Верен протянул спасённому шантажисту кожаную флягу с водой. Шакли жадно пил, одним глазом посматривая на своих спутников. Что они решили?

— Берём? — уточнила Аванта.

— Берём, — без восторга кивнул вертолов. — Он нам ещё пригодится.

— Целый шакал? Не его пёрышко? — ехидно уточнила Бабочка.

— Оба.

До вечера осталось пройти немного. Вертолов заранее подыскивал удобную полянку для ночлега. Пока Верен разжег костер, собрал хворост, нашел чистую воду, поставил кипеть густой суп из крупы, трав и сушеной рыбы, Шакли выспросил цель их путешествия. Привилегия Аванты — рассказывать про Мерцающий остров, как говорил Верен, «это ее дорога». Так что пока та, что негласно считалась главой их похода, не соизволила просветить нового спутника, остальные молчали.

Аванта заварила чай и рассказала о друге, который служит в закрытой крепости, куда невозможно найти дорогу. Услышав о женихе, Шакли выдал полный набор шуточек: «Ах, если бы он знал заранее…» да «Если бы Аванта внимательнее огляделась по сторонам…» и «Служит-то он в надежно закрытой от мира крепости, но не в пустыне же, а городке мало ли красавиц…» и прочее всё в том же духе. Мол, нечего тратить столько сил, его искать, на свете есть и другие бравые парни. Но перспектива найти неуловимый неприступный остров и, если повезет, не только издали повидать его, привлекала Шакли, как всякого игрока. Так что его трёп никого не обманул.

Сильф играл с Тенью, а та играла с пером, изучая его свойства на своём полуневидимом уровне.

— Интересная у тебя подружка, — заметил Шакли, сев неподалеку, так чтобы хорошо видеть грациозные прыжки Тени. Ойра растягивалась в полёте, но от кончика носа до кончика сильно сужающегося полосатого хвоста, ее силуэт очерчивался единой плавной линией. — Всё-таки, она кошка или куница?

— Нет, это виверрела. Моя ойра похожа на циветту с южных островов.

— Бывали там?

— Я — нет. Тень долго искала идеальную форму. Трудно подобрать кого-то изящнее кошки или круглее ёжика, но вот она нашла. Мне пришлось искать зверя по книгам и спрашивать у знающих людей. Сказали, это кто-то из виверр. Больше всего похожа на циветту.

— Скорее, на генетту. Смотри, какой бесконечный хвост и мордочка более ушастая… Хотя, нет, теперь у нее снова хвост морковкой и ушки, как у мышки…

— Да всё равно виверра[1]. Так, как ойра их представляет, я виды не различаю, — от души потянулся Сильф. — Хорошее у тебя пёрышко. А ты бывал на островах?

Шакли неопределенно кивнул, мол, всюду побывал, многое видел. Это было хвастливое преувеличение. Или хорошее образование, которого жулик слегка стеснялся.

— Любишь животных?

— Для этого они должны быть вкусными или очень ласковыми. Тень кусается?

— Погладь ее, узнаешь, — улыбнулся вертолов.

— Нет уж, благодарю. Пальцы мой ценный инструмент, — засмеялся Шакли. — Я что хотел… За моё спасение (дважды!) я готов покараулить ночью. Вам… нам ведь нужна охрана? Великому защитнику даже не предлагаю уступить мне вахту, он сразу ударится в обиду, я таких знаю. Что скажешь?

— В тихое время у нас постоянный сторож — Тень. Так что не беспокойся об охране, отдохни. Завтра какой-то суматошный день. Не знаю, о хорошем или плохом речь, но нам понадобятся силы и терпение.

— Откуда знаешь?

— Так выпадает. Вчера я даже не подумал покрутить компас. Не верил, что день в обычном лесу для нас после болота станет впечатляющим. А зря. И завтра что-то будет.

[1] Циветты или Виверры — хищники, отдельное семейство. Умеют лазить по деревьям. Виверрела — конкретно, малая или индийская циветта, размером с домашнюю кошку. Внешне — среднее между сервалом и гиеной. Золотисто-коричневая шкура в мелких темных пятнах, лапки короткие, более темные. Острая мордочка, длинное тело, длинный, сильно сужающийся к концу хвост, толстый у основания, с поперечными полосками. Генетта — более серая, с более крупными пятнами, больше похожа на маленького ягуара. Хвост ровный, с кольцами, как у кошачьего лемура, очень длинный. При этом «чиветта» (итал.) (пишется civetta, лат. циветта) — сова. Тень превращается в сову тоже. «Вивера» (лат.) — обобщённо хищная тварь.

Ночью все спали спокойно, кроме Шакли. Не привычный к открытому пространству дикого леса, игрок постоянно поднимал голову от лиственной подушки, накрытой походным одеялом, и прислушивался. Костер не поддерживали, он только дышал остатком жара на всех, кто улёгся вокруг. Живая темнота не внушала доверия игроку. Казалось, каждое дерево шепчет, шуршит листьями, переговариваясь с соседями. За любым кустом и стволом может прятаться хищник. То спящая птица вскрикнет, то сова низко пролетит над поляной, чуть не задев их стоянку мягким крылом. Один раз игрок подскочил, заметив на ветке желтые горящие глаза.

Золотые огоньки мигнули, сменив цвет на приглушенно красный. Длинная тень циветты бесшумно стекла на поляну. Когда ее передние лапки уже касались поляны, хвост ещё реял на уровне той ветки, где Тень сторожила их сон. Сев по ту сторону костра на задних лапах, как белка, она насмешливо склонила голову набок.

Шакли выдохнул и улёгся обратно, укрывшись с головой одеялом.

Утром ему приснилось, что уже развели костер, огонь светит прямо в лицо и ветки весело трещат, вставай, мол, пора завтракать. Махнув рукой, защищая глаза от света, он наткнулся на что-то круглое, пушистое… и тут же ощутил острые зубы, куснувшие его за палец.

— Ай! Мы так не договаривались, Тень, что за шутки!

Отдернув руку, Шакли окончательно проснулся, открыл глаза, понял, что солнце уже высоко, все его спутники куда-то разбрелись по лесу, бросив стоянку. А копошится у костра вовсе не Тень!

Да и хрустели не ветки в огне (костер ещё не разводили), а сухари в пасти рыжего вора! Из развязанного мешка с сухарями доносился смачный хруст и чавканье. Там орудовал некто с красной шерстью и красно-полосатым пушистым хвостом. Только округлая задняя часть и хвост торчали из мешка. Шакли мог видеть, что зверь размером с енота, намного толще и тяжелее Тени, и у него точно острые зубы.

Игрок бесшумно приподнялся, взял из кучи походных вещей грубые кожаные перчатки для лазанья в горах по веревке, натянул их и смело ринулся в бой. Точным броском он схватил пожирателя сухарей за загривок и выдернул из мешка.

Но чуть не выпустил, увидев смешную круглую мордашку, то ли енота, то ли медвежонка в белой маске. Зверек замер, прижав круглые красно-белые ушки и закрыв глаза. Уловив мгновение нерешительности своего пленителя, стал изворачиваться, пытаясь подрать Шакли задними лапами. Кроме того, пушистый вор ещё и обиженно мяукал. Сиплое «уа-уа» одинаково напоминало плач младенца и брачный рёв кота.

Опасаясь, что когтистый пленник преуспеет в ударах по его запястьям, только слегка прикрытым краями перчаток, Шакли перехватил его за бока. И видно сжал слишком крепко, потому что «красный енот» обиженно взвизгнул и стал ругаться ещё хуже.

К своему удивлению, Шакли понял, чего зверь хочет.

— Ты мне ещё будешь рассказывать о правах заключенных и зверствах тюремщиков! — возмутился жулик со стажем. — Ага, запихнуть тебя в мешок, чтобы ты спокойно доел всё, что там ещё осталось? Ладно, не хнычь… сейчас… — он сумел снова перехватить одной рукой зверя за шкирку, вытряхнул остаток сухарей себе на одеяло и ловко запихнул вора в мешок. Стянул завязки так, чтобы в отверстие выглядывал только нос, глаз или маленькая пятипалая ладошка, очень похожая на человеческую или енотовую, но не в черных перчатках, а в темно-красных.

Из мешка донеслось сердитое пыхтение и ворчание.

— Это ты мне? — скривился Шакли. — Нет, я не жадный. И вообще, эти запасы не мои. Они принадлежат хорошим людям, которые вчера меня спасли. Дважды! Так что я точно не позволю грабить их. Тем более, всяким там… кстати, ты кто такой, кроме того, что наглый толстый ворюга? Не толстый? Но и не тощий, знаешь ли. Ладно, не ворчи, я не хотел тебя обидеть. Просто ответь, друг мой, что за нелегкий жребий толкнул тебя на этот скорбный путь? Ведь ты живешь в благословенном лесу, где зверю твоего размера нетрудно прокормиться. Для чего же ты опустился до неподобающего поведения и грыз наши сухари, если мог добыть себе на завтрак что-нибудь получше?