– И поскольку у вас все равно нет брата-близнеца, эту тему можно закрыть.

– На секунду допустим, – сказал Тэд, – пусть это и полный бред, что все действительно было, как я расписал. Складная получилась бы выдумка… если бы не одно «но».

– Какое именно? – спросил Алан.

– Отпечатки пальцев. Как-то странно выходит: я тут устроил целое представление, подрядил человека, который выглядит точно как я, чтобы он обеспечил мне алиби здесь… а потом сам же все и испоганил, оставив свои отпечатки пальцев повсюду на месте убийства. С чего бы мне так проколоться?

– Готова поспорить, что вы и вправду проверите регистрационные книги. Да, шериф? – спросила Лиз.

– Главное правило следственной процедуры гласит, – флегматично проговорил Алан, – бей, пока не добьешь до конца. Но я уже знаю, что найду в этих книгах, если возьмусь проверять. – Он помолчал и добавил: – И дело не только в той вечеринке. Вы производите впечатление человека, который говорит правду, мистер Бомонт. У меня большой опыт, я вижу разницу. Как человек, много лет прослуживший в полиции, могу со всей ответственностью заявить, что на свете очень мало хороших лжецов. Может, они появляются время от времени в тех детективных романах, о которых вы говорили, но в реальной жизни такие люди встречаются крайне редко.

– Так зачем оставлять отпечатки пальцев? – продолжал Тэд. – Вот что меня интересует. Судя по вашим рассказам, там явно работал не дилетант. А вам не приходило в голову, что само качество отпечатков уже наводит на подозрения? Вы говорили о белых пятнах в дактилоскопии. Я кое-что знаю об отпечатках пальцев. Узнал, когда собирал материалы для книг Старка. Хотя, честно скажу, в этом смысле я очень ленивый – гораздо проще сидеть за машинкой и выдумывать всякие небылицы. Но разве не полагается, чтобы имелось определенное количество совпадений в сравнении отпечатков, прежде чем отпечатки можно будет рассматривать как улики?

– В Мэне таких совпадений должно быть шесть, – сказал Алан. – Чтобы отпечатки признали уликой, надо представить шесть совпадений.

– А разве не верно, что в большинстве случаев у полиции есть только пол-отпечатка, или четверть отпечатка, или вообще смазанное пятно с парой дуг и петелек?

– Все верно. В реальной жизни преступников не сажают, исходя только из улик по отпечаткам пальцев.

– Тем не менее отпечаток на зеркале заднего вида был, как вы говорили, таким же четким, как отпечатки, снимаемые в полицейском участке. А отпечаток на жевательной резинке был точно как слепок. Тут поневоле задумаешься… Как будто их там специально оставили, чтобы вы их нашли.

– Мы тоже об этом подумали. Вернее, не просто подумали, а сломали себе всю голову. В этом деле была одна очень большая странность. Убийство Клоусона обставлено в классическом стиле гангстеров, расправляющихся с трепачом: язык вырезан, пенис жертвы во рту, море крови, море боли, однако в доме никто не услышал ни звука. Но если тут поработал профессионал, то как получилось, что по всей квартире остались отпечатки пальцев мистера Бомонта? Может ли что-то, что выглядит как откровенная подстава, не быть подставой? Нет, если, конечно, кто-то не придумал уж совсем новую хитрость. А пока что, по мнению Алана Пэнгборна, старое правило еще остается в силе: если кто-то ходит, как утка, крякает, как утка, и плавает, как утка, то это скорее всего и есть утка.

– Можно ли как-то сфабриковать отпечатки пальцев? – спросил Тэд.

– Вы не только пишете книги, но и читаете мысли, мистер Бомонт?

– Пишу книги, читаю мысли, согласен на любую авантюру, кроме голодовки.

Алан как раз отхлебнул пива – и от смеха чуть было не выплюнул его на ковер, но сумел проглотить то, что было во рту, хотя несколько пенных струек все-таки вырвались и потекли у него по шее. Он закашлялся. Лиз поднялась, подошла к нему и пару раз сильно ударила по спине. Наверное, это странно выглядело со стороны, но Лиз не видела ничего странного; жизнь с двумя малышами подготовила ее ко всему. Уильям и Уэнди забыли про мячик и уставились на происходящее. Уильям рассмеялся. Уэнди тут же последовала его примеру.

Из-за этого Алану почему-то стало еще смешнее.

Тэд тоже расхохотался. Рассмеялась и Лиз, все еще колотя Алана по спине.

– Со мной все в порядке, – выдавил Алан, кашляя и смеясь. – Правда.

Лиз стукнула его в последний раз. Из горлышка бутылки, которую Алан держал в руках, вырвался гейзер пены. Пена обрушилась прямо ему на ширинку.

– Ничего, – сказал Тэд. – Подгузников у нас много.

Они снова расхохотались, и в какой-то момент между тем, как Алан Пэнгборн начал кашлять, и тем, как он наконец отсмеялся, все трое стали друзьями, пусть только на время.

– Насколько я знаю, сфабриковать отпечатки пальцев нельзя, – возобновил разговор шериф. К тому времени он уже приступил ко второй бутылке, а конфузное пятно на штанах начало подсыхать. Близнецы заснули прямо в манеже, Лиз ушла в ванную. – Конечно, мы все еще проверяем, потому что до сегодняшнего утра у нас не было причин заподозрить, что в данном случае может быть что-то подобное. Я знаю, однажды такое пытались сделать; похититель снял отпечатки пальцев у своего пленника перед тем, как его прикончить… вырезал по ним штампы и отпечатал на тонкой пластиковой пленке. Потом прилепил эту пленку себе на пальцы и пытался оставить эти отпечатки по всему дачному домику жертвы, чтобы полиция подумала, что похищение было мистификацией и что парень жив и здоров.

– Но у него ничего не вышло?

– У полиции были прекрасные отпечатки, – сказал Алан. – Отпечатки преступника. Из-за кожного жира пленка на пальцах разгладилась вместе с фальшивыми отпечатками, а поскольку пленка была очень тонкой и восприимчивой даже к микроскопическому рельефу, то отпечатки преступник оставил свои.

– Возможно, другой материал…

– Все может быть. Тот случай произошел в середине пятидесятых, и с тех пор, надо думать, были изобретены сотни видов новых полимерных пластмасс. Однако на данный момент мы знаем, что криминалистике не известно ни единого случая успешной подделки отпечатков пальцев. И думаю, в ближайшее время ничего не изменится.

Лиз вернулась в гостиную, села в кресло, подобрав под себя ноги, как кошка, и прикрыла лодыжки подолом юбки. Тэд невольно залюбовался женой. Движение, исполненное невероятной грации, казалось каким-то неподвластным времени.

– Но в этом деле есть и другие факторы, Тэд.

Супруги быстро переглянулись, когда Алан обратился к Тэду по имени. Шериф этого не заметил. Он достал из кармана потертый блокнот и смотрел на одну из страниц.

– Вы курите? – спросил он, поднимая взгляд.

– Нет.

– Он бросил семь лет назад, – уточнила Лиз. – Было трудно, но он справился.

– Кто-то из критиков написал, что мир станет лучше, если я тихо сдохну, вот я и решил жить подольше, – добавил Тэд. – А почему вы спросили?

– Стало быть, вы курили.

– Да.

– «Пэлл-Мэлл»?

Тэд собирался отхлебнуть пепси, но его рука застыла, не донеся банку до рта.

– Откуда вы знаете?

– У вас вторая группа крови, отрицательный резус?

– Кажется, я начинаю понимать, почему вы пришли арестовывать меня сегодня утром, – сказал Тэд. – Если бы у меня не было алиби, я бы сейчас сидел в камере предварительного заключения, да?

– Надо думать.

– Вы могли узнать его группу крови из армейского личного дела, – сказала Лиз. – Как я понимаю, оттуда же поступили и образцы отпечатков пальцев.

– Но не информация о том, что я курил «Пэлл-Мэлл» пятнадцать лет, – заметил Тэд. – Насколько я знаю, подобные сведения в личные дела не заносят.

– Подобные сведения стали известны только сегодня утром, – сказал Алан. – Пепельница в пикапе Гомера была переполнена окурками «Пэлл-Мэлл». Старик курил только трубку, и то от случая к случаю. В пепельнице в квартире Фредерика Клоусона тоже были окурки «Пэлл-Мэлл». По словам домовладелицы, Клоусон вообще не курил, разве что иногда баловался травой. Группу крови мы определили по слюне на окурках. В отчете серолога было достаточно информации. И поинтереснее, чем отпечатки пальцев.