Аванта зябко свела плечи. Провались она в случайную яму, было бы проще. Она бы сразу стала звать на помощь. Хотя такая толща мокрой глины и травы глушит все звуки. Счастье, что походная лампа осталась в руке. Устойчивая к любой тряске, лампа не погасла. Осветив внутренности травяного «мешка», в котором она могла только стоять во весь рост, чуть задевая головой потолок, и достаточно развести руки в стороны, чтобы коснуться стен, пленница заметила один слишком темный угол. Ступив поближе, протянув туда фонарик, поняла, что это низкий боковой ход. Сразу стало ещё холоднее. Если бы очень постаралась, она могла туда пролезть, но отшатнулась к самой дальней стене ловушки. Под ногой хрустнули кости мелких водяных крыс или птиц.

Отлично! Значит, добыча попадает сюда сверху, а снизу за ней приходят… Не стоит лезть в тот ход, откуда вот-вот может вылезти что-то жуткое и голодное. Если она правильно оценила инженерные способности хозяина ловушки, этот кто-то мог снабдить свой травяной «мешок» сигнализацией. И очень вероятно, уже спешит сюда по темному узкому ходу. Там точно нет выхода, там вход!

Вытащив еще охапку травы из «горлышка мешка», Аванта сгребла всё трофейное сено со стен и забила им нижний вход в нору. Не веря, что пробка надолго задержит хозяина, но хоть предупредит о его появлении. Вскарабкаться вверх всё равно невозможно. Стены оказались не глиняные, а торфяные. Она не соскальзывала, а только расширяла ход. Стены осыпались под пальцами бурой крошкой. Аванта подняла лампу, пытаясь высветить дыру. Прислушалась и стала кричать:

— Я здесь, здесь! Внизу! Вытащите меня!

Чутьё привело вертолова на ровную относительно сухую полянку. Под ногами зыбко ходил влажный торф, но даже не хлюпало.

— Вот она где, — Сильф опустился на колени возле вдавленной травяной кочки. Трава узкой воронкой уходила внутрь болота. — Аванта! Ты там?

— Я здесь, внизу-у! — приглушенно долетело из травяной норы.

— Держи веревку! Обвяжись за пояс. Ты там одна?

— Пока одна! Скорее, оно вот-вот…

Едва веревка натянулась, Верен выдернул девицу из-под земли, как морковку с грядки. Аванта стучала зубами и стягивала на груди теплый плащ, при этом не роняя лампу.

— Спасибо! Вы меня спасли. Но как? Я же всё время шла…

— Последние шаги ты шла за призраком. Морочак всё-таки сбил тебя с тропы, но всё обошлось. А теперь, ходу отсюда! — скомандовал Сильф и отвернулся, прокладывая новый маршрут по топи.

Верен обнял спутницу за плечи, растирая и согревая.

— Сможешь идти? Ногу не подвернула?

— Смогу. Там внутри мягко, я съехала, как на перину. Надеюсь, тварь, что строила ловушку, не вылезет за нами? — Аванта покосилась на почти сразу затянувшуюся дыру. Вместо широкой норы в торфе снова зияла воронка, куда, казалось, пролезет только одна нога или рука.

— Ещё как вылезет, — «успокоил» Верен. — Отсюда вряд ли выпрыгнет, но у него в норе не зря есть второй ход, верно?

— Ты знаешь, чья это ловушка?

— Догадываюсь. Но вопреки всему надеюсь, что она давно заброшена хозяином. Может, он за нами и не погонится… тогда к чему тебя пугать?

— Похоже, я его слышала, — возразила Аванта. — Я забила ему выход травой, но она стала шевелиться, когда вы меня позвали. Боюсь, оно уже там, — она показала на дыру.

— Что ж, взрывчатки и даже дымной шашки, чтобы отбить ему нюх, у нас нет, только нож и тачка для битвы, — криво усмехнулся Верен. — Сильф, ты скоро?

— Мы словно в паутине, — бормотал вертолов. — Куда ни кинь, везде опасность. Ладно, пока сюда. За мной, держитесь рядом.

— А на что похож хозяин норы? — успела спросить Аванта. — Я хочу знать заранее!

— Гхм, если напрячь воображение, пожалуй, он похож на краба, верно?

— Похож, — откликнулся Сильф. — Только панцирь не гладкий. На волосатого краба.

— Ми-лаш-ка, — оценила Аванта, скрывая дрожь. — Скорей, подальше от него.

Туман рассеялся, словно само болото хотело ясно видеть, что будет дальше. Без туманной пелены, рассеивающей свет летающих огоньков, трое путешественников сразу заметили, насколько стемнело. Начинались настоящие сумерки. По равнине повсюду задвигались тени. Зловеще перекликались птицы, болотное эхо искажало их голоса, так, что не отличить — вскрикнула цапля, стонет выпь или воет голодная нежить, выходя на охоту.

Но кое-что обнадеживало: без тумана впереди зачернел лесной склон. Край болота близко! Сильф заметно спешил, петляя по кочкам. Все трое торопились, позволял себе изредка оглянуться только Верен. И зря. Тот, кого они ожидали и не хотели встретить, вынырнул слева впереди, а вовсе не позади них.

Одна из больших травяных кочек, бледно-желтая, безжизненно выцветшая, вдруг медленно поднялась. Под ней словно забурлил грязевой гейзер. Но вместо жидкой глины на поверхность выплеснулся десяток тонких суставчатых лап, покрытых бурой шерстью, в цвет сухой травы. Под кочкой на стебельках выдвинулись злющие красные глазки. Они быстро нашли добычу. Взмахнув передними щупальцами, похожими на две мягкие клешни, чудовище стряхнуло с себя маскировку, открыв круглое бронированное единое с головой тело, заросшее редкой взлохмаченной шерстью. Больше похожий на странного паука, чем на краба, травяной охотник — так его скромно именовали, чтобы не привлечь упоминанием, рывком выскочил из ямы и засеменил на приседающих, постоянно меняющих длину ногах к недавно сбежавшей от него Аванте.

Семенил слишком быстро! Волосатый паук находил десяток точек опоры в мелких кочках, распределял вес, хоть по высоте превосходил человека, но был легче, подвижнее. Он скользил по поверхности топкой равнины, ничуть не проваливаясь, как водомерка. Явно, травяному охотнику не нравилось касаться воды, хоть он и жил на болоте.

— Скорей, скорей! Берег близко! — подгонял Сильф своих спутников.

— А что помешает ему бежать за нами на берег? — задыхаясь от бега, спросила Аванта.

— Ничего, но там удобнее драться. На твердой почте у твари нет шанса против Верена! Верно?

— Он догонит нас раньше! — отозвался Верен. — Бегите вперед, уходите как можно дальше. Я задержу его здесь. — Он уже хотел развернуть тачку и двинуться на паука-краба, но спутники, даже не оглядываясь, угадали его намерение. И хором завопили, чтобы не делал глупостей. Бежим, сколько можем, до края болота не больше ста метров!

Травяной паук тоже угадал их намеренья и перешел на гигантские прыжки. Он уже настигал их и тянул извивающиеся клешни к Верену. Стало ясно, что поединка на болоте не избежать.

В этот момент колесо тачки, которая катилась не так осторожно как раньше, соскочило в ямку и тут же увязло в топкой жиже. Верен рванул тачку вверх, под колесом возмущенно запищало. И штук пять водяных крыс с перепончатыми лапами, голыми хвостами и болотно-зеленым оттенком шерсти, от растущих в ней водорослей ринулись врассыпную. Тачка зацепила гнездо.

Между кочками мгновенно поднялась и забурлила темно-коричневая вода. Она пенилась, как темное торфяное пиво, и уже десятки крыс со злобно оскаленными мордами выпрыгивали на обидчика. Верен едва успел перескочить на сухое, иначе оказался бы в окружении на быстро тонущем островке.

Следом нёсся волосатый паук. Разозленные крысы узнали своего врага, ведь они были частой добычей травяного охотника, и многие их родичи провалилась в его ловушки. Это их косточки видела Аванта в норе. С яростным писком больше сотни крыс кинулись на паука, первым делом повисли у него на ногах, мешая сбежать. Краб-паук хватал их щупальцами, тряс ногами, отбрасывая на пару метров. Но новые и новые крысы впивались в него, и суставчатые шерстистые ноги захрустели в их пастях.

Сильф уже стоял на твердой полоске берега за краем болотной равнины. Только он видел, как их преследователь рухнул в темные воды и очень скоро скрылся в пенистой воронке. Крысы тащили его на дно, чтобы разобраться по-своему с губителем их стаи.