— Что…

Он грубо схватил ее за руку и рывком выдернул в спальню. Потом прошел в ванную и открыл аптечку.

— У нас гости, а для Тэда еще рановато.

— Не понимаю…

— Звук мотора, — коротко объяснил Старк. — Мощный мотор. Может быть, полицейская тачка. Слышишь?

Старк захлопнул аптечку и открыл ящик справа от умывальника. Там он нашел рулон медицинского пластыря и быстро вскрыл упаковку.

Лиз ничего не слышала и так и сказала.

— Ничего, — отозвался он. — Зато я слышу за двоих. Руки назад.

— Что ты собираешься…

— Заткнись и заведи руки за спину!

Она сделала, как было велено, и ее запястья тут же оказались связанными. Старк перемотал их пластырем крест-накрест, тугими восьмерками.

— Мотор заглушили, — сказал он. — Где-то в четверти мили отсюда. Кто-то пытается проявить сообразительность.

Лиз показалось, что в самый последний миг она услышала шум мотора, но вот именно что показалось. Она точно знала, что не услышала бы вообще ничего, если бы не прислушивалась изо всех сил. Господи Боже, у него и вправду такой острый слух?

— Надо обрезать пластырь, — сказал Старк. — Прошу прощения за фамильярность, Бет. Но нет времени разводить политес.

И еще прежде чем Лиз поняла, что происходит, он запустил руку под пояс ее юбки и вытащил ножницы. Все это заняло одну секунду, и он даже не уколол ее булавками.

Перед тем как обрезать пластырь, он на миг посмотрел ей в глаза. Похоже, он снова развеселился.

— Ты их видел, — глухо проговорила она. — Ты все-таки видел, как они выпирают.

— Ножницы? — Он рассмеялся. — Я их видел, да. Но не как они выпирают. Я их увидел в твоих глазах, милая Бетти. Еще в Ладлоу. В ту же секунду, как ты спустилась с лестницы.

Он опустился перед ней на колени, нелепо и угрожающе — как кавалер, делающий предложение. Потом поднял взгляд и сказал:

— Не вздумай пнуть меня или что-то еще, Бет. Я точно не знаю, но думаю, что это коп. И у меня нет времени с тобой тут барахтаться, как бы мне этого ни хотелось. Так что сиди тихо.

— Но дети…

— Я закрою все двери, — сказал Старк. — До ручек они не дотянутся, даже если встанут на ножки. Может, съедят пару катышков пыли под кроватью, но, думаю, это самое худшее, что с ними может случиться. Я скоро вернусь.

Теперь пластырь описывал тугие восьмерки вокруг ее лодыжек. Старк обрезал пластырь и поднялся.

— Будь паинькой, Бет, — предупредил он. — И не растеряй все счастливые мысли. Ты за это поплатишься… Я о том позабочусь. Но сначала заставлю тебя смотреть, как расплачиваются они.

Он закрыл дверь в ванную, закрыл дверь в спальню и ушел. Исчез словно по волшебству.

Лиз подумала о «винчестере» 22-го калибра, спрятанном в сарае. Есть ли там патроны? Она была уверена, что да. Полкоробки длинных винтовочных патронов на верхней полке.

Она принялась вертеть запястьями туда-сюда. Старк намотал пластырь очень хитрым способом, и поначалу Лиз сомневалась, что сумеет хотя бы ослабить путы, не говоря уже о том, чтобы освободить руки.

Но постепенно пластырь стал поддаваться, и она завертела запястьями еще быстрее.

Уильям подполз, положил ручки ей на ногу и вопросительно посмотрел на нее снизу вверх.

— Все будет хорошо, — сказала Лиз и улыбнулась ему.

Уилл улыбнулся в ответ и уполз искать сестренку. Лиз тряхнула головой, убирая с лица мокрую от пота прядь волос, и вновь принялась вертеть запястьями туда-сюда, туда-сюда, туда-сюда.

Насколько мог судить Алан Пэнгборн, на Лейк-лейн было совершенно пустынно… по крайней мере до того места, куда он решился доехать — до шестой дорожки, уходящей с улицы во двор. Наверное, можно было проехать еще чуть вперед — на таком расстоянии шум его мотора все равно не услышали бы из дома Бомонтов, от которого его отделяло два холма, — но лучше перестраховаться. Алан подъехал к летнему коттеджу, принадлежавшему семейству Уильямсов из Линна, штат Массачусетс, припарковался на ковре сухих иголок под старой сосной, выключил двигатель и выбрался из машины.

Он поднял взгляд и увидел воробьев.

Они сидели на крыше дома Уильямсов. Они сидели на ветках деревьев, росших вокруг дома. На камнях на берегу озера. Они теснились на дощатом причале Уильямсов — покрывали его сплошным живым ковром, так что под ними не было видно досок. Сотни и сотни воробьев.

Они не издавали ни звука, а просто смотрели на Алана крошечными черными глазками.

— Господи, — прошептал он.

В высокой траве вокруг дома Уильямсов стрекотали сверчки, волны озера с тихим плеском бились о причал, сверху доносился гул самолета, летевшего на запад, в сторону Нью-Хэмпшира. В остальном же все было тихо. Ни единой лодки на озере, ни единого рева мотора.

Только птицы.

Все эти птицы.

Алан почувствовал, как все его существо наполняется звенящим, пронзительным страхом. Он не раз наблюдал стаи воробьев, весной или осенью, иногда сразу сотню и даже две сотни, но в жизни не видел такого количества воробьев.

Они явились за Тэдом… или за Старком?

Алан покосился на рацию в машине и подумал, что, может быть, все-таки стоит вызвать подкрепление. Слишком все странно, слишком непонятно и ненормально.

А если они взлетят все разом? Если он здесь и если у него и вправду такой острый слух, как утверждает Тэд, он их точно услышит. Непременно услышит.

Алан пошел вперед. Воробьи даже не шелохнулись… но прилетела еще одна стая и расселась на верхушках деревьев. Теперь воробьи были повсюду и смотрели на Алана сверху вниз, как суровый судья смотрит на убийцу на скамье подсудимых. Их не было лишь позади, на дороге. Лес, подступавший к Лейк-лейн, оставался еще не охваченным ими.

Алан решил идти через лес.

В голове промелькнула мрачная мысль, разве что самую малость недотянувшая до дурного предчувствия, что это может стать самой крупной ошибкой за всю его полицейскую службу.

Я просто разведаю, что и как, подумал он. Если птицы не взлетят… а взлетать они, кажется, не собираются… со мной все будет в порядке. Я поднимусь на Лейк-лейн, перейду через улицу и проберусь к дому Бомонта через лес. Если «торонадо» стоит у дома, я его увижу. Если я увижу машину, то, может, увижу его. И хотя бы пойму, с кем имею дело. Буду знать, кто это: Тэд или… кто-то другой.

Была еще одна мысль. Но Алан не решался на ней задерживаться, опасаясь спугнуть удачу. Если он увидит владельца черного «торонадо», возможно, у него получится уложить его с одного выстрела. Если будет возможность, он пристрелит ублюдка и покончит со всем прямо здесь и сейчас. В этом случае он, конечно, получит по шапке от полиции штата за неисполнение их особого распоряжения… но Лиз с малышами будут в безопасности, а на данный момент его больше ничто не волнует.

Во двор опустилась еще одна стая воробьев, опустилась совершенно бесшумно. Теперь они покрывали живым ковром почти всю заасфальтированную подъездную дорожку у дома Уильямсов. Один воробей приземлился буквально в пяти футах от ботинок Алана. Алан дернул ногой, сделав вид, что собирается его пнуть, и тут же пожалел об этом. Он почти ждал, что воробей испугается и взлетит, а вместе с ним — и вся эта гигантская стая.

Воробей чуть подпрыгнул. И все.

Еще один воробей опустился прямо на плечо Алана. Шериф не поверил своим глазам, но воробей и вправду сидел у него на плече. Алан попытался его смахнуть, но воробей перепрыгнул ему на руку. Он опустил клювик, словно собираясь клюнуть Алана в ладонь… но замер, так и не клюнув. С бешено колотящимся сердцем Алан медленно опустил руку. Воробей спрыгнул вниз, один раз взмахнул крылышками, уселся на дорожке вместе со своими собратьями и уставился на Алана блестящими, бессмысленными глазками.

Алан тяжело сглотнул. В горле раздался вполне различимый щелчок.

— Кто вы? — пробормотал он. — Мать вашу, кто вы?

Воробьи молча таращились на него. Теперь уже каждый клен, каждая сосна на этой стороне Лейк-лейн были буквально усыпаны воробьями. Где-то треснула ветка, не выдержавшая их общего веса.