Мэрилин находила мою привычку использовать военное обозначение времени крайне смешной.

Мы доехали по автостраде до Аттики и въехали на 31-м повороте, а затем поехали вниз по Дженеси-стрит к Sheraton. Когда мы прибыли, Мэрилин вышла вместе со мной. Я вытащил свои сумки с заднего сидения, а она открыла багажник и вручила мне чемодан.

– Я сказала родителям, что буду ночевать у Тэмми. Она меня покроет.

– О?

– Звучит так, будто ты не хочешь, чтобы я осталась?

Я снова заключил её в объятия.

– Припаркуй машину и пошли, тогда я и покажу тебе, насколько сильно этого хочу! – наклонив лицо, я поцеловал её. После этого она закрыла багажник и вернулась в машину, пока я подозвал коридорного забрать багаж и пошёл внутрь, регистрироваться.

Когда Мэрилин вернулась, я всё ещё стоял у стойки регистрации. Она молча взяла меня за руку и прижалась ко мне, пока я ставил подпись, а затем мы, продолжая держаться за руки, поехали в лифте на третий этаж. Коридорный доставил наш багаж, и я отстегнул ему пару баксов, а затем Мэрилин подошла и обняла меня.

– Всё хорошо, – мягко сказал я.

– Я просто хочу, чтобы всё было позади!

Я помассировал ей спину.

– Через тридцать лет наши дети выйдут замуж, и мы будем смеяться над ними и рассказывать, как ужасно это было для нас и как мы выжили.

– Тридцать лет! Не думаю, что я продержусь и тридцать минут.

– А через шестьдесят лет ты будешь смеяться над своими внуками, – ответил я.

Мэрилин слегка рассмеялась. Я отпустил её и потянул за руку к кровати. Поскольку я не рассчитывал, что она останется со мной, то снимал одноместный номер. Но, во всяком случае, здесь всё ещё была двуспальная кровать. Я присел на неё и подтянул Мэрилин к себе. Она лишь прислонилась, положив голову мне на плечо.

– Я думаю, тебе нужно расслабиться, – сказал я ей. Передвинувшись в центр кровати, я притянул её к себе; она легла прямо на меня. Потянувшись, я заключил её лицо в свои ладони и мягко поцеловал. Просунув язык между моих губ, она тихонько застонала, когда я начал гладить её спину. У неё под майкой был тонкий лифчик, и, когда она извивалось на мне, я ответил эрекцией.

– Я так тебя люблю, – прошептал я ей. – Я люблю тебя, люблю тебя, люблю тебя. Мне никогда не сказать этого достаточно много. Каждый день, который мы будем женаты, я хочу, чтобы ты знала, что я люблю тебя, – я почувствовал что-то тёплое в влажное, коснувшееся моей щели, и отодвинувшись, увидел, что моя невеста плачет. Я продолжал её держать и успокаивать, рассказывая, как сильно люблю её и буду любить – всегда, каждый день, постоянно, и так далее, пока она не успокоилась.

Я знал, что это нервы. Медленными движениями я переместил руки со спины ей под майку и снял её. Затем пришёл черёд её мини-юбки, которую я расстегнул и спустил, чтобы снять лифчик и трусики. Кинув их подальше, я разделся сам, а она просто смотрела на меня. Оставшись голым, я взобрался на неё. Она была уже возбуждена, и я легко скользнул внутрь. Мэрилин крепко обхватила меня руками и ногами, будто бы держась за меня не смотря ни на что, но я просто медленно и нежно любил её, даже сейчас продолжая повторять ей на ухо о своей любви.

Я сумел рассчитать время и испытать оргазм одновременно с ней, а потом продолжил лежать на ней, поддерживая свой вес на руках, и целовать её лицо. Наконец, Мэрилин мне улыбнулась.

– Теперь лучше? – спросил я.

– Лучше, – с улыбкой сказала она.

– Это просто нервы. Если в ближайшие дни у тебя снова будет такое – только скажи, я и помогу тебе справиться.

– Это так любезно с твоей стороны, – захихикала она.

Я поглядел на неё самым невинным взглядом, или, как минимум, самым невинным взглядом, какой мог быть у того, кто голым лежит на ней.

– Я добрый и любезный парень, и не хочу знать ничего, кроме того, как помочь той, кто плохо себя чувствует.

– Ну, я снова начинаю чувствовать себя подавленной, – Мэрилин вильнула попкой. – Думаешь, сможешь мне помочь?

– Это тяжкое бремя, но я всегда стараюсь помогать, – я скатился на кровать, взял её руку и положил на мой полу-твёрдый, липкий член, – С небольшой помощью от тебя, я уверен, что справлюсь с этим.

– Я помогу, если ты скажешь, – Мэрилин начала медленно ласкать и доить мой член, пробуждая его к жизни, а я занимал более активную роль, опустив лицо к её сиськам и облизывая соски, одновременно теребя её клитор. У Мэрилин случился ещё один оргазм, на этот раз громче, а затем она перекатилась на меня, и я начал трахать эту голодную маленькую киску, всаживая свой член всё глубже. Когда она ощутила меня в своей набухшей пизде, то кончила ещё раз – уже больше.

Затем Мэрилин скатилась с меня, и я перевёл дух.

– Не знаю, как ты, – сказал я ей, – но я определённо расслабился.

– Я тоже, – согласилась она, перекатываясь на кровать и забрасывая на меня ногу. – Что ты делаешь попозже? Мне может понадобиться ещё немного расслабиться.

– Ну, ты просто дай мне знать, и поглядим, что я смогу для тебя сделать. Конечно же, тебе нужно будет убедиться, что тебя легко расслабить, а мне надо будет убедиться, что ты начала нервничать.

– И как мне убедиться, что ты сможешь мне помочь? – фыркнула она.

– Ну, думаю, все эти лифчики и трусы мешают расслабиться, – ответил я.

– Ты и правда свинтус! – засмеялась она.

– Твои слова ранят меня в самое сердце.

– Дай угадаю. Когда мне надо будет расслабиться, я должна просто схватить твои штаны?

– Взаимопонимание – ключ к прочному браку, – благочестиво сообщил я.

– Если я стисну твои яйца – это будет взаимопонимание?

– Кажется, тебе нужна хорошая порка, – усмехнулся я. Это заставило её попытаться поймать меня, но я увернулся, а затем поймал её лицом вниз и слегка пошлёпал по булочкам. Я продолжал держать её в этой позиции, пока не взобрался на неё в третий раз – в позе наездника.

– Мы были так чертовски расслаблены, что заснули в тот же миг!

Проснулись мы ранним вечером. Было бы приятно рассказать, что весь остаток дня я засаживал своей невесте во всех возможных позах, раз за разом, без раздумий. Приятно, но не совсем правдиво. Мэрилин казалась куда спокойнее, и мы оба заметно проголодались, так что мы помылись, оделись и спустились вниз в ресторан отеля поужинать. Мне удалось спрятать её нижнее бельё, пока она была в душе, и не только то, что было на ней, но и всё, что было в чемодане. Я также спрятал кроссовки, которые она носила, и достал сандалии на высоком каблуке.

– Приняв душ, я услышал, что она роется в ящиках и чемодане. Я вышел из ванной и обнаружил, что на ней халат Sheraton.

– Думаешь, ты такой умный? – спросила она.

– Это вопрос или обвинение?

– И то, и то!

– Я всегда думал, что быть умным – это хорошо. Одиссей был героем Троянской войны, а он был очень умный малый.

– Да пофиг! – она скинула халат и натянула майку и джинсовую мини на голое тело. – Счастлив?

– Очень! Я так счастлив, то отвечу взаимностью, – схватив брюки, я натянул их в стиле коммандос, а затем накинул разноцветную гавайскую рубашку.

Мэрилин фыркнула и засмеялась, а затем надела сандалии. Она встала и повернулась ко мне:

– Это то, чего ты хотел?

– Будто ты не знаешь! – ответил я, кивая и облизываясь. Внезапно обслуживание в номер показалось очень хорошей идеей!

Мэрилин обломала её.

– Я голодная. Бери ключ.

Я схватил ключ и бумажник и последовал за ней в коридор. Там, держась за руки, мы спустились на лифте.

Ждать стол пришлось довольно долго. Сев, я спросил Мэрилин, чем бы она хотела заняться ночью. Кино? Поход в клуб? Барный марафон?

– Я слишком устала для всего этого. Я просто хочу поужинать, выпить пару бокалов и вернуться в комнату. Это тебя устраивает?

– Как скажешь, детка. Я лишь хочу, чтобы ты оставалась расслабленной.

Она пошло улыбнулась мне.

– Мы ещё немного порасслабляемся. Мне нужна будет кое-какая ещё твоя помощь.