‹1959› ДРУЗЬЯМ-ПОБРАТИМАМ По дорогам метут золотые метели… И заснуть мне невмочь… Явь вплетается в сны… Все я вас вспоминаю, московские ели, В снежном инее, возле Кремлевской стены Все я вас вспоминаю, леса Беларуси, С голосами чудесных соседей-певцов, И костра полыханье на снежном Эльбрусе, И раздолье днепровских моих вечеров. Все я вас вспоминаю, седые Карпаты, По камням Алатау вхожу в облака… И к причалам дунайским плыву, как когда-то… Вдруг услышал: зовут меня издалека… Пробиваясь в разливах осеннего шума, Возникает яснее знакомый напев: К землякам-сталеварам казацкая дума Прилетела, сквозь сотни годов прозвенев. Вот я дома опять после долгой разлуки, В запорожском, родном, огнецветном краю И друзей-сталеваров горячие руки Пожимают приветливо руку мою. Все я вас вспоминаю, друзья — побратимы. С вами путь я прошел и пойду с вами вновь… Новый день, укрепляйся могуче и зримо В каждом сердце, где песня, огонь и любовь!.. ‹1964› * * * О, я богач, притом по праву… Неужто я забуду вас — В батырской шапке, Алатау, В броне серебряной, Кавказ! Мне было бы, пожалуй, странно Забыть родные голоса — Платок серебряный Севана И белорусские леса. И городок заволжский, скромный — Он детям помнится всегда, Ведь там они приют укромный Нашли в военные года… Да, так не многие богаты: И степь — моя, и ширь Днепра, И далей ясные агаты, И в светлой дымке вечера. Да, я богач, богач на славу… Такой судьбы желаю вам! Богатство дружбы я по праву Своим потомкам передам. ‹1964› САД Здесь осени покой, И мудрость созреванья, И золотистых прядей седина, Тумана предрассветного дыханье, И в журавлином крике глубина. Здесь властвует земное тяготенье, — Налившись солнцем, созревает плод И падает для нового рожденья — Земле он щедро семя отдает. ‹1967› ШАГИ Как сны снегов Светлы и непорочны! В сиянье месяца Сосна, как белый лунь… Назад оглянешься — Заглянешь детству в очи, Вперед посмотришь — Чей-то след в снегу. След внука моего… И смех его веселый — Он рад без памяти, Что от меня сбежал. Глазами старых гнезд Деревья добро смотрят, Как далеко внизу Шаги его кружат. Он рад без памяти… Летит через сугробы, Тропинку узкую Нарочно обходя, И, в первый раз Изведав вкус свободы, Хмелен от радости, Как травы от дождя. Сегодня он Сродни крылатым птицам, Первопроходец Сказочных земель, Не властен лишь Приблизиться к границам Безбрежности, В которую взлетел. Смеется внук… Светло и непорочно В сиянье месяца Снега лежат вокруг, Назад оглянешься — Заглянешь детству в очи, Вперед посмотришь — След его в снегу. ‹1975› СЕРГЕЙ ОСТРОВОЙ (Род. в 1911 г.) * * * Береза — дерево артельное. Она и дом. Она и крест. Она и чудо белотельное, Сквозь версты видное окрест. Народ ей верил пуще бога. Мы все несем ее черты От колыбельного порога До той кладбищенской черты. И в светлый час, и в час тревожный, Без суеты, не сгоряча Она — твой посох подорожный Твоя высокая свеча… СТАРИК Прямо за деревнею, у лога, Мимо набегающих берез, Тянется не бойкая дорога, Круто уходя за перевоз. От дороги той неподалеку, В навесной, раскидистой тени Рыл старик колодец светлоокий, Долгие отсчитывая дни. Жил он бобылем на белом свете. Ни палат не нажил. Ни детей. И спросили старого соседи: — Для кого ты роешь? — Для людей! — Да? Но у людей своя дорога. Ты-то вот один живешь в дому? — Я один. А людям надо много. Люди — это мы. По одному. |
