Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

‹1 января 1944 г.›

СЕМЕН КИРСАНОВ

(1906–1972)

ВЕТЕР
Скорый поезд, скорый поезд, скорый поезд!
Тамбур в тамбур, буфер в буфер, дым об дым!
В тихий шелест, в южный город, в теплый пояс,
к пассажирским, грузовым и наливным!
Мчится поезд в серонебую просторность.
Все как надо, и колеса на мази!
И сегодня никакой на свете тормоз
не сумеет мою жизнь затормозить.
Вот и ветер! Дуй сильнее! Дуй оттуда,
с волнореза, мимо теплой воркотни!
Слишком долго я терпел и горло кутал
в слишком теплый, в слишком добрый воротник
Мы недаром то на льдине, то к Эльбрусу,
то к высотам стратосферы, то в метро!
Чтобы мысли, чтобы щеки не обрюзгли
за окошком, защищенным от ветров!
Мне кричат: — Поосторожней! Захолонешь!
Застегнись! Не простудись! Свежо к утру! —
Но не зябкий инкубаторный холеныш
я, живущий у эпохи на ветру.
Мои руки, в холодах не костенейте!
Так и надо — на окраине страны,
на оконченном у моря континенте,
жить с подветренной открытой стороны.
Так и надо — то полетами, то песней,
то врезая в бурноводье ледокол, —
чтобы ветер наш, не теплый и не пресный,
всех тревожил, долетая далеко!

‹1933›

ЛИРИКА
Человек
стоял и плакал, комкая конверт.
В сто
ступенек
эскалатор
вез
его
наверх.
К подымавшимся колоннам,
к залу,
где светло,
люди
разные
наклонно
плыли
из метро
Видел я:
земля уходит из-под его ног.
Рядом плыл
на белом своде мраморный венок.
Он уже не в силах видеть движущийся
зал.
Со слезами,
чтоб не выдать, борются глаза.
Подойти?
Спросить:
«Что с вами?» Просто ни к чему.
Неподвижными
словами не помочь ему.
Может,
именно
ему-то лирика нужна.
Скорой помощью,
в минуту, подоспеть должна.
Пусть она
беду чужую, тяжесть всех забот, муку
самую большую на себя возьмет.
и поставит ногу на порог и подняться
в жизнь
заставит
лестничками
строк

‹1947›

ЭТОТ МИР
Счастье — быть
частью материи,
жить, где нить
нижут бактерии;
жить, где жизнь
выжить надеется,
жить, где слизь
ядрами делится;
где улит
липкие ижицы
к листьям лип
медленно движутся.
Счастье — жить
в мире осознанном,
воздух пить,
соснами созданный;
быть, стоять
около вечности,
знать, что я
часть человечества;
часть мольбы
голосом любящим,
часть любви
в прошлом и будущем;
часть страны,
леса и улицы,
часть страниц
о революции.
Счастье — дом,
снегом заваленный,
где вдвоем
рано вставали мы;
где среди
лисьих и заячьих
есть следы
лыж ускользающих…
Шар земной,
мчащийся по небу!
Будет мной
в будущем кто-нибудь!
Дел и снов
многое множество
все равно
не уничтожится!
Нет, не быть
Раю — Потерянным!
Счастье — быть
частью материи.

‹1960›

МИР
Мой родной, мой земной,
мой кружащийся шар!
Солнце в жарких руках,
наклонясь, как гончар
вертит влажную глину,
с любовью лепя,
округляя, лаская,
рождая тебя.
Керамической печью
космических бурь
обжигает бока
и наводит глазурь,
наливает в тебя
голубые моря,
и, где надо, — закат,
и, где надо, — заря.
И когда ты отделан
и весь обожжен —
солнце чудо свое
обмывает дождем
и отходит за воздух
и за облака
посмотреть на творение
издалека.
Ни отнять, ни прибавить —
такая краса!
До чего ж этот шар
гончару удался!
Он, руками лучей
сквозь туманы светя,
дарит нам свое чудо:
— Бери, мол, дитя,
дорожи, не разбей —
на гончарном кругу
я удачи такой
повторить не смогу!

‹1961›

НОВАТОРСТВО
Что такое
новаторство?
Это, кажется мне,
на бумаге на ватманской —
мысль о завтрашнем дне.
А стихи,
или здание,
или в космос окно,
или новое знание —
это, в целом,
одно.
В черновом чертеже ли
или в бое кувалд — это
опережений
нарастающий вал.
Это дело суровое —
руки рвутся к труду,
чтоб от старого
новое отделять,
как руду!
Да, я знаю —
новаторство
не каскад новостей, —
без претензий на авторство,
без тщеславных страстей —
это доводы строит
мысль резца и пера,
что людей
не устроит день,
погасший вчера!
Не устанет трудиться
и искать
человек
то,
что нашей традицией
назовут
через век.
142
{"b":"255208","o":1}