– От клиентов отбоя не будет, это точно.

Я поцеловал Мэрилин в щеку и приобнял.

После чего сказал, что мне пора бы возвращаться в Бочки.

Я повернулся к Большому Бобу и Гарриет.

– Есть одна вещь, которой я очень завидую у Мэрилин. Это её семья. У вас очень славное семейство, гораздо лучше моего. Я завидую ей. Просто хочу, чтобы вы знали.

Вернувшись в библиотеку, я упаковал свои вещи, нацепил пальто и шляпу. Мэрилин пообещала приехать к братству на следующий день. Я крепко поцеловал её и ушел.

Я приехал домой и провел в нем довольно спокойную ночь, Мэрилин приехала вскоре после ланча. Понятия не имею, как она уговорила родителей отпустить её со мной. Думаю, им даже думать об этом не хотелось. Самолет вылетал в шесть утра из Олбани, так что встать нужно было в четыре или около того. Мэрилин притащила с собой два гигантских чемодана, вместе с ручной сумкой.

Я взял рюкзак с одеждой и небольшой чемодан. Мы переместили парочку платьев из её чемоданов в мой рюкзак, и нацепили на себя вещи для поездки.

Я подразнил её тем, что поездка это тоже часть отпуска и ей нужно надеть миниюбку без трусиков, но Мэрилин так не думала. Она нацепила джинсы, хлопковую рубашку и кроссовки.

На следующее утро нас довольно громко и беспощадно разбудил будильник, если бы мы могли до него дотянуться, то разбили бы его, но я, зная это, переставил его в другой конец комнаты. Мы кое-как выбрались из кровати и привели себя в порядок. Я заставил её оставить вчерашнюю одежду у меня на кровати. Наконец-то одевшись, мы упаковали с собой предметы личной гигиены и спустились к Гэлекси. Погода была довольно скверной, но не достаточно плохой для того, чтобы отменять полет, а Гэлекси была тяжелее, чем машина Мэрилин, а следовательно справлялась с мокрыми трассами гораздо лучше, чем её машина.

Это были старые добрые деньки, когда полеты на самолете были приятными. Если ты приходил за час до полета, то ничего страшного не происходило, никого не заставляли раздеваться и проходить через сканеры. Для внутренних перелетов даже паспорт не нужен был.

Везде крутили рекламу про "Хватай любимую и летите на Багамы для забавы" Спустя тридцать лет для этого нужно будет пройти целую процедуру идентификации и раздеться почти догола при зрителях лишь для того, чтобы тебя пропустил к пункту пропуска охраны. Люди перестали летать для забавы.

В Олбани стоял самый настоящий аэропорт (по сравнению с теми выстриженным полосками травы,

с которых мне иногда приходилось вылетать и прилетать) но большим его не назовешь. Несколько основным рейсов, да и всё. Остальное перенаправлялось в Нью-Йорк или Чикаго. В пять утра перед ним было довольно много парковочных мест. Выйдя из машины, я стянул с себя парку и натянул ветровку. Мэрилин странно уставилась на меня, так как температура стояла довольно низкая.

– Там, куда мы летим, парки будут не нужны.

Она кивнула и стянула с себя зимнее пальто, бросив его к моей куртке.

– Так куда мы летим?

Я всё еще не рассказал ей. Лишь ухмыльнулся.

– Туда, где нам не будут нужны парки!

Она показала мне средний палец и я посмеялся.

Для того, чтобы стоять и беседовать было слишком холодно. Я схватил свои сумки вкупе с её и потащил их к аэропорту как Шерпа.

Посмотрев на табло, я нашел рейс в Аллегейни и повел девушку к стойке. Я не хотел раскрывать ей карты так долго, как только мог, а потому вручил билеты только до Нью-Йорка. Она не заметила ярлычки на нашем багаже.

Получив наши посадочные талоны, я провел её к эскалатору и до второго этажа, к выходу на посадку.

По пути мы остановились в единственном открытом в тот час кафе и попили кофе с выпечкой.

– Ты должен сказать мне, куда мы летим! Я знаю, что не в Нью-Йорк!

– И как ты это узнала?

– Там нет пляжей, – сказала оно чопорно.

Я просто улыбнулся.

– Но, возможно, я просто солгал тебе. Может быть, мы отправимся в город и проведем неделю, живя в номере, и отправимся на бродвейские шоу.

– Я тебе не верю, – она выстрелила в меня взглядом, но я просто пропустил его мимо.

– Ты скоро всё узнаешь.

Немногим позже, наш самолёт 727, начал посадку и пригласили пассажиров первого класса.

– Это нас, – объявил я и встал.

– Первый класс? – спросила она, вытаращив глаза.

– Разве мы не заслуживаем быть в первом классе?

– Я имею в виду билеты, ты тупица!

– Проверь свой посадочный талон, – я схватил её за руку и поднял на ноги, а затем схватил ручную кладь, – Давай, пойдем.

Она зашаркала за мной, не совсем веря, что мы собираемся в первый класс, но, наконец, приняла это, когда мы сели во второй ряд. Первый класс был не настолько впечатляющим на 727, но у меня были деньги.

На самом деле денег у меня было прилично. В тот момент на моем счету было где-то между полтора и двумя миллионами долларов. Если экономика ничего из себя не представляла, это не значило, что нельзя было заработать денег. Наоборот, они прибавляются чуть ли не активнее при спадах, чем при подъемах.

К зиме 74-х-75-х годов американская экономика находилась в полном бардаке. Никсон позорно ушел в отставку, а Форд, его наследник поставил себя под удар тем, что простил тому его преступления. Прошлогодний нефтяной кризис сошел на нет, но люди по-прежнему привыкали к ценам на бензин, которые они не способны были себе позволить, безработица с инфляцией росли.

Остаток десятилетия, включая не слишком впечатляющий срок Джимми Картера, ударил по людям. Я вкладывался в разнообразные устойчивые к инфляции и экономическому спаду биржи. Следующий куш мне предстоит урвать только после выпуска, но денег мне хватало, чтобы порадовать себя Ролексами на День Рождения.

К черту всё, С Днем Рождения, Карл! Я подумал о том, чтобы заменить свою ржавую Гэлэкси.

Первый класс, конечно, был на шаг впереди от крестьянского второго класса сзади. Сиденья были кожаными, очень широкими и располагались достаточно далеко друг от друга, у тебя было место для ног и возможность откидываться, и их было всего четыре. Класс Сардин упаковывал же их в шесть рядом, и если ты не сидел зажато в вертикальном положении, то не мог двигать ногами.

Первый класс хорош, и не только потому, что ты можешь властвовать над низшими людьми, летающими сзади. Отдельные места стоят дополнительных расходов, но в первом классе ты получишь настоящую еду и настоящие напитки – бесплатно! К тому времени, как я зашел в тот антикварный магазин, стюардессам выдали кассовые аппартаты и они продавали тебе все, начиная от еды и напитков до подушек и одеял, и даже в ванных комнатах стяли платные туалеты. Я клянусь, что если самолет упадет с неба, им будет поручено заставить тебя заплатить за использование кислородных масок, которые падали с потолка.

В 1974 году пассажиры первого класса незамедлительно обслуживались булочками, соками или кофе, в настоящих тарелках, чашках и стаканах. Полет длился всего лишь около часа, но как только мы взлетели, нас принялась обслуживать стюардесса "только для первого класса".

Мэрилин была впечатлена.

– Когда-либо летала раньше? – спросил я ее.

– Да. Пару лет назад вместе с классом летали во Францию, это была школьная поездка. Мы там недели две провели.

– Ничего себе! Нам везло, если на школьном автобусе нас отвозили в музей. Твои братья полетели, когда пришла их очередь?

Она потрясла головой.

– Нет, они не летали, учась в Нотр-Дам, это только в UCA.

В любом случае, я не совсем понял, поэтому попросил её уточнить. В Утике, в то время, существовало несколько приходских начальных и неполных младших школ, но на олько две старшие школы. Дети помладше учились в смешанных школах, но в старших такого не было. UCA была школой для девочек, а Нотр-Дам – для мальчиков. Задолго до того, как выросла Рут, UCA закрыли, и всё объединили в Нотр-Дам. Все братья и сестры Мэрилин отправились в Нотр-Дам. Видимо, только UCA организовала поездку во Францию.