Через два дня мы поехали в Тоусон и забрали машину. Детектив Карстанс сказал, что экспертное заключение ещё не окончательное. Клапаны были однозначно перерезаны, но они не могли сказать, чем. Что интересно – сбоку каждой шины отпечаталась ладонь, и такая же была на панелях кузова. Мы тупо поглядели на него, и он продемонстрировал нам – опустились на одно колено и положив руку на шину, а правой сделал жест, будто режет клапан. Одна и та же ладонь на одном и том же месте на каждой шине. Если мы когда-нибудь поймаем парня, делающего что-то подобное – можно будет сравнить его отпечатки с этими. Или её. Никто не знал, парень это или девушка.

Мэрилин хотела знать, могут ли они использовать компьютеры, чтобы найти виновника, с помощью базы отпечатков или чего-то такого. Я покачал головой. Вещи такого рода требуют огромной вычислительной мощи, баз отпечатков ещё нет и не будет лет 20.

Я попытался не забыть об этом инциденте и проявить большую бдительность. Однако, кто бы это ни был, они нацелились не на меня. Они нацелились на Мэрилин! Две недели спустя Тойота Мэрилин была подвергнута вандализму опять – на этот раз во время поездки в продуктовый. Пара свидетелей сообщила, что пока она с Чарли делала покупки, кто-то подъехал к её машине и выскочил. Кто это был – никто сообщить не мог, кроме того, что он (или она) ехал на зелёной машине, вытащил монтировку и разбил фару, зеркало, лобовое и пару боковых окон. Затем он прыгнул в свою машину и умчался.

Это было уже очень серьёзно! Чтобы не происходило – всё было, очевидно, направлено на Мэрилин, и уровень насилия возрастал. Тойота вернулась к копам, и они нашли ещё пару отпечатков, совпадающих с прежними. Кто бы это не делал – он не был осторожен. Теперь нас опрашивали уже два детектива. Они выпытали имена всех девушек, с которыми я когда-либо встречался (всех, кого я смог вспомнить), и узнали у Мэрилин список всех, с кем она говорила на встрече выпускников.

Также они начали спрашивать о моей семье, и это заставило меня опешить! Единственным человеком в моей семье, который мог бы сделать это, был Хэмильтон, но и в это я не мог поверить. Я рассказал им свою семейную историю, но говорить было особо не о чем. Я не видел их со свадьбы, за исключением кошмарного выпускного Сьюзи, и это было за месяц до начала преследования. Я дал им всю информацию, но её было немного, и больше я не слышал от копов ничего о моей семье.

Мэрилин очень нервничала, когда мы покинули полицейский участок. Я повёз нас в офис, и мы рассказали Джону о том, что происходит – и тот немедленно позвонил в охранную компанию. Мне это не нравилось – но угрозы Мэрилин нравились мне ещё меньше. У Мэрилин должен быть телохранитель – по крайней мере, на то время, что меня не будет рядом. Охранники были из фирмы, которую раньше использовал Джон, и её владельцем был бывший агент секретной службы. В офисе также разместился охранник.

Мэрилин всё это не радовало. Также были не рады мои старые школьные приятели, к которым внезапно заявлялись копы, чтобы задать вопросы о парне, которого они знали 10 лет назад. Чёрт, я тоже не был рад!

Спустя пару дней сидения дома Мэрилин решила пойти за покупками, и я позвонил охране и попросил кого-нибудь сходить с ней. Когда они ушли, я сделал то, что, думал, уже никогда не сделаю вновь. Я зашёл в свой кабинет и отпер нижний ящик стола. Там был маленький кейм с моим 45-м Кольтом из армии, а также кобурой с ремнём. Я не знал, что происходит, но мне это просто не нравилось. Взяв Кольт на кухню, я протёр его моющими средствами. Результат мне не понравился, и я завернул пистолет в полотенце и отнёс в машину, где разместил на заднем сидении, а затем поехал в Парктон. Я знал, что в городе есть оружейный магазин – и мне были нужны средства для чистки и патроны.

Будучи там, я спросил у парня за прилавком о разрешении на скрытое ношение. Мэриленд был довольно либеральным и демократическим штатом, но это не значит, что вам просто так позволят ходить с оружием наперевес! Они бы предпочли, чтобы вы вообще не носили оружие, но обойти Вторую Поправку и запретить оружие полностью они не могли. Похоже, нужно было подтвердить то, что я достойный гражданин, и доказать, что я в опасности – приложив полицейский отчёт или типа того. Уж этого дерьма у меня хватало! Я купил также плечевую кобуру для Кольта.

Я забрал всё домой и тщательно почистил оружие. Затем я запер Пышку в прачечной, а сам взял оружие и патроны – и пошёл в лес на моей территории. Отойдя на приличное расстояние, я вынул пистолет из кармана. Мгновение я глядел на него. Я не стрелял из него с самого Никарагуа – получив его вновь в Файеттвилле, я просто положил его в ящик. Теперь, почищенный и заряженный, он снова был тем смертельным оружием, из которого я убил четырёх наркоторговцев. Как же давно это было… Сняв с предохранителя, я выпустил семь пуль по наклонной, целясь в дуб.

Три попадания. Я перезарядил – и попал «в яблочко», так сказать, ещё четырежды. Я перезаряжал и стрелял, пока не вернулся к моему старому состоянию, в котором чувствовал себя уверенно с оружием в руках. Чтобы стрелять лучше, мне нужно было ещё тренироваться и тренироваться, но, по крайней мере, я не прострелю себе ногу. Вернувшись домой, я выпустил Пышку из заключения и дал ей побегать на поводке, а сам снова почистил оружие.

Впустив Пышку обратно, я пару минут поиграл с ней, а затем снова вернул под замок. Тут вернулись Мэрилин, Чарли и охранник, и я попросил последнего немного задержаться. Мэрилин поглядела с любопытством, но я лишь объяснил, что мне нужно отлучиться. Бросив Кольт и кобуру в пакет, я взял все документы и сел в Мерседес. Поехав в Тоусон, я направился в полицейский участок.

Лью Карстанс вручил мне форму для заполнения на хранение пистолета, а затем мы поговорили о разрешении на ношение. Это был удручающий разговор.

– Карл, я симпатизирую вам, правда, но забудьте об этом. Вам никогда не дадут разрешения.

– Почему нет? Я могу предоставить все удостоверения, получить поручительства, привести документы из Армии, и вы знаете, что есть угроза. Так в чём же проблема?

– Послушайте, дело не во мне, – он пожал плечами. – Государственная Полиция и генеральный прокурор – не сторонники Второй Поправки. Давайте, заполните бумагу. 90 дней её будут рассматривать, а потом отклонят. Без задокументированных угроз для жизни – вроде пулевых отверстий в машине, причём вашей, а не жены, либо же требований для работы – например, охранником – они просто не дадут вам разрешения.

– 90 дней? Вы шутите? Через 90 дней мы можем быть мертвы! – это было безумием!

– Их это не волнует, – он снова пожал плечами. – Им лучше, чтобы вы были мертвы, чем чтобы они выдали разрешение, и это не шутка. У них даже есть правило, запрещающее охранникам и тюремным надзирателям носить оружие вне работы. Они просто не любят это. В вашем случае, с угрозами против Мэрилин, она может – повторяю, лишь может – получить разрешение на ношение оружия. У вас, как её мужа, нет и шанса.

– И что же я должен делать, пока нас ещё не убили? – саркастически спросил я.

Он понизил голос.

– Я вам этого не говорил, но… Если вы несёте оружие, а коп остановил и арестовал вас – ваших денег и адвокатов хватит, чтобы выпутаться.

– Это идиотизм! – я поехал домой.

Мне нужно было обдумать это. Если Мэрилин не нравится охранник, то ей ещё больше не понравится то, что я стану ходить по дому с оружием! Это только нагнетает обстановку! Дома я усадил её вместе с охранником на кухне и рассказал им о моём разговоре с Лью Карстансом. Охранник оценил это, описав мытарства, которые пережили он и его компания в связи с оружием. Удивительно, что всё, что сказала Мэрилин – это чтобы я держал его подальше от Чарли. Я клятвенно пообещал держать его либо запертым в ящике, либо при себе. Остальное её устраивало. Она была всерьёз напугана происходящим! Мы с охранником обменялись парой вопросов; у него была 9-миллиметровая Беретта, и мы пару минут сравнивали оружие. Затем он ушёл, предварительно обговорив расписание. В следующие дни мне нужно было уезжать в офис, и он пообещал до моего отъезда присылать кого-нибудь.