Компаньоны с тревогой наблюдали за мертвенной бледностью профессора и напряженной спиной Сильфа.

— Что происходит? — первой не выдержала Аванта. Она обращалась к отцу. Ответил Сильф. Самым ровным голосом, как обычно:

— Внизу уже ломают тревожный барьер, сейчас он взвоет.

— Тоже весело, — хрипло заметил Верен. — Но вопрос о другом. Что там с переходом?

— Две новости, — бодро откликнулся Сильф и встал, обернувшись к друзьям. — С какой начать?

— С хорошей, — Верен и Шакли переглянулись, поняв, что говорят хором.

— Можете выдохнуть, мой жребий уже сработал. Никто меня не убьёт… во всяком случае, не здесь.

— Вторая новость? — на этот раз Верен успел первым. Шакал только повторил вопрос взглядом.

— Один должен остаться.

— Зачем? — вопрос Бабочки прозвучал очень тихо. Но тут же, не дав ответить, башню сотряс грозный рёв тревожной сирены. Стёкла в пирамиде зазвенели жалобным эхом. Первые секунды было громче всего. Потом, очевидно, щит слабел, трескался, с ним рассыпалось и заклятье предупреждения.

— Чтобы сбить их со следа, — невозмутимо ответил Сильф. — В ближайший час, пока не сменятся входные координаты, они могут узнать место последнего перемещения. Но не предпоследнего. Сначала уйдёте вы. На берег северного моря, как условились. Потом — я. Этим сотрутся ваши координаты.

— Почему ты? — безнадёжно спросил Верен.

Сильф с улыбкой развёл руками.

— А кто? Ты сейчас не можешь водить погоню за собой. А я выпрыгну где-то возле леса и сразу уйду на другую грань, ищите меня! Вас я найду чуть позже, убедившись, что скинул «хвост». Хотя бы три дня сидите на берегу в пещерах, ждите весточки от меня. Если нет… уходите.

Огромные голубые глаза Бабочки быстро наполнялись слезами.

— Ты не останешься. Среди нас — двое меченых, мы пропадём без тебя. Идём все вместе, и сразу выведешь нас в другое безопасное место. Зигзаг перемещения они не отследят? Профессор Гантар?

— Магистры могут пройти по свежему следу, если перемещения подряд, — опальный учёный в раздумье тёр лоб, потом решительно встал. — У меня тоже две новости, детки.

— Папа!

— Ничего страшного, дитя моё. Никаких трагедий не будет. И юный ойер не станет жертвой. Он по-прежнему нужен вам как ловкий проводник. Меня в вашем предсказании не было? Напрасно. Останусь я. Нет-нет, никаких возражений, — отец Аванты помахал дрожащей рукой, останавливая лавину сердитых слов. — У меня есть невероятно весомый аргумент, — он снова взял со стола трубку-оружие и толкнул в щель колёсико, как монетку в парке аттракционов. Пусковое колесо привычно зажужжало, уходя в корпус, выставив только край зубчиков. — Я задержу их этой игрушкой. Для верности оставлю записку, чтобы не вздумали идти за мной. Ни в ближайший час, никогда. Кто сунется — сам виноват. Думаете, не поверят? Ещё как. Так что поторопитесь. Успеете уйти вы, может, и я сбегу без очередного спектакля. Надеюсь на встречу, дорогие друзья, так что долго прощаться не будем, — Гантар крепко, как мог, обнял дочь, словно набираясь от нее сил.

— Я вас найду, — Сильф пожал ему руку. Первым подошёл к бортику колодца, на котором мерцали раскалённые цифры. Тень прыгнула ему на плечо. — Все возьмитесь за руки, чтобы не разбросало. О, нам пора… За мной, на счёт «три». Профессор, сразу за нами, не медлите!

По лестнице уже грохотали гвардейские сапоги, в пирамиду мчался хорошо знакомый им (особенно Верену) черный отряд. Личная гвардия Фанбрана. Это не считая местной гвардии и отряда внутренней полиции. Магистры слегка отстали.

Тришка, напуганный топотом и криком, проснулся и отчаянно пытался вылезти из мешка. Шакли схватил его в охапку, другой рукой держа Бабочку за талию. Кроме Гантара все встали цепью на край колодца. Не нужно прыгать, чтобы не столкнуться. Прыгнет Сильф и потянет всех за собой. Им только быть готовыми, не отпустить руки, не споткнуться на краю, не разбить цепь. Вертолов глубоко вдохнул, нажал ногой черную выжженную руну на бортике. Знак готовности перехода вспыхнул. И зев колодца осветился изнутри голубым светом множества звёзд, слитым вместе.

— Раз… два… три!

Гантар видел, как они все цепочкой ухнули в колодец, как падают выстроенные в ряд костяшки домино, стоит задеть одну.

Едва горящий знак погас, бывший профессор тоже забрался на низкий бортик, встав спиной к бездонному колодцу. Двери уже ломали, в стеклянные грани «фонаря» безуспешно стреляли. Свинцовое стекло пока держалось.

Нажав ногой знак перехода, Гантар замешкался на секунду, заворожено наблюдая, как беснуются по ту сторону стен его преследователи. Среди них, наконец, мелькнул Селван и ещё два знакомых магистра. Он даже успел увидеть растерянное круглое лицо Танала. Оживлённо жестикулируя, тот что-то доказывал штурмовому отряду. Значит, «заложников» уже выпустили.

Дверь затрещала и прогнулась. Сжав обеими руками опасное изобретение, Гантар сделал шаг назад, в пустоту. Он исчез в переходе одновременно с грохотом упавшей на пол выломанной двери.

— Разведите костёр, быстро, — бросил через плечо Сильф, только они оказались на высокой скалистой стене над морем. Компаньоны даже не успели осмотреться. Тут царили светлые сумерки, то ли уже рассвет, то ли долгий северный вечер. Вертолов уронил свою сумку на камни, не останавливаясь, прошёл к самому краю скалы и смотрел в море. В лицо ему ударил резкий солёный ветер. Внизу в серую скалистую стену бились и бессильно шипели волны.

После сильного нервного напряжения в башне, беглецы с Мерцающего острова, попадали, кто где стоял. Верен прислонился спиной к скошенному обломку скалы и вытянул ноги, о чем давно мечтал. Аванта и Бабочка, обнявшись, выронили котелки и бессильно осели на тюки с одеялами. Шакли выпустил перепуганного Тришку на землю, строго велев не убегать далеко. Медлис просто не мог бежать, он припал к пятачку чахлой травы, распушил шерсть и шипел, как сердитый кот. Но, изучив новое место, придирчиво подняв нос, ловя морской ветер, Тришанций успокоился и растянулся на камнях. Шакли заметил остатки углей старого костра. Дополз туда, где ещё лежал запас сухих коряг, с трудом поджёг одну, защищая слабый огонь от ветра. Но вскоре сухое дерево разгорелось и затрещало. Только тогда Сильф вернулся с разведки.

— Бабочка, как давно твой кулон холодел или теплел? — спросил он, ничего не объясняя.

— Сегодня он постоянно ледяной! Столько опасности вокруг. Я думала, крылышко никогда уж не согреется. Я не замечала на груди иголок льда только в те краткие моменты… — она смущённо запнулась, — … когда чувствовала себя в безопасности, рядом…

— Со мной? — издали услышал шакал. — Это приятно!

— А сейчас как? — уточнил Сильф.

Бабочка прислушалась к себе, даже накрыла кулон ладонью.

— Нормально, тёплый. Я уж думала, он никогда не оттает!

— Связь с талисманом не пропала, хорошо, — отрывисто кивнул Сильф. — Сними, — он протянул ладонь. Взял перламутровое крылышко за шнурок, покачал в воздухе. — Сядь где-нибудь с опорой, так чтобы не тратить лишних сил и не двигаться, как Тришка. Или как Верен. Туда, вот подходящая скала, — он кивнул на гладкий камень без острых зубцов и мелких камней вокруг. Бабочка перетащила туда сложенное одеяло и откинулась на камень, как на спинку дивана. — Открой обе руки, не только с меткой, — вертолов дождался, пока она закатала рукава выше локтя и водил над ее руками кулон, как маятник от ладоней до локтевых сгибов. — Ты помнишь, как пекло, когда ставили метку? Наверное, ты снова почувствуешь ожог, как от солнца. Не дёргайся. Постарайся вообще не напрягать мышцы. Не только руки. Всё тело, голова. Не держись за то, что тебе чужое. Отпусти. Я её вытащу, как занозу. Скорее, как ядовитую стрелу…

— Ей будет больно? — Шакли стоял за плечом вертолова.

— Не мешай. Если не вцепится от страха, не будет со мной бороться, то нет.