Но ждать все равно было тяжко.

— Хорошо, — наконец сказал Роули. — Я дам тебе мою машину, Тэд.

Тэд закрыл глаза. Ему пришлось напрячь колени, чтобы они не подогнулись. Он вытер шею под подбородком, и рука стала мокрой от пота.

— Но, надеюсь, ты любезно оплатишь ремонт, если она вернется ко мне… не в лучшей сохранности, — продолжил Роули. — Поскольку ты у нас скрываешься от правосудия, я сомневаюсь, что страховая компания возьмет на себя все издержки.

Разве он скрывается от правосудия? Он всего-навсего ускользнул от двух полицейских, которые все равно не смогли бы его защитить. Тэд не знал, можно ли расценивать его действия как бегство от правосудия. Вопрос интересный, и позже ему придется над ним задуматься. Но не сейчас, когда он почти сходит с ума от страха и беспокойства.

— Конечно, я все оплачу.

— У меня есть еще одно условие, — сказал Роули.

Тэд снова закрыл глаза. На этот раз — от досады.

— Какое условие?

— Когда все закончится, ты мне расскажешь. Я хочу знать, что происходит, — сказал Роули. — Я хочу знать, почему ты вдруг воспылал интересом к фольклорному значению воробьев и почему ты весь побелел, когда я рассказал тебе о психопомпах и их предполагаемой роли.

— А я побелел?

— Как полотно.

— Я все тебе расскажу, — пообещал Тэд и невесело улыбнулся. — Может, ты даже чему-то поверишь.

— Ты сейчас где? — спросил Роули.

Тэд объяснил и попросил приехать как можно быстрее.

Он повесил трубку, прошел обратно на свалку и уселся на широкий бампер школьного автобуса, зачем-то разрезанного пополам. Отличное место для ожидания, раз уж все равно приходится ждать. С дороги его не видно, а если чуть наклониться вперед, то отсюда прекрасно просматривается стоянка у магазинчика запчастей. Тэд огляделся в поисках воробьев и не увидел ни одного — только большую, жирную ворону, равнодушно клевавшую блестящие кусочки хрома в одном из проходов между рядами брошенных машин. Мысль о том, что он закончил свой второй разговор с Джорджем Старком чуть больше получаса назад, наполняла его ощущением нереальности. Ему казалось, что с тех пор прошло много часов. Несмотря на непрестанную тревогу, его одолевала сонливость. Как будто был уже вечер, и пора спать.

Минут через пятнадцать после разговора с Роули Тэд вновь ощутил уже знакомое зудящее шевеление под кожей. Он вновь принялся напевать те отрывки из «Джона Уэзли Хардинга», которые помнил, и через пару минут ощущение прошло.

Может быть, это психосоматика, подумал он, хотя сам понимал, что нет. Ощущение свербящего зуда происходило из-за того, что Джордж пытался проковырять смотровое отверстие у него в голове, и чем больше Тэд это осознавал, тем чувствительнее становился к попыткам Старка проникнуть в его мысли. Он полагал, что это должно сработать и в другую сторону. И он полагал, что рано или поздно ему придется заставить это сработать в другую сторону… но тогда надо будет попробовать призвать птиц, чего ему уж никак не хотелось. И было еще кое-что. В последний раз, когда Тэд попытался пробраться в сознание Джорджа Старка, дело закончилось тем, что он пробил себе руку карандашом.

Время тянулось мучительно медленно. Прождав двадцать пять минут, Тэд уже начал всерьез опасаться, что Роули передумал и не приедет. Он поднялся с бампера разрезанного пополам автобуса и встал в воротах между кладбищем автомобилей и стоянкой у магазина, хотя отсюда его было видно с дороги. Он уже начал подумывать о том, чтобы попробовать поймать попутку.

Когда Тэд решил еще раз позвонить в кабинет Роули и был уже на полпути к телефону-автомату, на стоянку заехал пыльный «фольксваген-жук». Тэд узнал его сразу и бросился к нему бегом, потешаясь про себя над тревогами Роули насчет страховки. Возмещение любого ущерба, причиненного этой жестянке на колесах, можно было бы обеспечить, сдав пустые бутылки из-под содовой.

Роули поставил машину в самом дальнем конце стоянки и выбрался наружу. Тэд слегка удивился, когда увидел, что его трубка раскурена и испускает огромные клубы дыма, который в закрытом пространстве был бы просто убийственным.

— Тебе же нельзя курить, Роули, — брякнул Тэд первое, что пришло в голову.

— Тебе тоже не стоит пускаться в бега, — мрачно отозвался Роули.

Они уставились друг на друга и расхохотались.

— Как ты доберешься до дома? — спросил Тэд. Теперь, когда ему оставалось только забраться в крошечную машинку Роули и доехать до Касл-Рока по длинной извилистой дороге, ему, кажется, отказала способность вести нормальную беседу. Он выдавал исключительно алогизмы.

— Вызову такси, надо думать. — Роули оглядел сверкающие холмы и долины выброшенных на свалку автомобилей. — Как я понимаю, они сюда ездят довольно часто. Забирают ребят, присоединившихся к великой армии безлошадных.

— Давай я дам тебе пятерку…

Тэд вытащил из кармана бумажник, но Роули только махнул рукой.

— Для преподавателя английского языка на летних каникулах я несметно богат, — сказал он. — У меня с собой долларов сорок, если не больше. Даже странно, что Билли отпускает меня без охраны. — Он с большим удовольствием пыхнул трубкой, вынул ее изо рта и улыбнулся Тэду. — Но я возьму чек у таксиста и при случае предоставлю его тебе, уж будь уверен.

— Я уже начал бояться, что ты не приедешь.

— Я по пути заскочил в магазин, — сказал Роули. — Прикупил пару вещичек, которые, как мне кажется, могут тебе пригодиться, Тадеус. — Роули забрался обратно в «жука» (заметно просевшего влево на пружине, которая либо уже сломалась, либо вот-вот сломается), принялся шарить на заднем сиденье, что-то неразборчиво бормоча и пыхая трубкой, в конце концов вытащил большой бумажный пакет и вручил его Тэду. Заглянув внутрь, Тэд увидел темные очки и бейсболку «Бостон Ред Сокс», которая очень даже неплохо замаскирует его прическу. Он посмотрел на Роули, тронутый почти до слез.

— Спасибо, Роули.

Тот небрежно махнул рукой и лукаво улыбнулся.

— Может быть, это я должен благодарить тебя, — сказал он. — Последние десять месяцев я только и делал, что искал предлог вновь раскурить эту старую дуру. Вроде и были удобные случаи — развод младшего сына или когда мы играли в покер у Тома Кэрролла и я продул пятьдесят зеленых, — но все как-то… я бы сказал, недостаточно апокалипсично.

— Ну, тут уж точно полный апокалипсис, можешь не сомневаться, — сказал Тэд и невольно поежился. Взглянул на часы. Почти час дня. Старк опережал его как минимум на час. — Мне надо ехать, Роули.

— Да… Это срочно, как я понимаю?

— Боюсь, что да.

— У меня есть еще одна штука. В карман его положил, чтобы не потерять. Это не из магазина. Нашел у себя в столе.

Роули принялся методично обшаривать карманы своего старого клетчатого пиджака, который носил и зимой, и летом.

— Если загорится сигнал низкого давления масла, заскочи на ближайшую заправку, возьми банку «сапфира», — сказал он, все еще роясь в карманах. — Это масло вторичной переработки. Ага! Вот он где! А то я уже испугался, что оставил его в кабинете.

Он вытащил из кармана какую-то полую деревянную трубку длиной примерно с указательный палец и с прорезью на одном конце. Судя по виду, вещь была старая.

— Что это? — спросил Тэд, когда Роули вручил ему странную деревяшку. Впрочем, он уже знал ответ. Еще один кирпичик той немыслимой постройки, которую он сооружал у себя в голове, встал на место.

— Это птичий манок, — сказал Роули, пристально глядя на Тэда поверх мерцающей чаши трубки. — Если он может тебе пригодиться, возьми.

— Спасибо, — ответил Тэд, нетвердой рукой убирая манок в нагрудный карман. — И вправду, вдруг пригодится.

Роули вдруг вытаращил глаза и вынул трубку изо рта.

— Кажется, он тебе и не нужен, — произнес он тихим, дрожащим голосом.

— Что?

— Оглянись.

Тэд уже знал, что именно Роули увидел у него за спиной. Знал еще до того, как обернулся и увидел сам.