Да, но он все равно мертв. И его жена тоже. Как ее звали? Хельга. «Я, вероятно, играю в гольф, а что делает Хельга, одному Богу известно». Но хоть я и не Бог, мне известно, что делает Хельга. Мне известно, что делаете вы оба. Лежите в лужах крови с перерезанным горлом, а на стене вашей гостиной, там, в Стране бескрайнего неба, написано: ВОРОБЬИ СНОВА ЛЕТАЮТ.

Алан Пэнгборн содрогнулся. Мысль совершенно безумная, но он все равно содрогнулся. Она прошила его насквозь, словно ударила током.

Он набрал номер справочной службы Вайоминга, узнал номер конторы шерифа в Форт-Ларами и сразу позвонил туда. Ему ответил полусонный диспетчер. Алан назвался, сообщил диспетчеру, кому он пытается дозвониться и где живет тот человек, и спросил, не уехал ли доктор Притчард с женой куда-нибудь отдыхать. Если доктор с женой и вправду уехали отдыхать — а почему бы им и не поехать куда-нибудь летом? — они скорее всего сообщили об этом в местный полицейский участок и попросили присматривать за домом, пока они сами будут в отъезде.

— Оставьте свой номер, — сказал диспетчер. — Я вам перезвоню и передам всю информацию.

Алан вздохнул. Так положено. Очередная стандартная процедура. Очередное дерьмо на лопате, да. Но парень действует по инструкции. Он не даст никакой информации, пока не убедится, что Алан — именно тот, кем назвался.

— Нет, — сказал он. — Я звоню из дома, у нас тут глубокая ночь…

— У нас тоже не полдень, шериф Пэнгборн.

Алан снова вздохнул.

— Даже не сомневаюсь. Как не сомневаюсь и в том, что ваша жена и детишки не спят наверху. Давайте, друг мой, поступим так: вы позвоните в Оксфорд, в полицейское управление штата Мэн — я дам вам номер, — и там подтвердят мое имя. Даже назовут номер удостоверения. Минут через десять я перезвоню, и мы сможем обменяться паролями.

— Давайте номер, — согласился диспетчер, явно не слишком обрадованный. Алан подумал, что он, наверное, оторвал парня от полуночного телешоу или последнего номера «Пентхауса».

— А в чем, собственно, дело? — спросил диспетчер после того, как прочел вслух продиктованный Аланом номер.

— Расследование по делу о предумышленном убийстве, — пояснил Алан. — Это срочно. Я звоню не на прием записаться, приятель. — Он повесил трубку.

Он сидел за столом, изображал теневых зверюшек и ждал, пока секундная стрелка не обойдет циферблат десять раз. Стрелка ползла очень медленно. Она сделала всего пять оборотов, когда дверь кабинета открылась, и вошла Энни в розовом халате. Почему-то она показалась Алану бледной призрачной тенью, и его снова пробрала дрожь, словно он заглянул в будущее и увидел там что-то не очень приятное. Даже скверное.

Ему вдруг подумалось: Как бы я сам себя чувствовал, если бы он охотился за мной? За мной, за Энни, за Тоби и Тоддом? Как бы я себя чувствовал, если бы точно знал, кто он такой… а мне бы никто не верил?

— Алан? Что ты здесь делаешь? Почему не ложишься?

Он улыбнулся, поднялся из-за стола и поцеловал жену.

— Жду, когда протрезвею, — сказал он.

— Нет, правда… это из-за дела Бомонта?

— Да. Я пытаюсь дозвониться до одного врача, который может кое-что знать, но постоянно попадаю на автоответчик. Поэтому я позвонил в офис местного шерифа — узнать, не уехал ли тот человек отдыхать. Парень, с которым я разговаривал, сейчас проверяет мою благонадежность. — Он посмотрел на жену с искренним беспокойством. — Ты как себя чувствуешь, золотце? Как твоя голова? Не болела сегодня?

— Нет, — ответила Энни, — но я слышала, как ты вошел. — Она улыбнулась. — Ты, Алан, самый тихий мужчина на свете, когда захочешь, но с машиной ничего не поделаешь.

Он обнял ее.

— Хочешь чаю? — спросила она.

— Да какой сейчас чай! Стакан молока, если не трудно.

Она ушла, а через минуту вернулась с молоком.

— А что собой представляет мистер Бомонт? — спросила она. — Я его видела в городе, его жена иногда заходит в магазин, но я ни разу с ним не разговаривала.

Магазин «Шьем и шьем» принадлежал женщине по имени Полли Чармерз. Энни Пэнгборн работала там на полставки уже четыре года.

Алан надолго задумался.

— Мне он нравится, — сказал он наконец. — Сначала совсем не понравился… показался бесчувственным и холодным. Но мы познакомились в трудный для него период. Он просто… весь погружен в себя. Может быть, это связано с его профессией.

— Мне очень понравились обе его книги, — призналась Энни.

Алан приподнял брови.

— Я не знал, что ты его читала. Ты мне не говорила.

— Ты не спрашивал, Алан. А потом, когда выплыла эта история с псевдонимом, я попыталась прочесть одну из тех, других книг. — Она поморщилась от отвращения.

— Плохая книга?

— Ужасная. Страшная. Даже не верится, что их написал один и тот же человек.

Знаешь, что, детка? — подумал Алан. Ему самому тоже в это не верится.

— Тебе надо лечь и заснуть, — сказал он. — А то опять голова разболится.

Она покачала головой.

— Кажется, монстр с именем «мигрень» все же оставил меня в покое. По крайней мере на время. — Она выразительно посмотрела на мужа из-под опущенных ресниц. — Я еще не буду спать, когда ты ляжешь… если ты здесь не задержишься очень надолго.

Он прикоснулся к ее груди через розовый халат и поцеловал ее в губы.

— Я постараюсь быстрее.

Энни ушла, и Алан увидел, что прошло уже больше десяти минут. Он опять позвонил в Вайоминг. Трубку взял все тот же сонный диспетчер.

— Я думал, вы обо мне забыли, дружище.

— Ни в коем случае, — заверил Алан.

— Скажите номер вашего удостоверения, шериф.

— 109-44-205-ME.

— Да, думаю, это действительно вы. Прошу прощения, шериф, за всю эту канитель, но вы же понимаете.

— Я понимаю. Так что насчет доктора Притчарда?

— О, они с женой и вправду уехали отдыхать, — сказал диспетчер. — Они сейчас в Йеллоустонском национальном парке, у них там турпоход. Вернутся только в конце месяца.

Вот видишь? — подумал Алан. А ты тут страхи наводишь посреди ночи. Никаких перерезанных глоток. Никаких надписей на стене. Просто двое стариков решили отдохнуть на природе.

Но он поймал себя на том, что эта мысль не особо его утешает. Похоже, с доктором Притчардом будет непросто связаться — по крайней мере в ближайшие две недели.

— Как вы думаете, можно как-то передать ему сообщение? — спросил Алан.

— Думаю, можно, — ответил диспетчер. — Попробуйте позвонить в управление Йеллоустонского парка. Они знают, где он. Во всяком случае, должны знать. Возможно, это займет какое-то время, но они разыщут его для вас. Я пару раз с ним встречался. Вроде бы неплохой старикан.

— Это радует, — сказал Алан. — Спасибо, что уделили мне время.

— Не за что. Это наша работа. — Алан услышал тихий шелест страниц и представил себе, как этот безликий парень за полконтинента отсюда снова уткнулся в свой «Пентхаус».

— Спокойной ночи, — сказал он.

— Спокойной ночи, шериф.

Алан положил трубку и какое-то время сидел, глядя в темноту за окном.

Он там. Где-то там. Он еще придет.

Алан снова задумался о том, как бы он себя чувствовал, если бы речь шла об угрозе его собственной жизни, жизни Энни и его детей. Как бы он себя чувствовал, если бы знал об этой угрозе, а ему бы никто не верил.

Милый, ты снова тащишь работу домой, прозвучал у него в голове голос Энни.

И это была правда. Пятнадцать минут назад он был убежден — если не умом, то всеми нервными клетками, — что Хью и Хельга Притчарды лежат мертвые в луже крови. Слава Богу, что это не так. Сегодня ночью старики мирно спят под звездами Йеллоустонского парка. Вот тебе и хваленая интуиция; даже и хорошо, что она иной раз подводит.

То же самое почувствует Тэд, когда мы выясним, что происходит на самом деле, подумал он. Когда мы выясним, что разгадка, какой бы невероятной она ни была, все-таки подчиняется законам природы.