Утром Тэд проснулся с ощущением страха, от которого буквально сводило живот. Джордж Старк звонил вечером 10 июня и дал Тэду неделю, чтобы тот начал писать роман об ограблении с бронированным автомобилем. Тэд до сих пор даже не приступил… хотя с каждым днем все яснее видел, как могли развиваться события в книге. Пару раз она ему даже снилась. И это было приятное разнообразие после блужданий во сне по собственному опустевшему дому, где все предметы взрывались, как только он к ним прикасался. Но сегодня утром он проснулся с мыслью: Сегодня закончится крайний срок. Я завалил все сроки.

Это значит, что пришло время снова поговорить с Джорджем, как бы Тэду ни претила эта мысль. Пришло время выяснить, сильно ли Джордж разозлился. Хотя… на этот вопрос Тэд и так знал ответ. Но, с другой стороны, не исключалась возможность, что если Джордж разозлился по-настоящему сильно, взбесился так, что утратил контроль над собой, и если у Тэда получится подначить его и разъярить еще больше, хитрый лис Джордж может сделать ошибку и сболтнуть лишнего.

Теряю силу сцепления.

Тэд чувствовал, что Джордж уже сболтнул лишнего, когда позволил захватнической руке Тэда написать эти слова в дневнике. Знать бы еще, что имелось в виду. У Тэда была одна мысль… но он не был уверен. А в данном случае ошибка могла стоить жизни не только ему одному.

Так что он ехал в университет, в свой кабинет на факультете английского языка. Ехал туда не затем, чтобы просматривать заявки на дополнительный курс — хотя он все равно их просмотрит, раз уж выдался случай, — а потому что там есть телефон, который не прослушивается, и потому что ему было нужно хоть что-то сделать. У него все сроки вышли.

Взглянув на свою левую руку, лежащую на руле, он подумал (не в первый раз за эту долгую-предолгую неделю), что телефон — не единственный способ связаться с Джорджем Старком. Он доказал это на опыте… но слишком дорогой ценой. И дело не только в мучительной боли, когда остро заточенный карандаш со всего маху вонзается в руку, не только в ужасе, когда ты наблюдаешь, как твое тело выходит из-под контроля и наносит себе увечье, повинуясь воле Старка — хитрого лиса Джорджа, призрака человека, которого не было вовсе. Настоящую цену он заплатил у себя в голове. Настоящей ценой было пришествие воробьев; ужас от понимания, что действующие здесь силы были намного мощнее и непостижимее, чем сам Джордж Старк.

Воробьи, он уже в этом не сомневался, означали смерть. Но чью смерть?

Его ужасала сама мысль о том, что для того, чтобы связаться со Старком, ему снова придется позвать воробьев.

Он почти видел, как они прилетают, как они собираются в том мистическом месте на середине пути, где у него с Джорджем Старком была точка соприкосновения, в том месте, где ему в конечном итоге придется сразиться со Старком за единоличную власть над душой, которую они делят на двоих.

И он боялся, что уже знает, кто победит в этой схватке.

Алан Пэнгборн сидел у себя в кабинете, в самом дальнем углу окружного полицейского управления, занимавшего одно крыло здания муниципалитета округа Касл. Неделя выдалась напряженной, впрочем, ничего нового в этом не было. Так происходит всегда, как только в Касл-Роке наступает лето. Время отпусков. От Дня поминовения павших до Дня труда полиция Страны каникул стоит на ушах.

Пять дней назад на Сто семнадцатом шоссе случилась большая авария. Столкнулись четыре машины. Большая пьянка, ставшая причиной аварии, унесла жизни двоих человек. Два дня спустя Нортон Бриггс ударил жену сковородкой. За двадцать лет бурной семейной жизни Нортон не единожды избивал дражайшую супругу, но в этот раз он был уверен, что приложил ее насмерть. Он написал короткую записку, хоть и неграмотную, но зато полную сожалений, после чего свел счеты с жизнью посредством револьвера 38-го калибра. Когда его жена, тоже не образец кротости и смирения, очнулась и обнаружила рядом с собой остывающий труп своего мучителя, она включила в духовке газ и сунула туда голову. Врачи «Скорой помощи» из Оксфорда откачали ее. С трудом.

Двое детишек из Нью-Йорка ушли из дома на озере, принадлежавшего их родителям, и заблудились в лесу, прямо как Гензель и Гретель. Через восемь часов их нашли, изрядно напуганных, но целых и невредимых. Джону Лапуанту, второму помощнику Алана, повезло меньше; сейчас он сидел на больничном из-за тяжелого отравления ядоносным сумахом, на который напоролся во время поисков. Двое отдыхающих подрались из-за последнего экземпляра воскресной «Нью-Йорк таймс» в закусочной «Завтрак у Нэн»; еще одна драка случилась на автостоянке у бара «Пьяный тигр»; рыбак, приехавший на выходные, оторвал себе половину правого уха крючком, когда пытался картинно закинуть удочку в озеро; три магазинные кражи; и мелкая партия легких наркотиков, изъятая во «Вселенной», городском развлекательном центре с бильярдной и залом игровых автоматов.

Обычная июньская неделя в маленьком городке, вроде как торжественное открытие летнего сезона. Алан с трудом выкраивал время, чтобы выпить целую чашку кофе в один присест. И тем не менее он постоянно ловил себя на том, что думает о Тэде и Лиз Бомонт… и о человеке, который за ними охотится. О человеке, который к тому же убил Гомера Гамиша. Алан несколько раз звонил в главное полицейское управление Нью-Йорка — там был некий лейтенант Риардон, которого, вероятно, уже подташнивало от Пэнгборна из Мэна, — но они не могли сообщить ему ничего нового.

Сегодняшний день выдался неожиданно тихим. Когда Алан пришел в контору, у Шейлы Бригем не было никаких экстренных сообщений из диспетчерской, а Норрис Риджуик тихонько похрапывал в кресле у себя в закутке, положив ноги на стол. Вообще-то Алану следовало его разбудить — если Дэнфорт Китон, глава городского управления, войдет к ним и увидит, как Норрис дрыхнет, то распсихуется не на шутку, — но у него не хватило духу. У Норриса тоже была непростая неделя. Он отвечал за расчистку дороги после аварии на Сто семнадцатом шоссе и замечательно справился с этой задачей, проявив поразительную стойкость духа и крепость желудка.

Алан сидел у себя за столом, изображал теневых зверюшек в пятне солнечного света, падавшего на стену… и снова думал о Тэде Бомонте. С разрешения Тэда доктор Хьюм из Ороно позвонил Алану и сообщил, что неврологическое обследование Бомонта не выявило никаких патологий. Размышляя об этом теперь, Алан вспомнил о докторе Хью Притчарде, который прооперировал Тадеуса Бомонта, когда тот был никому не известным одиннадцатилетним мальчишкой.

По пятну желтого света на стене запрыгал кролик. За кроликом — кошка; за кошкой — собака.

Не бери в голову. Это безумие.

Да, конечно, безумие. И конечно, он мог выбросить это из головы. Уже совсем скоро ему предстоит разбираться с очередным происшествием; тут и к гадалке ходить не надо. Летом в Касл-Роке шерифу всегда хватает забот. Ты так загружен, что даже некогда думать, а иной раз действительно лучше не думать.

Следом за собакой протопал слон, покачивая теневым хоботом, который на самом деле был средним пальцем левой руки Алана Пэнгборна.

— Да хрен бы с ним, — сказал он и пододвинул к себе телефон, другой рукой доставая бумажник из заднего кармана брюк. Нажал кнопку автоматического набора номера полицейского управления в Оксфорде и попросил диспетчера соединить его с Генри Пейтоном, начальником оксфордского отдела уголовного розыска, если тот на месте. Пейтон был на месте. Похоже, у полиции штата тоже в кои-то веки выдался тихий денек. Пейтон взял трубку.

— Алан! Могу я тебе чем-то помочь?

— Да я тут подумал… может, позвонишь от моего имени управляющему Йеллоустонского национального парка? Я дам тебе номер. — Алан с удивлением уставился на визитку у себя в руке. Он сам не заметил, как достал из бумажника карточку, на обороте которой был записан номер Йеллоустонского парка. Его руки вытащили ее сами.