‹1926› КОМСОМОЛЬСКАЯ ПЕСНЯ Мальчишку шлепнули в Иркутске Ему семнадцать лет всего. Как жемчуга на чистом блюдце, Блестели зубы У него. Над ним неделю измывался Японский офицер в тюрьме, А он все время улыбался: Мол, ничего «не понимэ». К нему водили мать из дому. Водили раз, Водили пять. А он: «Мы вовсе незнакомы!..» И улыбается опять. Ему японская «микада» Грозит, кричит: «Признайся сам!..» И били мальчика прикладом По знаменитым жемчугам. Но комсомольцы На допросе Не трусят говорят! Недаром красный орден носят Они пятнадцать лет подряд. …Когда смолкает город сонный И на дела выходит вор, В одной рубашке и в кальсонах Его ввели в тюремный двор. Но коммунисты На расстреле Не опускают в землю глаз! Недаром люди песни пели И детям говорят про нас. И он погиб, судьбу приемля, Как подобает молодым: Лицом вперед, Обнявши землю, Которой мы не отдадим! ‹1934› ЕСЛИ ЯНЕ ВЕРНУСЬ, ДОРОГА Я… Если я не вернусь, дорогая, Нежным письмам твоим не внемля, Не подумай, что это — другая. Это значит… сырая земля. Это значит, дубы-нелюдимы Надо мною грустят в тишине, А такую разлуку с любимой Ты простишь вместе с родиной мне. Только вам я всем сердцем и внемлю. Только вами и счастлив я был: Лишь тебя и родимую землю Я всем сердцем, ты знаешь, любил. И доколе дубы-нелюдимы Надо мной не склонятся, дремля, Только ты мне и будешь любимой, Только ты да родная земля! ‹1942› ИЛЬЯ ФРЕНКЕЛЬ (Род. в 1903 г.) ДАВАЙ ЗАКУРИМ Дует теплый ветер. Развезло дороги, И на Южном фронте оттепель опять. Тает снег в Ростове, тает в Таганроге. Эти дни когда-нибудь мы будем вспоминать. Об огнях-пожарищах, О друзьях-товарищах Где-нибудь, когда-нибудь Мы будем говорить. Вспомню я пехоту, И родную роту, И тебя за то, что дал мне закурить. Давай закурим По одной. Давай закурим, Товарищ мой! Снова нас Одесса встретит, как хозяев, Звезды Черноморья будут нам сиять, Славную Каховку, город Николаев — Эти дни когда-нибудь мы будем вспоминать. Об огнях-пожарищах, О друзьях-товарищах Где-нибудь, когда-нибудь Мы будем говорить. Вспомню я пехоту, И родную роту, И тебя за то, что дал мне закурить. Давай закурим По одной, Давай закурим, Товарищ мой! А когда не будет Гитлера в помине И к своим любимым мы придем опять, Вспомним, как на запад шли по Украине, — Эти дни когда-нибудь мы будем вспоминать Об огнях-пожарищах, О друзьях-товарищах Где-нибудь, когда-нибудь Мы будем говорить. Вспомню я пехоту, И родную роту, И тебя за то, что дал мне закурить. Давай закурим По одной. Давай закурим, Товарищ мой! ‹1941› СИМОН ЧИКОВАНИ (1903–1966) С грузинского КТО СКАЗАЛ… Кто сказал, что будто бы мала Моя отчизна, Картли дорогая, Что, словно малый диск, она легла? Кто выдумал: мала земля родная? А ну, поставь-ка скалы сверху скал, В их серебре, в туманной пене. Орлиных крыльев шелест у виска Послушай-ка и трубный крик оленей. И крепостей на всех вершинах мощь Измерь-ка мастера глазами, Все собери ты краски наших рощ, Их в тьме времен уже сиявший пламень, Измерь-ка крылья ураганов гор, Ущельями зажатых и ревущих, Измерь-ка рек клокочущий костер, Льда купола, вонзившиеся в тучи! Рукою, что в бою закалена, Коснись ворот Дербентских, взятых в сече, Тогда откроется она, Моей отчизны бесконечность! Кто сказал, что будто бы мала Моя отчизна, Картли дорогая, Что, словно малый диск, она легла? Кто выдумал: мала земля родная? НАЧАЛО О стихи, я бы вас начинал, Начиная любое движенье. Я бы с вами в ночи ночевал, Я бы с вами вступал в пробужденье. Но когда лист бумаги так бел, Так некстати уста молчаливы. Как я ваших приливов робел! Как оплакивал ваши отливы! Если был я присвоить вас рад. Вы свою охраняли отдельность. Раз, затеяв пустой маскарад, Вы моею любимой оделись. Были вы — то глухой водоем, То подснежник на клумбе ледовой, И болели вы в теле моем, И текли у меня из ладоней. Вас всегда уносили плоты, Вы в погоне моей не давались, И любовным плесканьем плотвы Вы мелькали и в воду скрывались, Так, пока мой затылок седел И любимой любовь угасала, Я с пустыми руками сидел, Ваших ласк не отведав нимало. Видно, так голубое лицо Звездочет к небесам обращает, Так девчонка теряет кольцо, Что ее с женихом обручает. Вот уже завершается круг. Прежде сердце живее стучало. И перо выпадает из рук И опять предвкушает начало. |
