Идея и материя! На первый взгляд — диаметрально противоположные субстанции мира, могущие якобы существовать автономно одно от другого. А может, одно без другого немыслимо? Может, это и есть то самое исходное единство противоположностей, о котором толкуют ученые? Наверно, невозможно существование одного без другого — плоти без души, души без плоти. Тогда резонно будет считать, что все живое одухотворенно: человек, животные, птицы, насекомые… Мол, только камень бездушен. Хотя и это спорно. Если вспомнить, что «бездушный человек» вовсе не означает, что у человека нет души. Просто у человека материальное (меркантильное) преобладает над духом, духовностью. На этой почве мы иногда называем человека животным, гверем. Потому что зверь без тени сомнения и сожаления разрывает жертву, чтоб утолить голод. Забываем при этом, что тот же зверь способен трогательно заботиться о своем детеныше. То есть проявляет настоящие признаки души. Теперь говорят, что экспериментально доказано, что деревья, цветы, травы имеют признаки души: под деревом инсценировали убийство и датчики зафиксировали его волнение. Значит, оно чувствует. А раз чувствует, значит, в наличии духовное начало. Другое дело — уровень этого чувствования. Тогда включаются понятия «высшее животное», «низшее животное». И если зверю достаточно утолить голод и он полноценно существует, то человеку этого мало, человеку подавай еще и духовную пищу. В то же время, если ему не хватает еды, он чахнет,
болеет. Мы говорим — в чем душа жива?! Значит, в подсознании мы давно убеждены, что без плоти не может быть души.
В этой связи интересно будет порассуждать о состоянии тела и души. Ведь говорим же мы «у него хорошее здоровье», имея в виду физическое состояние. Или мы говорим «духовно богатый человек». И опять же — «в здоровом теле — здоровый дух». Как ни крути, а получается, что эти два состояния неразрывно связаны между собой. Другое дело, мы резонно говорим: «Он физически и духовно развит».
Как резонно и то, что он «физически здоров, а вот развитие,» Или «он душевно больной человек». То есть физическое состояние и душевное не могут быть в постоянном равновесии. Как физическое состояние, так и душевное равновесие постоянно колеблются. Редко бывает, когда и физическое, и душевное состояние находятся в равновесии. Это естественно, потому что мы частичка Вселенной, которая существует по законам вечного колебания. В этом колебании и заключено равновесие, от которого в су'щносги и идет отсчет начала колебания. Парадокс, на котором держится мирозданье. То самое единство противоположностей. Закон, в который четко вписывается единство противоположностей души и тела.
Английская народная мудрость гласит: избыток — не беда. Я бы не стал это утверждать категорически. Все относительно. Поэтому я ставлю здесь вопросительный знак. Ибо все в природе, находясь в вечном колебании, стремится к равновесию. И от равновесия переходит к колебанию. Без этого не може т быть сущест вования чего‑либо.
Но… Народная мудрость есть народная мудрость. Она основана на многолетних, если не многовековых наблюдениях людей, живущих на земле. Испокон веков элементарное питание составляет основу жизни. Уже первобытный человек догадался иметь некий запас съестного, чтоб ему хватило до следующей удачной охоты. Именно голод заставил первобытного человека догадаться о запасах пищи. А порча запасов научила людей консервировать их, чтобы они не портились. Потом копить их. А потом сбывать выгодно излишки. Таким образом мы дошли до современного умения не только выращивать, добывать, производить предметы потребления, но и накапливать, хранить их, выгодно пускать в оборот, производить обмен…
Я все это к тому, что на Западе, мы теперь знаем точ
но, всего полно. Изобилие. Они раньше нас научились производить предметы потребления в количествах, необходимых данному сообществу, и даже сверх необходимости. Но… Считаясь высокоцивилизованным обществом, они живут по примитивным первобытным законам, из коих и выкристаллизовалась эта «мудрость»: избыток — не беда. Потому что и первобытный человек запасался впрок, хотя это «впрок» могло и протухнуть. Так что избыток, может, и не беда (пока), но уже проблема — это точно. И эта проблема называется мудрено: борьба за рынки сбыта. Ведь то, что Россию искусственно сделали наши заморские «доброжелатели» «черной дырой» потребления — сущая манна для капиталистов Запада. Все залежалые товары они двинули в Россию, загребая при этом сказочные прибыли. Которые в недалеком будущем обернутся сказочным расцветом этих стран. Мы же, благодаря продажным нашим правителям, будем тащиться где‑то в хвосте истории благосостояния.
На пороге Двадцать первый век, который по праву будет называться Блеском и нищетой цивилизации. Блистать будет нахрапистый и ненасытный Запад, нищенствовать будем мы, если не проснемся. Если не опомнимся и не возьмемся за дело, засучив рукава.
Эти мысли приходят в голову не от желания умно порассуждать про жизнь, а от глубокого внутреннего беспокойства за последствия того самого, воспеваемого на все лады изобилия, которое победно шествует на Западе. В народе бытует пословица — не все золото, что блестит. Не все достижения цивилизации на благо человечества. А избыток не только не беда, по — моему, a гpoзит обернугься настоящей бедой, если не катастрофой. Вот уже не хватает энергоресурсов на Земле. Которые в циклопических размерах тратятся на производство излишков. Которое, чтоб не сбить цены на предметы потребления, миллионами тонн выбрасывается в океан. Мы уже панически обеспокоены избытком ядерного оружия и вооружений вообще. Перенаселением планеты. Непомерным бесконтрольным вторжением в природу, переоценкой собственных достоинств, перехлестом человеческих страстей, безудержным нарастанием потребительского психоза, схожего в своей необратимости с метастазами… Все это чревато самоуничтожением Человечества. Все это прямое следствие бездуховности Приоритета меркантилизма.
Раз в неделю Марк один, а чаще всей семьей ездит в Или в супермаркет, чтобы закупить продукты на следующую неделю. Я, конечно, напросился съездить с ними. Скажу откровенно — преприятнейшее это мероприятие. И тут подробностей не миновать.
Садимся в наш автобусик и едем. Я уже знаю, что в супермаркете так же, как вчера, позавчера, пять и десять лет назад, будет все, что твоей душе угодно. И лучшего качества. И, что главное, мы в состоянии купить все, что нам надо. И тут уже (заметили?) маленький, едва заметный нюансик: мы можем купить не то, что душе угодно, а то, что нам надо (необходимо). Уже маленькая трещина бытия англичан. Мне так кажется. Возможности Марка и Нади такие, что они не могут себе позволить то, что могут себе позволить богатые англичане, купить все, что душе угодно. Им не все по карману. Они считаются людьми среднего достатка. Но есть люди с еще меньшим достатком, им не все доступно даже из того, что доступно Марку и его семье. Это не Бог весть какая ущербность, но все-таки ущербность, трещина в социальном бытии. Она ранит наше самолюбие, но не омрачает моего предвкушения, что вот сейчас я увижу изобилие не на словах, а воочию. И пусть даже не все нам по карману, зато глазам «сытно». Поглазеть ничего не стоит.
Приезжаем. Приземистое, сверкающее стеклами и сталью здание. Со множеством вспомогательных строений, где, как я понимаю, холодильные камеры, разделочно — фасовочные цеха, склады и прочие необходимые службы. Просторная, чистая, великолепно оборудованная автостоянка. На ней — море автомобилей покупателей. В субботу и в воскресенье, в дни закупки продуктов впрок, в супермаркет едут со зсего местечка Или. Приезжают, как правило. семьями. На легковых и автобусами. Но в магазине все равно как‑то без толчеи и особенного шума. Тихо, чмнно. Каждый в полной уверенности, что всем все достанется. Дефицита, неотъемлемой части нашего бытия, здесь нет. От этого и еще от праздничной чистоты и порядка на душе уютно и тепло.
Входим. И в глаза бросается свет, блеск и сказочное изобилие всего. Справа у входа — кафе и столики в распоряжении тех, кто не успел или не захотел позавтракать дома. Полицейский в своем характерном «аглицком» шлеме. Он ненавязчиво следит за тем, чтобы никто не прошел ненароком мимо кассы. И напротив касс стоят люди в форме, тоже за чем‑то следят ненавязчиво. Надя говорит, что кроме этого еще скрытые телекамеры следят за публикой. Но все равно кажется, что здесь исповедуют полное доверие к покупателю.
