‹1934› ДОРОЖНАЯ Лучами красит солнышко стальное полотно. Без устали, без устали смотрю, смотрю в окно. Леса, равнины русские, пригорки да кусты, платформы деревянные, железные мосты. Любимая, знакомая, зеленая, бескрайная, земля родная — родина! Привольное житье! Эх, сколько мною езжено, эх, сколько мною видено, эх, сколько мною пройдено и все вокруг мое! То фабрика кирпичная — высокая труба, то хата побеленная, то в поле молотьба. И все-то сердцу дорого, и нет версты такой, поселка или города, чтоб был тебе чужой. Любимая, знакомая, зеленая, бескрайная, земля родная — родина! Привольное житье! Эх, сколько мною езжено, эх, сколько мною видено, эх, сколько мною пройдено, и все вокруг мое! Уже роса за стеклами, уже видать луну, а я стою, прикованный к вагонному окну. Уже пора посвечивать ночному фонарю, а я гляжу на сумерки и тихо говорю: — Любимая, знакомая, зеленая, бескрайная, земля родная — родина! Привольное житье! Эх, сколько мною езжено, эх, сколько мною видено, эх, сколько мною пройдено, и все вокруг мое! ‹1947› ТЕРПЕНИЕ Ты говоришь, что все трудней писать, что не дается нужная строка. Вот, кажется, она уже близка, ан вырвалась, коварная, опять и дразнится, маня издалека. А ты терпи, коварству вопреки, держи на взводе хитрый карандаш, иначе потеряешь власть руки и дорогое золото строки другому, терпеливому, отдашь. ‹1958› АЛЕКСАНДР ГАВРИЛЮК (1911–1941) С украинского БЕРЕЗА Не старый инвалид со ржавым самопалом, А точный пулемет глядит из-за стены; И проволокой мы кругом оплетены, И полицейский взор грозит нам острым жалом. Ты — дух Бастилии, виденье феодала, Возникшее из тьмы ненастною порой. Бастилии — лишь там, где пошатнулся строй, Где больше нет путей, где гибели начало. Ты, новая Бастилия, не в силе Укрыться от суда среди глухих болот. Подступит и сюда разгневанный народ, И славен будет час, когда тебя разбили. Отсюда, где сдались лишь слабые душой (Пусть маска с них спадет и лица их откроет), Мы вступим в новый день и для грядущих строек Сумеем послужить опорою стальной. ‹1937› АШОТ ГРАШИ (1911–1975) С армянского * * * Если бы не вы, моя опора, Плечи мои, крылья мои, — горы, Я не написал бы ни строки. Горы мои, как вы высоки! Вы как бы щитом меня прикрыли, Горы мои, плечи мои, крылья. Я стою, как вы, Высок, как вы, — Не склоняя головы. А паду, умру я — надо мной Пусть гора стоите как часовой. * * * Гроздь винограда — радуга, Прильнувшая к лозе; Пускай увидят все: Гроздь винограда — радуга. Сияет эта ягода, Как росы на косе, Гроздь винограда — радуга, Прильнувшая к лозе. * * * Мне под ноги катятся воды Севана. Встречаю я, озеро, синий твой взор… Ты лоб повязало косынкой тумана. Мне под ноги катятся волны Севана… Тебя вспоминать я всю жизнь не устану. Вся синь твоя в сердце, как дар моих гор Мне под ноги катятся волны Севана. Встречаю я озера ласковый взор… * * * В детском краю возле дома Жаворонок, звеня, Совьет гнездо из соломы, Из усов ячменя. Будет весна В те времена, В дни, как не станет меня. Розы отцовского сада Станут толпой у плетня, Выбегут за ограду Гулять в поля, в зеленя. Будет весна В те времена, В дни, как не станет меня. Пережитые событья, Мыслям и сердцу родня, Вечно, как звезды ночами, светите До наступления дня! Будет весна В те времена, В дни, как не станет меня. * * * Вершины, высокие снежные горы, Седые, как будто отец мой и мать, С любовью на вас устремляю я взоры, Мне хочется детство свое вспоминать. От ветра — от вашего легкого вздоха, Внизу колыбель колыхалась моя. Покуда я жив и не стал горстью праха, Вас песней ласкать не устану и я. |
