зашли внутрь. Очень милое большое место, со множеством столов и парой небольших столиков. К тому времени вечерний наплыв уже прошел, и мы оказались среди последней волны посетителей.

Хостесс усадила нас за столик и раздала нам меню, и молоденькая официантка подошла к нам.

– Добрый вечер. Меня зовут Гретхен, и я буду обслуживать вас. Вам принести что-нибудь выпить, пока выбираете, что заказать?

Я улыбнулся и кивнул.

– Это был длинный день. Могу я заказать джин с тоником? – я посмотрел на Джонсона и добавил: – Напомню, я угощаю.

Он улыбнулся в ответ и заказал Манхэттэн. Затем, когда Гретхен ушла, он сказал:

– Ну, я нечасто отказываюсь от угощений. Чем вы обычно занимаетесь? Кем работаете?

Я кивнул.

– Э-э, что я делал после получения докторской? – он кивнул в ответ, и я начал: – Ну, пару лет я работал на дядю Сэма. Я прошел курс подготовки офицеров запаса, и после выпуска ушел в армию. После увольнения из армии я создал инвестиционную компанию. Вот, чем я сейчас занимаюсь.

– Вы создали инвестиционную компанию? – недоверчиво переспросил он.

Я улыбнулся.

– Математика предлагает ряд очень выгодных карьерных вариантов, доктор.

– Полагаю, что так.

Мы пообщались несколько минут о Ренсселере и Кларксоне, и я признался, что в армии повредил ногу, поэтому я был с тростью. Когда вернулась официантка с нашими напитками, она спросила:

– Готовы сделать заказ?

Я бросил быстрый взгляд на меню, и уже знал, чего хочу.

– Крабовые пироги неплохи?

– Крабовые пироги восхитительны!

– Звучит здорово, – я передал меню Гретхен, и мы посмотрели на Джонсона.

– Весь ваш. Мне то же самое, пожалуйста.

– Две порции крабового пирога, – она ушла.

Я выпил немного джина, и это было то, что нужно.

– А-а-а, прямо в яблочко. Мне еще за руль сегодня, так что могу выпить не больше двух, но это был очень длинный день.

Джонсон отпил немного своего, и по-детски ухмыльнулся:

– Чувствую себя, как будто правило нарушил, выпивая на учебной неделе. Обычно мы с женой выпиваем по выходным.

Мы пообщались еще. Джонсон был на пару лет старше меня, возможно, ему было тридцать пять-тридцать шесть, женился на преподавательнице английского в колледже, две дочери, обе в средней школе. Он был крепким середнячком. Стереотип о рассеянном профессоре оказался всего лишь стереотипом. Незадолго до того, как принесли наши пироги, он спросил:

– Так почему вы все-таки пришли на симпозиум?

– Ну, думаю, потому, что вы пригласили меня. Сомневаюсь, что иначе бы я о нем вообще как-то узнал.

Он покачал головой.

– А я просто хочу, чтобы люди интересовались инфраструктурой, от которой сами и зависят. Ничего не происходит до тех пор, пока что-нибудь не обвалится и кто-нибудь не погибнет.

В этот момент появилась Гретхен с нашими заказами, так что я потянул с ответом. Я заказал по второму стакану, затем попробовал пирог (очень вкусный!), и, наконец, сказал:

– Без хорошей рекламы и пиара вы никогда никогда не заинтересуете людей инфраструктурой. Это не очень возбуждает, да еще и стоит денег.

Он пожал плечами.

– Я знаю, вы правы. Что вы думаете на этот счет?

– Точно не скажу, но могу сказать вам одно. Если то, что вы делаете, не приносит результата, не надейтесь на то, что когда-нибудь это внезапно выстрелит. Делайте что-то другое. Даже в мелочах.

– Например?

Благодаря тому, что я уже начал жевать кусок пирога, у меня была пара секунд на размышления. Я думал с закрытым ртом, но, подняв палец как призыв подождать, пока я дожевал и проглотил, смочив все джином с тоником.

– Хорошо, ну, что-нибудь простое. Я читал ваши бумаги. У них даже названия, например, «Неблагоприятные последствия окислений инфраструктуры требуют вариантов». Никто вне инженерского круга не будет это читать. Что будут читать обычные люди, политики и газеты, так это «Ржавые мосты стоят денег!»

– Ну, да, но технические бумаги так не пишутся! – запротестовал он.

– Я знаю. Я сам писал пару работ. О чем я говорю, так это о том, что если вы хотите внимания со стороны людей, не сведущих в технологиях, то не нужно писать техническим языком. Нужно писать словами, понятными для всех. Они не поймут «вариантов». Они поймут обрушение моста и рост их налогов. Вам нужно приспособить подачу информации для публики, – сказал я и продолжил. – Это во-первых. Есть еще варианты. Например, политики обожают фотографироваться, открывая мост, или вскапывая землю, или делая что-нибудь. Вам нужно убедить их, что это настолько же здорово, как и фотографироваться, заделывая яму на дороге или ставя конус. Скажите, что это показывает их практичными и экономными. Атакуйте их долларами, а не отчетами и журналами.