— Я заложник? — всплеснул пухлыми руками кругленький астроном. Из своего тайника спутники Гантара видели его в приоткрытую дверь.

— Когда-то я надеялся, что у нас дружеские отношения, — сухо ответил опальный ученый. — Но я не помню вашей и ничьей ноты протеста под моим приговором. Вы просто подождете рядом со мной, пока все выйдут из «фонаря», и зайдёте в кабинет последним.

Гантар дождался, пока вереница астрономов втянулась в ближайшую дверь, тогда отпустил Танала.

— Ключ! — руки захватчика башни заметно дрожали, но сам он был полон решимости. Так что ключ незамедлительно вылетел на верхнюю площадку лестницу и звякнул у ног Гантара. Сбросив маскировку, Шакли метнулся к трофею первым, как кот за мышью. Схватил ключ и ловко запер дверь снаружи. И успел подхватить теряющего сознание отца Аванты. Верен поддержал его с другого бока, чтобы профессор не выронил страшную вещь из рук. Веер смерти был сейчас в боевой готовности.

— Благодарю, — прошептал Гантар. — Воды… И достаньте его… проверните за зубчики в сторону раструба, колесо выскочит.

Шакли успешно справился и с этой задачей, требующей ловкости рук. Держал отдельно оружие и съемную деталь. Верен снял с пояса флягу с водой, отвинтил пробку и подал флягу опальному профессору, пошутив: «Моя очередь».

Гантар быстро пришёл в себя. С поддержкой более молодых сообщников прошёл в шестигранный зал обсерватории и упал на ближайший стул, где недавно сидел магистр Танал. Остальные заперли дверь, заложили засов изнутри, не слишком уповая на прочность этой преграды в стеклянной клетке. Пусть даже из особого свинцового стекла — закалённого хрусталя.

Самая странная и прекрасная комната белой башни раскинула над их головами шестигранное звёздное небо. Изнутри пирамида была прозрачна, но купол неба над ней не был единым. Он даже не был одного ровного цвета. В одну грань светила луна, другая поражала безлунной глубиной вселенной. На рёбрах пирамиды были заметны переходы, когда созвездия менялись слишком резко. Небо над белой башней было лоскутным, как купол шапито.

Невысокий шестигранник белых стен, в котором прорезана дверь, чуть возвышался над рабочими столами, стоящими вдоль всех огромных наклонных окон. Круглый старинный очаг посреди комнаты на самом деле был звёздным туннелем. Переходом в любую точку мира. Аванта с тревогой посматривала на чёрный зев бездонного колодца и на листок с координатами.

— Это место, куда мы попадём? Но почему только одно, без вариантов? И разве его должны знать все астрономы?

Гантар уже отдышался, хотя ещё не мог встать сам.

— Это координаты башни. В нормальном переходе нужно только задать вектор движения. Представить, куда хочешь попасть. И попадёшь в ближайший переход в той местности. Нормальный переход стабилен, привязан хотя бы одним концом к определенному месту. Но в пирамиде совмещаются все шесть вершин шести белых башен. Сами видите… Этот зал постоянно мерцает в пространстве. На вершине пирамиды есть переменная точка. Именно от неё зависит, где сейчас находится весь Мерцающий остров.

— Я знаю! Поэтому мы не могли поймать верхушку башни, когда шли сюда. Но я первая догадалась, как это работает, — похвасталась Аванта.

— Вот-вот. Каждый день на рассвете астрономы вычисляют новые координаты на ближайшие сутки. И чтобы запустить переход, нужно ввести там с краю, точное место, где мы находимся в этот час. Сверьтесь по хронометру и…

— Секунду, — Верен заглядывал в открытый свиток, который держала в руке Аванта. — Сейчас я соображаю не лучшим образом, так что не настаиваю, но проверьте не только час! Мне кажется, тут не сегодняшнее число.

— Я давно потерял счёт дням, — устало откликнулся Гантар. — В хронометре есть окошко с числом и днём недели.

— А я вот не могу потерять счёт дням, даже если хочу, — вмешалась Бабочка, взглянув на цифры. — Точно, сегодня уже тринадцатое. А здесь двенадцатое.

— Не может быть, — потеряно прошептал опальный профессор. — Почему они забыли сегодня обновить данные? Их кто-то предупредил о нашем побеге? И что? Какое астрономам дело? Необъяснимо… Неужели всё зря? Провести даже одно счисление сейчас, когда сюда в любой момент ворвутся наши преследователи, я не успею.

— А кто обычно их проводит? — прищурился Шакли. — Там, за дверью, наверняка найдется пара-тройка добровольцев?

— Старшие астрономы могут вычислить координаты по звёздным таблицам. Но проверит по всем шести граням или найдёт их с нуля только звёздный лоцман. Тем, кто заперт в кабинете, нельзя верить, — предупредил Гантар. — Риск слишком велик. В переход встроена страховка. Чтобы нас не разметало пылью по всем мирам из-за неверных координат, переход закрывается на сутки, если ввести неверные данные. Случайная ошибка и…

— Здесь есть общий звёздный атлас? — спокойно спросил Сильф. — Я, хоть не звёздный лоцман, всего лишь ловец вероятностей, мне игры с координатами вполне по силам. Вот эта точка нам нужна? — парень показал на вершину пирамиды.

— Ты чудо, юный ойер, — осипшим голосом проговорил Гантар. И жестом попросил ещё воды. Верен сразу подал ему флягу.

— Я обычный ойер, — скромно улыбнулся Сильф, повторив научное название вертолова. — Тень! Сделай отвес.

Ойра метнулась под самый купол, прилипла к пересечению граней и спустилась оттуда тонкой вертикальной струной. Она должна была попасть ровно по центру колодца-перехода. Но нижний конец струны постоянно перемещался, не попадая в сам колодец.

— Ну и что это? — двинул бровью Сильф. — Нам нужны среднечасовые координаты, а не на каждую секунду.

Ойра послушно спрыгнула из-под купола, снова став невесомой дымчато-пятнистой виверой. Тень по-кошачьи села на краешек колодца, а её бесконечный кольчатый хвост поднялся к высшей точке пирамиды и снова прилип к точке пересечения граней.

— Другое дело, — одобрил вертолов, листая огромный том общего звёздного атласа. Такие лежали на каждом столе. Сильф держал ладони над открытым томом и гонял страницы магнитной волной, как ветром, пока не открылась нужная карта. Дальше дело было за вертоловкой и обычным умением находить координаты любой точки.

— Запоминайте: тридцать шесть градусов северной широты, пятнадцать градусов, пять минут восточной долготы. Сектор двадцать. Угол над горизонтом сто шестьдесят пять. Бабочка, точно скажешь? Или лучше запиши?

— Запомнила, — кивнула блондинка. — Это координаты входа. А куда мы направимся?

— Куда угодно, — Сильф пожал плечами. Оторвался от атласа и пересел на бортик колодца-перехода, рядом с Тенью. — Куда хотите?

— К морю, — не задумываясь, выдохнула Аванта.

— Морей много. Профессор, что посоветуете?

— Родной кряж Мерцающего острова, Северо-Западное побережье, — так же без раздумий откликнулся Гантар. — Там всегда сильный ветер, холодно, но есть отличные глубокие ущелья, пещеры и гроты, где можно спрятаться. Экраны неплохо скрывают метки…

— Папа, так Яно не пропал на болоте? Ты помог ему сбежать отсюда, из башни? — сообразила Аванта.

— Не в таком смысле помог, как сейчас, парень всё сделал сам. Я только дал практический совет. Стражи думают, Яно умер? Он просто снял метку. Нашёл кого-то, хорошо заплатил. Благо, жалование в крепости щедрое даже для младших стражей. Если ваша метка, барышня, тоже не будет подавать признаков жизни…

— Магистр Селван точно решит, что вы меня испепелили, — фыркнула Бабочка. — И это к лучшему! Её, правда, возможно снять? Сильф обещал…

— Тем, кто владеет нужной магией это доступно и нетрудно, — заверил учёный. И удивлённо глянул на вертолова, застывшего над бортиком колодца. Под его пальцами что-то вспыхивало на сером каменном бортике оранжевыми линиями, точно раскалённая медная проволока. — Что-то не так? Там есть окошки для цифр.

— Вижу, — Сильф даже не обернулся. — Тут, что, светятся и координаты выхода? И у этой каменной печки есть память последнего перемещения?

— Да, — Гантар откинулся на стуле, уронил руки и обречённо закрыл глаза.